[Аглая]

Татьяна Петерс "С полей сражений. 1812-1815гг." Собственно, это сборник документов. Т.Петерс, как я понимаю, редактор и комментатор. Возможно, и переводчик. Очень интересный материал.
Это, как указано, захваченная во время войны 1812 года почта французов. Видимо, где есть возможность, так публикуют по пачкам, в смысле, весь захваченный пакет, как он есть. Или, в конце, россыпью - из каких-то архивов. Получается разношерстный набор - тут и какие-то приказы о передвижении войск, и докладные записки со списками требуемого провианта, и личная корреспонденция женам, родителям, друзьям... Все вперемешку, от Наполеона и его генералов, до безвестных солдат, от которых не осталось даже подписи. Но производит впечатление. Этот длинный ряд кратких записок - "любимая жена, с нетерпением жду встречи, как дети, обо мне не беспокойся, я здоров" - тоскливая мелодия войны.
Осознала, что я все это время воспринимала события только с точки зрения проводимой у нас еще со школьных времен - вот французы начали отступление из Москвы, произошел перелом в войне, дальше их гнали и дожимали... А тут, по письмам выходит, что у них был совсем другой взгляд. Они считали, что побеждают в войне. Просто передвигаются на зимние квартиры. И все эти знаменитые битвы - Бородино, Малоярославец, что там еще... без каких-либо сомнений отмечают как однозначную победу французов. А вот перезимуют и вернутся обратно. Сожгут Санкт-Петербург.
Так что я неполиткорректно радуюсь, что их вышибли и раздавили. Ура! наши победили!
Некоторые штрихи к дискуссии, на которую я время от времени где-нибудь натыкаюсь - кто же все-таки сжег Москву, наши или французы. Как тут упоминается в некоторых письмах - какую-то часть сожгли русские, а остальное - французы, отступая из Москвы. Просто назло. Аналогично и Смоленск. Причем наши в основном сжигали, так сказать, стратегические объекты - склады с провиантом и все такое.
Также интересно, что эти известные причитания про "генерала Мороза", который победил великую французскую армию (ага, а вовсе не русские дикари)... Как тут указано кое-где в письмах, мороз был 6-9 градусов. Это смешно, я считаю... Ну да, если подумать, то при более сильных морозах они бы не смогли "идти пешком по нескольку дней" и ночевать в полях. Но они, конечно, были измотаны от усталости (постоянные атаки партизан и казачьих разъездов) и голода - так как вокруг не было буквально ничего. Наши, получается, применили тактику выжженной земли, и она прекрасно сработала. Пламенный привет хейтерам Зои Космодемьянской.
Интересно также, какая у них идет постоянно сложная система расчетов и подсчетов, взаимных задолженностей... То есть, люди, находясь на войне, в окружении неприятеля, лишенные снабжения, друг другу продают что-нибудь необходимое. Или в долг дают. О чем пунктуально сообщают в письмах родным, чтобы не забыли сходить к родственникам такого-то (или к его банкиру) и взыскать такую-то сумму... Наивное замечание в одном из писем - "в этой кампании нам приходится воевать только за свой счет". В смысле, с местного населения ничего не возьмешь. Да и самого населения фиг отыщешь.
В конце - несколько неожиданно, на мой взгляд - помещены несколько писем генерала Д.В.Голицына. Так и не уловила логику их размещения тут... типа для освещения дальнейшей кампании. Хм. Ну да что там.

"Император Франции отдал под мое управление 12 округов, а император России посчитал, что восемью из них должен управлять он или его генералы, да и в оставшихся он не дает мне покоя."

"Представьте себе беднягу, совсем одного, в почти неведомой ему стране, поместите впереди него неприятеля, позади - пустоту, вообразите, что у него нет ни денег, ни военной силы, что в помине не имеется ни доброй воли, ни рвения для борьбы - и перед вами зрелище нашего положения."

"В стране, которая остается позади, нет ни одного француза, даже нет раненых, которых мы эвакуировали, внешне мы отнюдь не выглядим победителями. Было приказано погрузить всех раненых и больных в личные коляски из-за нехватки транспортных средств. Я за свой счет везу одного солдата, который находится в лихорадке. Об остальном мы не беспокоимся, ведь Император здоров и лично руководит движением армии. Никто не сомневается, что наш марш увенчается успехом, который просчитан заранее, благодаря присущей Императору осторожности, везению и продуманным комбинациям. Мы все не ропщем и исполнены доверия, никто не жалуется на полную нехватку во всем."

"Как жаль, что вы не смогли участвовать в этой войне! Вы бы были убиты или были бы вознаграждены милостью Императора."

"Попросите г-на генерала Бараго д Ильера сообщить сведения о количестве артиллерийских повозок, брошенных на пути от Смоленска до Вязьмы."

"Хочу сообщить тебе, моя дорогая, что люблю тебя намного сильнее, что устал до смерти, что живу в самой ужасной в мире стране, что умру от тоски, если не вернусь к тебе, и погибну от голода, если останусь здесь еще на какое-то время."

"О политике рассуждает каждый на свой лад, однако мы в полном неведении о действительном положении дел, нам ничего не говорят, все мечтают, как бы восстановить силы."

"По передвижениям Императора можно прочитать курс географии... Послал чай, который, как мне сказали, отличается превосходным качеством. Поскольку чай этот из Китая, то, если посмотришь на карту, увидишь, что из Москвы можно попасть в Китай намного быстрее, чем в Париж."

"Мы не видели женщин со времени пребывания в Польше, но зато мы чувствуем себя большими знатоками в пожарах."

"Изо дня в день мы застревали на 2-5 часов при переправах через ручьи, скользкие от глины, когда не было под рукой ничего, чтобы выбраться. В те минуты я проклинал даже саму мысль вступить в пределы России."

"Наши физические страдания на пути от Москвы до Смоленска оказались дьявольски мучительными. Грузчики на Центральном рынке Парижа не так измотаны к концу дня, как падали от усталости мы каждый день, когда нам надо было еще для ночлега сооружать крохотное укрытие из сухих веток и разводить костер, Я обморозился, да и вы догадаетесь об этом по каракулям. Вы нас не узнаете, дорогая кузина. Нам страшно, мы выглядим, как наши денщики. Именно за нахального денщика приняли первого из нас по прибытии в Смоленск, когда тот подошел к хозяину дома для рукопожатия. Наш внешний вид далек от парижской элегантности. У меня осталось всего 4 рубашки и один сюртук. Печально то, что не все наши офицеры могут превратить все происходящее в шутку. Немного смеха, и вы облачите в достоинство нашу нищету."

"Его Величество нашел в Смоленске возможность подкрепить свои силы. Мы вот-вот вступим в страну, которая вполне может предоставить нам свои запасы, и которая менее разорена по сравнению с оставленной позади. Как видите, наши приготовления перезимовать в Москве оказались безуспешными, наши надежды на развлечения и театры рухнули, однако не совсем уж все, ведь мы везем с собой театральную труппу. Так что, если она не отстанет по дороге, мы будем развлекаться комедиями в местах расположения наших зимних квартир."

"Почти две недели мне пришлось гнаться за горсткой казаков, которых невозможно было атаковать. Все это время я находился в 10-12 лье от Москвы и не сталкивался ни с одной частью противника."

"Верю, что вы мне ответили, но, поскольку многие курьеры попадают в плен к неприятелю, не посчитайте за труд написать мне еще раз о состоянии моих дел, обо всем."

"Да, эта кампания не идет ни в какое сравнение с походом в Египет. Повезло тем, кто не попал в нашу армию."

"Как часто мы радовались, находив жалкие остатки мяса дохлой лошади на дороге, мы их коптили на углях бивачных костров, и это составляло наше пропитание."

"Наши войска потеряли много людей на марше; уж лучше бы то было лицом к лицу с неприятелем!"

"Полк итальянских драгун имени Наполеона был присоединен ко мне при выходе из Дрездена; он был в хорошем обмундировании, на славу вооружен, и все, кто его видел, восхищались его храбростью. Так вот вчера, охваченный порывом отваги, я увлек сей полк за собою против кавалерии неприятеля. Но каково же было мое удивление, когда в одно мгновение я увидел, что остался один на один с противником. К счастью, на втором рубеже, стояли мои кирасиры,, которые помогли пробиться к ним. Три раза я водил итальянцев на противника, и три раза они меня не поддержали. Господин маршал Макдональд был в яростном гневе от такого поведения полка."

"Достойно моего сожаления, Ваше Высочество, довести до Вашего сведения, что три четверти солдат, несмотря на все мои усилия, требования командиров и господ офицеров, убежали в лес и укрылись в домах обывателей; уговоры, угрозы, выстрелы не возымели никакого воздействия на них. Они отвечали: лучше плен, чем смерть в нищете. У меня разрывается сердце от всего этого, и на душе лежит тяжелый камень."

"Повсюду здесь такая нищета, какую встретишь в странах, расположенных в пустыне; здесь остались только дымящиеся угли, в которые все обратили эти канальи русские, покидая свои места. Нет здесь ни одного дома, где можно было бы укрыться, ни соломы, чтобы постелить постель, и нужно идти мародерствовать за несколько лье с намерением отыскать средства, которые не дадут тебе умереть, но частенько случается, что на кратчайшем пути в выбранное место подвергаешься нападению господ казаков, преследующих тебя из чувства мести."

"Кругом жители разрушили и полностью забросили поселения, почему и не с кого брать контрибуцию."

"У нас плохо с лошадьми. Но, надо думать, что все это когда-нибудь закончится. Я стараюсь, когда случается несчастье, предаваться мечтаниям и строить воздушные замки. Если работает воображение, то увидишь, что, по крайней мере, ноги находятся в тепле."

"Мы делаем здесь слишком тяжелую работу, чтобы продержаться долгое время."

"Голод в Париже представляется некоей миниатюрой теперешней жизни. Мы питаемся кипятком и, если есть, пшеничной мукой и рожью, зерна котором мы перетираем между двух камней. Этим и немногим количеством сахара мы держимся."

"Лошадь у меня великолепная, отличающаяся резвостью бега - качество весьма полезное в стране, где летающие то тут, то там казаки отрезают от колонны богатого ездока и преследуют его."

"Прошу вас сообщить г-ну Роже, что сапоги, которые он сшил, ни на что не годятся, и, если бы у г-на Хельда не отыскалась еще одна пара, еще не сшитая, но уже скроенная, которую я велел изготовить, то я бы остался разутым; к тому же в краю, где мы теперь находимся, невозможно ничего найти, даже местных жителей не встретишь."

"Земля мне служит матрасом, вещмешок - подушкой, мой распорядитель дает мне одну из своих шуб. У меня имеется и своя шуба, но я не пользуюсь ею, потому что лошадь моего денщика несет большую поклажу, куда упакована и эта шуба, и не в силах поспевать за мной."

"Нелепо уехать из Парижа по направлению к Москве и, по крайней мере, не сломать ногу."

"Доброе здоровье меня не покинуло. Мне везет, поскольку этот край оставляет заболевшим мало возможностей для исцеления, и они вынуждены уходить со своих должностей."

"Выходя из этой проклятой России, считаем, что мы предприняли этот маневр с целю наладить жизнь русских столь же хорошо, как мы это делали до сегодняшнего времени."

"По моем возвращении мы возобновим нашу прежнюю жизнь, а эту ужасную страну я покину с превеликим удовольствием. Мы здесь увенчались многими победами, а также испытали немало бед в этой стране, в этой Москве, к которой мы повернулись спиной, к этой страшной Москве, от которой мы все больше удаляемся."

"Жост лично сказал мне сегодня, что Ботт, выехав из Москвы, был вызван в расположение войск; он мне сказал, что Ботт сделал вид, будто не получал приказа."

"Я жив! Благодарение Богу! Потому что здесь его вспоминают почаще, чем в храмах."

"Русские, несомненно, поставили перед собой цель довести нас до голодной смерти, но Бог есть и в этих краях."

"Никогда до сих пор кампания не приносила столько ужаса. Армия отступает от Москвы, чтобы, как я слышал, устроить линию обороны у Смоленска. В предстоящую кампанию (если не образумят ее зачинщиков) мы отправимся жечь Санкт-Петербург или заставить русских самих превратить этот город в пепел."

"Я прошел почти всю дорогу пешком. Получил вчера две пули в мою шубу. Бедняга Александр Лебрен был убит недалеко от Полоцка."

"К слову, дорогой папа, не бойтесь, что вино будет мне во вред, а все по той причине, что его здесь нет."

"Поверь, война эта не заполнена розами. Вот все, что я могу написать."

"До настоящего времени я сохранил свое здоровье, и это, пожалуй, все, что ты мне можешь пожелать в этой кампании."

Д.В.Голицын.

"Наш образ жизни является одним из способов увидеть страну, а наши марши похожи по своей скорости на передвижение по воздуху."

"Война представляет собой род лихорадки. Периоды кризиса так же неприятны и изнурительны, меж тем, однако же, более ценишь дни, когда обострение проходит."

"Позавчера город давал в честь государей великолепный бал, на котором мы присутствовали. Он продолжался до 4-х часов утра. Танцы открылись полонезом, потому что теперешний век - это век России."

@темы: Книги

Comments

[Rochefort_]

Они считали, что побеждают в войне. Просто передвигаются на зимние квартиры. И все эти знаменитые битвы - Бородино, Малоярославец, что там еще... без каких-либо сомнений отмечают как однозначную победу французов.

Поле битвы за французами, русские отступили (да и потеряли больше, хотя в тот момент точные цифры еще не известны)... с какой стати солдатам считать эти битвы поражениями? Французы всерьез считают Березину успехом и не сказать чтобы совсем без оснований. Все зависит от точки зрения

Как тут указано кое-где в письмах, мороз был 6-9 градусов. Это смешно, я считаю...

Я думаю, ночевать в полях при минусовой температуре и пытаться пркормить лошадей (прокормиться лошадьми?) не особенно смешно.

[Аглая]

Rochefort_, я к тому, что у нас всегда подавали так, что мороз представлялся градусов 20, как минимум.

Все зависит от точки зрения

и позитивного настроя.

[Rochefort_]

Аглая, я думаю, для французов большой разницы не было. ОРЗ с температурой, за околицей воют то ли волки то ли казаки...

[Мургатройт]

Аглая,
Жалостливо как.

[Аглая]

Rochefort_, а нефиг было лезть.

Уважаемый собеседник, кто жалостливый, я?

[Мургатройт]

Аглая,
не, письма же

[Battle_S.W.I.N.E.]

Аглая, эти известные причитания про "генерала Мороза", который победил великую французскую армию

Они опровергнуты давным-давно и в зарубежной литературе. Лиддел-Гарт, например, указывает, что зима 1812/13 года была тёплая, с температурами плюсовыми или около нуля, и т.д. Но стереотипы фолк-хистори живучи везде.
С другой стороны, и 0...+3°С при отсутствии зимней формы одежды, утеплённых палаток, общей хреновости снабжения и медобеспечения -- это массовые санитарные потери с быстрым переходом в безвозвратные.

[Аглая]

Battle_S.W.I.N.E., ха, да я в книжке аж целых канадских химико-научно-популяризаторов читала эти распевания про ужасные морозы и треснувшие от них пуговицы на штанах у французов, отчего они и потерпели поражение. Книжку до сих пор дочитать не могу, как вспомню...