Читательский дневник

[Аглая]

В.Инбер. Ленинградский дневник.
«26.12.1941г. Страшно, выйдя утром из наших задних ворот, очутиться у стены прозекторской, на берегу Карповки. Это мертвецкая под открытым небом. Ежедневно туда привозят на салазках восемь-десять трупов. Там они и лежат на снегу. Мертвецы – в простынях, скатертях, лоскутных или байковых одеялах, иногда в портьерах. Однажды я видела небольшой трупик ребенка в оберточной бумаге, перевязанный бечевкой. Все это зловеще пестреет на снегу. Порой из-под него торчит рука или нога. В этих цветных тряпках таится еще какое-то подобие жизни, но в них – и неподвижность смерти. Все это напоминает одновременно и побоище, и ночлежку. Сама прозекторская полна. Не хватает грузовиков для кладбищ – не столько даже грузовиков, сколько бензина. И главное – так мало сил у живых, чтобы хоронить мертвых…»
«30.12.1941г. Недавно в одном месте меняли 27 порошков аскорбиновой кислоты на живую собаку для еды. Мариэтта сказала рассудительно: «Что ж, если собака крупная – это выгодно».

Г.Герасимова. Дорогами пустоши.
«Первое, чему Соргеса учили в Академии магии, на что натаскивали и за какие ошибки ругали сильнее всего – это контроль над собственными чувствами. Держать себя в руках в любой ситуации, даже если испытываешь огромное желание ударить кулаком по стене или начистить кому-нибудь физиономию – главное правило для менталиста. Не важно, насколько сильное потрясение испытываешь – эмоции подчиняются магу, а не наоборот.
Учится этому было сложно, особенно поначалу. Попробуй разобраться, что вокруг настоящее, когда чувствуешь за дружелюбной улыбкой плохо скрытое отвращение, за милым щебетом влюбленной девушки меркантильный интерес, а за обещанием помочь – страх. Маски, привычные для окружающих, менталисты отбрасывали как ненужную шелуху, разглядывая под ними настоящие эмоции. Принять правду было непросто.
Соргес прекрасно помнил, как вспыхивал от каждого неосторожного слова, огрызался и злился. Круг его друзей рассыпался, как карточный домик, стоило столкнуться с их истинным отношением. Возвращаться домой он и вовсе боялся – вдруг и там ждало разочарование? Что, если любящие родители на самом деле лишь притворялись такими? Мысль об этом пугала и становилось мерзко от самого себя.
Наставник, через ментальный щит которого Соргес пробиться не мог, сочувственно хлопал ученика по плечу и советовал больше медитировать. «Не жди от людей слишком многого», - говорил он».