А.П.Чехов. Письма. 1875-1886.
//брату// "За наречение сына твоего Антонием посылают тебе презрительную улыбку. Какая смелость! Ты бы еще назвал его Шекспиром! Ведь на этом свете есть только два Антона: я и Рубинштейн. Других я не признаю... Кстати, что если со временем твой Антон Чехов, учинив буйство в трактире, будет пропечатан в газетах? Не пострадает ли от этого мое реноме?.. Впрочем, умиляюсь, архиерейски благословляю моего крестника и дарю ему серебряный рубль, который даю спрятать Маше впредь до его совершеннолетия."
"Если бы ты писал так рассказы, как пишешь письма, то ты давно бы уже был великим, большущим человеком."
"Фамилию и свой фамильный герб я отдал медицине, с которой не расстанусь до гробовой доски. С литературой же мне рано или поздно придется расстаться. Медицина, которая мнит себя быти серьезной, и игра в литературу должны иметь различные клички..."
"Я жив и здоров, что Пальмин объясняет тем, что я себя не лечу."
"Пишу Вам, чтобы у Вас было одним из автографов великого писателя больше... Через 10-20 лет это письмо Вы можете продать за 500-1000 руб. Завидую Вам. Но тем не менее, если у Вас, г.банкир, в Вашей толстой кассе есть сейчас свободные 25 рублей, то, по примеру прошлых месяцев, дайте мне их на неопределенный, но короткий срок, ибо у меня сейчас нет ничего, кроме вдохновения и писательской славы, а без дров между тем холодно."
"Виньетка восторг. Запьешь, на нее глядючи, как говорит один знакомый художник."
"Пишу я сравнительно немного: не более 2-3 мелких рассказов в неделю."
"Лейкин, когда пишет письмо, то считает нужным выставить на заголовке не только год и число, но даже час ночи, в который он, жертвуя сном, пишет ленивым сотрудникам."
"В Москве свирепствует сыпной тиф. Я этого тифа особенно боюсь. Мне кажется, что, раз заболев этой дрянью, я не уцелею, а предлоги для зараженья на каждом шагу... Зачем я не адвокат, а лекарь? Сегодня вечером ходил к девочке, заболевшей крупом, ежедневно бываю у жидочка-гимназиста, которого лечу от болезни Наны - оспы."
читать дальше
"Ах, как я нуждаюсь в темах! Весь исписался и чувствую себя на бобах... Пройдет пять-шесть лет, и я не в состоянии буду написать одного рассказа в год..."
"Должно быть, вы, петербуржцы, считаете меня очень откровенным человеком! Вы просите написать откровенно о Лейкине, Лейкин на днях просил, чтобы я откровенно изложил свое мнение об его рассказах, Суворин пишет, чтобы я откровенно сообщил ему, доволен ли я гонораром, и т.д. Этак вы все струны моей души истреплете!"
"Я еще не женат. С невестой разошелся окончательно. То есть, она со мной разошлась. Но я револьвера еще не купил и дневника не пишу. Все на свете превратно, коловратно, приблизительно и относительно."
"О мышьяке я серьезно. Единственная вещь, помогающая несмотря ни на какие условия жизни..."
"Дожился до того, что в карманах нет даже тени денег."
"Не нужно ли Вам для сборника художников по части виньетки, рисунков и проч.? Вся московская живописующая и рафаэльствующая юность мне приятельски знакома... Через юность нетрудно добраться к заходящим светилам..."
"Начал я рассказ утром; мысль была неплохая, да и начало вышло ничего себе, но горе в том, что пришлось писать с антрактами. После первой странички приехала жена А.М.Дмитриева просить медицинское свидетельство; после 2-й получил от Шехтеля телеграмму: болен! Нужно было ехать лечить... После 3-й страницы - обед и т.д. А писанье с антрактами то же самое, что пульс с перебоями."
"Черт знает как сложилась его жизнь! Не пьет, не курит и балов не дает, а не может прожить в провинции на 120-150 р. в месяц, когда я с большущей семьей года 2-3 тому назад жил в Москве на 100-120 р. А ведь живет мерзко, ест чепуху!"
"Мне до сих пор еще снится иногда гимназия: невыученный урок и боязнь, что учитель вызовет... Стало быть, юн."
"В Москве свирепствует тиф, унесший в самое короткое время шесть человек из моего выпуска. Боюсь! Ничего не боюсь, а этого тифа боюсь... Словно как будто что-то мистическое..."
"Кто мнит себя виноватым, тот всегда ищет себе оправдания извне: пьяница ссылается на горе, Путята на цензуру, убегающий с Якиманки ради блуда ссылается на холод в зале и проч.... Брось я сейчас семью на произвол судьбы, я старался бы найти себе извинение в характере матери, в кровохаркании и проч. Это естественно и извинительно. Такова уж натура человеческая."
"Что ты для меня не составляешь загадки, что бываешь иногда варварски смешон, тоже верно. Ведь ты простой смертный, а все мы, смертные, загадочны только тогда, когда глупы, и смешны в течение 48 недель в году... Не правда ли?"
"30-го апреля я еду на дачу. Летом буду, вероятно, на юге. У меня опять было кровохарканье."
"Батенька, неужели нам уже скоро 30 лет? Ведь это свинство! За 30-ю идет старость..."
"Завтра еду лечить Гиляя. На пожаре человечина ожегся, кругом ранился и сломал ногу... Так по крайней мере пишет."
"Ты естественник, а между тем для тебя не понятна естественность твоего положения. Тебя, пишешь, "жгут, режут, точут и пияют". Т.е. долги требуют? Милый мой, да ведь нужно же долги платить! Если университетские и пишущие люди видят в долгах страдания, то что же остается остальным?"
"Мировой приговорил меня к уплате 105 р., которые ты и Николай задолжали лавочнику Семенову. Портному я должен за себя и за тех, за кого поручился, более ста... Но вопроса "Что дальше будет?" я не задаю... Верую, что все заплатится, перемелется и своевременно канет в Лету."
"Не выдумывая страданий, которых не испытал, и не рисуй картин, которых не видел, - ибо ложь в рассказе гораздо скучнее, чем в разговоре."
//Пасха// "День прошел весело. Ночью ходил в Кремль слушать звон, шлялся по церквам; вернувшись домой во 2-м часу пил и пел с двумя оперными басами, которых нашел в Кремле и притащил к себе разговляться... Один из этих басов великолепно изображал протодьякона. Великую вечерню слушал в Храме Христа Спасителя и т.д."
"... Он симпатичен настолько, что трудно, вероятно, не работать не него даром."
"Одиночество в творчестве тяжелая штука. Лучше плохая критика, чем ничего..."
"Денег нет, а работать лень. Пришлите мне полки для положения зубов."
"Стыдно сидеть в душной Москве, когда есть возможность приехать в Бабкино... Житье в городе летом - это хуже педерастии и безнравственнее скотоложества. У нас великолепно: птицы поют, Левитан изображает чеченца, трава пахнет, Николай пьет... В природе столько воздуху и экспрессии, что нет сил описать... Каждый сучок кричит и просится, чтобы его написал жид Левитан, держащий в Бабкине судную кассу. Николай обрился и помешался на индейском петухе. Высшее его наслажденье - это свистать индюку или изображать его. Я пишу, пишу... и ленюсь. Вчера приехал Бегичев, который открыл у нас парикмахерскую. Приезжайте не на неделю, а на две или три. Вы нам ужасно нужны. Дело в том, что мы собираемся судить по всем правилам юриспруденции, с прокурорами и защитниками, купца Левитана, обвиняемого в а) уклонении от воинской повинности, б) в тайном винокурении (Николай пьет, очевидно, у него, ибо больше пить негде), в) в содержании тайной кассы ссуд, г) в безнравственности и проч. Приготовьте речь в качестве гражданского истца."
"... С таких хороших людей, как Вы, врачи не должны брать денег."
"Воображаю, как холодно и сыро ездить теперь на пароходе! Хорошо еще, что водка не дорога..."
"Из письма Вашего я усматриваю, что и Вы начинаете конкурировать по части известности... Что ж, помогай бог! Литература - не ерши, а потому я не завидую..."
"Понемножку болею и мало-помалу превращаюсь в стрекозиные мощи. Если я умру раньше Вас, то шкаф благоволите выдать моим прямым наследникам, которые на его полки положат свои зубы."
"На днях в "Эрмитаже" в первый раз в жизни ел устриц... Вкусного мало... Если исключить шабли и лимон, то совсем противно."
"Сама жизнь обращается мало-помалу в сплошную мордемондию. Живется серо, людей счастливых не видно... Когда я бываю серьезен, то мне кажется, что люди, питающие отвращение к смерти, не логичны. Насколько я понимаю порядок вещей, жизнь состоит только из ужасов, дрязг и пошлостей, мешающихся и чередующихся... "
"Пальмин был у меня. Насчет богов и богинь Вы правы. Я поговорю с ним. Знаете, он и сам напоминает какого-то бога. Живет не по-людски, витает в эмпиреях и знать не хочет земли... Сюртук в пятнах, штаны вечно расстегнуты, галстух на затылке..."
"Начинающий всегда должен начинать с оригинального. Если первый Ваш рассказ будет "хапанный", то и на все последующие будут глядеть с предубеждением."
"Погода у нас туманная. Столько по улицам тумана напущено, что не только либералов, но даже и консерваторов не видно."
"На Ваш вопль о пьянстве гг.Кобчика и Джока отвечу: меня поражает и мутит эта кричащая распущенность! Не понимаю подобных господ. Тут день прогуляешь, и то совесть мучит, а они могут всю жизнь кутить."
"Возьмите "Русскую мысль" за октябрь и обратите внимание на журнальную хронику. Там Вы увидите рецензию на рассказы, помещаемый в "Природе и охоте". Судя по выдержкам, авторы талантливы, но не сознают этого.. Пишу Вам сие вот для чего: не найдете ли Вы целесообразным пригласить сотрудников "Природы и охоты" работать в "Осколках"? Свежие люди! Вообще, я думаю, не следует никем пренебрегать."
"Ваши припадки берут свое начало из невров (у Вас ведь не нервы, а невры). Нельзя безнаказанно служить десяти богам сразу."
"Погода у нас занимается проституцией. Хуже всякой пьяной бабы: гниет, плюет... Тифозно!"
"Увы и ах! В Питере я становлюсь модным, как Нана. В то время, как серьезного Короленко едва знают редакторы, мою дребедень читает весь Питер. Для меня это лестно, но мое литературное чувство оскорблено... мне делается неловко за публику, которая ухаживает за литературными болонками только потому, что не умеет замечать слонов, и я глубоко верую, что меня ни одна собака знать не будет, когда я стану работать серьезно..."
"Г-жа Попырникова, издательница стихотворного сборника "Мысли и чувству" (истеричное издание, о котором мы имели случай говорить), приезжала ко мне и просила меня, как сотрудника "Нового времени", составить ей протекцию, т.е. походатайствовать о библиографической заметке. По вычислениям барышни, в России в настоящее время имеется 174 поэта. С медицинской точки зрения, такое изобилие представляется в высшей степени зловещим: если против какой-либо болезни предлагается много средств, то это служит вернейшим признаком, что болезнь неизлечима и что для борьбы с нею медицина не имеет ни одного настоящего средства."
"Нечистая сила натолкнула меня на тему, с которой я никак не справлюсь. За две недели я успел привыкнуть и к теме и к рассказу и теперь не понимаю, что в нем хорошо, что худо. Просто беда!"
-
-
11.11.2019 в 16:22"На днях в "Эрмитаже" в первый раз в жизни ел устриц... Вкусного мало... Если исключить шабли и лимон, то совсем противно." И ведь многие бы с ним и сейчас согласились))
-
-
11.11.2019 в 17:02