воскресенье, 31 июля 2022
Д.Дюморье. Паразиты.
«Антрепренер заикался, извинялся, изворачивался, обещал Маме златые горы. Она обратила на него взгляд своих холодных, темных глаз и сказала:
- Полагаю, вы понимаете, что к завтрашнему утру у меня должно быть все? Я не могу репетировать, пока в моей уборной не будет голубых портьер. И никаких эмалированных кувшинов и тазов. Все должно быть фаянсовое
- Да, мадам.
С упавшим сердцем слушал антрепренер перечень абсолютно необходимых предметов, а когда Мама подошла к концу, то в награду удостоила его улыбки – улыбки, которую редко можно было увидеть. Но если это случалось, то она сулила райское блаженство.
Мы слушали их разговор, сгорая от нетерпения, и, когда он закончился, с победным кличем бросились в коридор за сценой.
читать дальше- Лови меня, Найэлл! Не поймаешь, не поймаешь, - крикнула Мария и вбежала в темный партер. Прыгая через кресло, она порвала сиденье и, преследуемая Найэллом, стала бегать между рядами, срывая пыльные чехлы и бросая их на пол. Беспомощный, лишившийся дара речи антрепренер стоял на сцене, одним глазом уставясь на нас, другим на Папу.
- Подождите меня, подождите, - просила Селия и, не слишком проворная по причине своей полноты и коротких ножек, как всегда, упала. За падением последовал крик, долетевший до гримуборной.
- Посмотрите, что с ребенком, Труда, - сказала Мама, как всегда спокойная и невозмутимая, зная, что если на ребенка свалился большой театральный канделябр, то, значит, одним малышом меньше придется возить с собой.
- Папа, Мама, посмотрите на меня, посмотрите на меня! – кричала Мария. Но Папа и Мама, занятые на сцене бурным разговором с несколькими мужчинами, исполнявшими обязанности плотников, электриков, помощников режиссера, не обратили внимания…»
Урал.
Владислава Васильева.
«В областной больнице уютно пахло супом, теплыми палатами, свежевымытым полом. Дежурная сестра сразу и довольно строго предупредила, что кормить сегодня не будут и койку маме не дадут. Да, вновь выявленных кладут с родителями, но койку после восьми лет не положено. Приказ Минздрава. Девять Никите исполнилось месяц назад. Потом строгая девушка смягчилась и сказала, что супу, пожалуй, смогут налить тарелочку, и койку мама может занять любую свободную. В общем, если не торопиться с нервами, то жить можно».
***
«- Почему случилось у меня, а стадия отрицания у них? – с сарказмом спрашивала она Татьяну, только с ней она и могла разговаривать.
- Не надо спрашивать, почему у тебя, - строго сказала ей Татьяна, - надо говорить: «Спасибо, Господи, что это».
Татьяна не торопилась восхищаться мужеством Полины, она знала то, о чем Полина пока не догадывалась, - это не мужество, это стадия шока. До стадии отрицания надо было еще дожить».
***
«Вот как-то так и запомнилось, что болезнь – это нечто долгое, трудное, часто стыдное, когда вечно просишь и причиняешь неудобства. Болезнь – это когда принимаешь близко к сердцу истории всех, кто лежит с тобой в одной палате, но их дальнейшую судьбу не узнаешь никогда. Болезнь – это когда быстро учишься или «благодарить», или жаловаться и всегда все контролировать. А вовсе не то, над чем можно плакать».
А.Левковская. Безумный сфинкс. Салочки с отражением.
«Откуда в мужчинах такая любовь к длинным волосам, хотелось бы знать? Чтобы было удобнее в личную пещеру тащить, что ли?»
***
«- Понятно, - скучающий голос Сфинкса меня насторожил.
- Рэй? – позвала едва слышно.
- Ты, Алиса, настоящая женщина, - неожиданно усмехнулся он. – И времени на раздумья тебе нельзя давать – такого в своей голове накрутишь, что мне потом и не распутать. Поэтому пойдем другим путем.
- Это каким?
- Самым простым, - и он меня поцеловал».