Читательский дневник

[Аглая]

Б.Шоу. Письма.
«Л.Н.Толстому. 14 февраля 1910.
Я не сторонник «искусства для искусства» и пальцем бы не шевельнул ради того, чтобы создать произведение, в котором, как я бы считал, не будет содержаться ничего другого. Но мне всегда было совершенно ясно, что обычные способы насаждения навыков благородного поведения не только неудачны, но и, хуже того, вызывают у всех добрых и наделенных воображением людей безрассудное чувство протеста против них. Мы стыдимся быть хорошими мальчиками в школе, стыдимся быть кроткими и милосердными людьми, а не мстительными задирами, стыдимся признаться, что мы чрезвычайно робкие существа, а не бесшабашные болваны, короче говоря, стыдимся всего, что должно бы было составлять основу нашего самоуважения. Виноват во всем этом наш метод обучения. Мы внушаем людям, что они должны быть хорошими, не давая им никакого лучшего основания, чем мнение других людей, которые не кажутся им ни привлекательными, ни достойными уважения, и которые, будучи много старше, во многом не только непонятны им, но и смешны.»

«Дж.Голсуорси. 22 августа 1911.
Я не могу подписать эту нелепость: с таким же успехом можно было бы воскресить предложение Филдинга чтобы враждующие армии бились на кулачках. Все эти слова о «бремени вооружений» - вздор: стоимость содержания самых больших армий не идет ныне ни в какое сравнение с тем, во что обходится содержание бездельников богачей. Мы отлично знаем, что воздушная война не будет исключена, подобно тому как не было исключено применение разрывных пуль, вопреки всем нашим благонамеренным пожеланиям. Может быть, это ужасно, но ужас – самое главное в войне; газеты придут в настоящий восторг, когда на переполненные людьми города градом посыплются снаряды и искалеченные воздухоплаватели. Действительно интересен такой вопрос: в какой степени это новшество поможет сделать непреодолимым международный союз противников войны. Нации не перестанут воевать, пока их не заставит сделать это полиция; вся трудность состоит в том, как организовать и эффективно вооружить вашу европейско-североамериканскую полицию, если вы ее создадите».

А.Текшин. Размороженный. Cooldown.
«Что может быть лучше, чем проснуться на борту своего корабля? Пожалуй, только если этот корабль не будет напоминать консервную банку, по которой долго били ломом.
Я пришел в себя ровно в той же позе, что и в тот момент, когда нажал кнопку выхода. Хвала Вселенной, игра все же допускала какие-то условности, и тело не затекло, хотя чисто анатомически это было маловероятно: верхняя половина туловища – в кресле, ноги – на остатках приборной панели, а все остальное – на весу.
Попытался встать на ноги, забыв, что кабина наклонена под серьезным углом, и едва не вывалился наружу через разбитый вдребезги иллюминатор. Дело в том, что стойки, на который садился «Собиратель», отчего-то выдвинулись лишь в хвостовой части, так что пришлось кораблю украшать собой четырнадцатый ангар в весьма неприличной позе – задницей кверху.
Единственная хорошая новость – наружные створки не заклинило, так что на площадку выбрался вполне естественным способом. А что вы хотели – меньше тридцати хитов у катера осталось, реально на святом скотче сюда долетел.»