Читательский дневник

[Аглая]

А.Пикуль. Валентин Пикуль. Из первых уст.
«Заботливые читатели старались поддерживать любимого писателя не только морально. По почте, лично или с нарочным пересылались посылки.
Присылали копирку и ленту для печатной машинки из Ленинграда, бумагу из Ленинграда и Краснодара.
Только дневник помогает охватить памятью все многообразие гастрономического ассортимента продуктов, присланных Пикулю: икра и крабы из Петропавловска, сгущенка и балык из Мурманска, груши из Орджоникидзе, изюм из Ташкента, мед из Башкирии, лавровый лист из Сочи, кедровые орехи из Красноярска, облепиховое масло и мед из Калининграда, арбуз из Астрахани, горсть зерна с Украины и даже торт из Москвы… к чаю…
В бандеролях на имя Пикуля приходили открытки, картины, календари, чеканки, поделки и сувениры: от засушенных цветов до искусно изготовленного парусника.
Но больше всего приходило бандеролей с книгами, иногда довольно редкими и очень нужными писателю для работы.
Постепенно увеличивая габариты посылок, я должна упомянуть Ю.В.Морозова, привезшего Пикулю из Афганистана самовар, Э.Ф.Лунева, приехавшего из Венгрии и заставившего Валентина примерять привезенные им свитер и костюм, и, наконец, доктора Пруткина из Читы, приславшего камни-самоцветы и шкуры горного барана.
- Видишь, - говорил мне Валентин Саввич, - меня читатели одевают, обувают, кормят и поят чаем. Так что моя задача – только писать».

Е.Гордеева. Закон притяжения.
«Толстый мужик, комплекцией очень отличающийся от других горожан, забрался на помост и объявил обвинительный приговор. Из его шепелявой речи я поняла, что это и есть местная ведьма, что ее отлучили от церкви и в качестве наказания назначили процедуру сожжения в очистительном огне… что душа ее таким образом будет спасена, а дьявол, поселившийся в ее теле, будет уничтожен.
Площадь одобрительно загудела. Стражники запалили факелы и поднесли их с разных сторон к дровам и хворосту. Женщина истошно закричала, подняв лицо к небу. Я была, наверно, единственной, кто плакал вместе с ней. Мне очень хотелось ей помочь, но я не знала как. Можно было, конечно… нет, не избавить, а лишь облегчить страдания, нашептав ей порцию яда. Но клятва, даваемая алхимиками, умеющими кастовать вещества прямо в человеческое тело, запрещала мне делать это, даже во имя сострадания. Я могла дать ей какое-нибудь обезболивающее или… опиат. Наркотики были тоже под запретом, но не под таким строгим, как яды, и я решилась.
Формула морфина слетела с моих губ. Я направила ее прямо в кровь несчастной. Последний болезненный вскрик, и она затихла, безвольно повиснув на стягивавших ее тело веревках. Больше женщина не мучилась, не извивалась под огненными языками, лизавшими ее тело, не молила о пощаде. Это вызвало негодование толпы. Я испортила им зрелище.
- Ведьма! – раздался справа от меня голос. – Это она помогает той, что на костре!
Вокруг меня тут же образовалось свободное пространство. Слезы, еще не высохшие на щеках, выдали меня с потрохами».

Comments

[СвеТ_]

Про посылки Пикулю чем-то подарки Якубовичу на Поле чудес напомнило )) чем богаты ))

[Аглая]

СвеТ_, ну вот я одну буктьюбершу слушаю, так ей тоже временами чего только не шлют.

[Tetroka]

Чем для героини-то из отрывка закончилось вмешательство? Не пришлось себе яд колдовать?

[Аглая]

Tetroka, инквизиция арестовала, посадила в тюрьму, она изо всех сил потребовала немедленное аутодафе, во время которого и освободилась. По воле автора у нее родство с огненной стихией.

[Tetroka]

Аглая, то есть фактически "не бросай меня в терновый куст"

[Аглая]

Tetroka, ну так это же легкий ромфант, а не что-нибудь этакое...