Привидение кошки, живущее в библиотеке
Б.Шоу. Автобиографические заметки.
«Лучше всего сочинять пьесы на необитаемом острове, ведь писателей труднее организовать, даже в их собственных интересах, чем собак. На бумаге они – образец добродетели, а в деле – закоренелые анархисты, сварливые, изнеженные, в споре то и дело выходят из себя, а мнение, отличное от их собственного, воспринимают как личное оскорбление. Журналистика, будучи деятельностью общественной, их дисциплинирует, но сочинителям, которые сидят в четырех стенах и высасывают свои опусы из пальца, которых никто не издает и которым никто не противоречит, никогда не научиться, если только они не наделены чувством юмора, жить в обществе, и политикам приходится разговаривать с ними, как с пришельцами из другого мира…
Когда я впервые беседовал с Анатолем Франсом, он спросил меня, кем я себя считаю.
- Гением, как и вас, - не моргнув глазом ответил я.
Однако ему с его французской благопристойностью мои слова показались столь нескромными, что он поспешил возразить:
- Что ж, шлюха имеет право говорить, что торгует удовольствиями.
Я не обиделся, ведь все художники действительно зарабатывают себе на жизнь тем, что торгуют удовольствиями, а не философствуют и пророчествуют. Но почему он не сказал «кондитер имеет право называть себя торговцем удовольствиями», что было бы так же верно? Или ювелир?»
читать дальше
«Лучше всего сочинять пьесы на необитаемом острове, ведь писателей труднее организовать, даже в их собственных интересах, чем собак. На бумаге они – образец добродетели, а в деле – закоренелые анархисты, сварливые, изнеженные, в споре то и дело выходят из себя, а мнение, отличное от их собственного, воспринимают как личное оскорбление. Журналистика, будучи деятельностью общественной, их дисциплинирует, но сочинителям, которые сидят в четырех стенах и высасывают свои опусы из пальца, которых никто не издает и которым никто не противоречит, никогда не научиться, если только они не наделены чувством юмора, жить в обществе, и политикам приходится разговаривать с ними, как с пришельцами из другого мира…
Когда я впервые беседовал с Анатолем Франсом, он спросил меня, кем я себя считаю.
- Гением, как и вас, - не моргнув глазом ответил я.
Однако ему с его французской благопристойностью мои слова показались столь нескромными, что он поспешил возразить:
- Что ж, шлюха имеет право говорить, что торгует удовольствиями.
Я не обиделся, ведь все художники действительно зарабатывают себе на жизнь тем, что торгуют удовольствиями, а не философствуют и пророчествуют. Но почему он не сказал «кондитер имеет право называть себя торговцем удовольствиями», что было бы так же верно? Или ювелир?»
читать дальше