Читательский дневник

[Аглая]

Л.Гурченко. Аплодисменты.
«После бомбежки мы с папой пошли в город.
- Марк, не бери Люсю. Там могут быть убитые. Зачем ребенку видеть это?
- Ребенык, Леля, хай знаить и видить усё. И хорошее, и плохое. Усё своими глазами. Жисть есть жисть, моя детка.
Мы пошли в центр, на площадь Тевелева. Во Дворец пионеров попала бомба. Середина здания, там, где был центральный вход, разрушена. Окна выбиты. А как же красные пушистые рыбки? Где они? Успели их спасти? Городской пассаж, что напротив дворца, был разрушен совершенно, и даже кое-где еще шел дым.
- Да, усё чисто знесли, зравняли с землею… ах ты, мамыньки родныи…
Я так любила ходить в пассаж с мамой! Мне он запомнился как сказочный дворец! Много-много света! И сверкают треугольные флакончики одеколонов: «Ай-Петри», «Жигули», «Кармен».. их много, бесчисленное количество. И мама счастливая, как на Первое мая!
А теперь бугристая, еще горячая груда кирпичей…
От дворца мы пошли по Сумской улице к нашему дому. Около ресторана «Люкс» лежала раненая женщина. Других, более пострадавших, наверное, уже увезли в больницу. Она лежала на правом боку. Левое плечо у нее было раздроблено, и цветастая кофточка вдавилась внутрь. Широкая белая юбка от ветра поднималась. На ноге, повыше колена, осколком вырвало кусок мяса. От ветра юбка закрыла лицо и видны были только белые трусики. «Товарищи! Кто-нибудь, пожалуйста, поправьте юбку… Как стыдно… Товарищи, дорогие товарищи… Так стыдно…» - твердила она монотонно. Лицо у нее было совсем серое. Она даже не стонала. Неужели ей не больно? Почему она не кричит?
На своем месте, около моей будущей школы, сидел Андрей, склонив на грудь лохматую голову. Перед ним лежала на тротуаре его потертая кожаная кепка. Его убило осколком в спину. Он так естественно сидел, что никто и не подумал, что он мертв.
- Усё, Лель. Андрей нам усим приказав долго жить… Усю спину ему разворотило. Хай земля ему будет пухом. Эх, браток…
Папа ушел на фронт добровольцем. Мы с мамой остались в Харькове».

О.Гусейнова. Галактика. Принцесса и генерал.
«Ари Майшель неожиданно замолчала, вглядываясь в окно. Затем и вовсе рывком открыла створки и резким, несвойственным ей движением отодвинула мешавшие занавески.
- Что-то случилось? – обеспокоилась Даша.
Но наставница, завороженная чем-то за окном, промолчала, и девочка встала, подошла к ней, чтобы увидеть, чем именно. Дальше обе не отрываясь смотрели на стремительно темнеющий от горизонта небосклон. В прорехах тумана виднелся океан, и теперь он сливался с надвигающейся даже не синевой – чернотой: настолько темной и зловещей выглядела тень, отбрасываемая откуда-то взявшимся космическим объектом.
- Что это? Звездолет? – Даша испуганно схватила женщину за локоть. – Он падает?
- Нет, не падает… - рассеянно ответила Майшель, сама пытаясь понять, что творится.
Космодром находится далеко от столицы, и там в любом случае подобные махины не садятся. Этот же похож на целую станцию. Такие обслуживаются на орбите.
Темное угрожающее пятно, расползшееся по небу, неожиданно засияло радугой, а спустя минуту, словно собравшись с силами, выплюнуло наружу столб ослепительного света, который пронзил поверхность планеты – будто нож в масло вошел. Обе зрительницы пошатнулись – слишком голова закружилась, а живот и горло свело судорогой от тошноты. Следующую минуту, опираясь о подоконник, они наблюдали, как с неба гигантскими градинами падают пассажирские и грузовые боты.
- Электромагнитные помехи… - неуверенно и удивленно воскликнула Майшель. – Магнитные бури? Но это невозможно… они что… они разрушают ядро планеты?»