Читательский дневник

[Аглая]

Литературная газета.
Захар Прилепин: «Есенин принес себя в жертву волшебному русскому слову – в этом его светлый подвиг, сколь бы сомнительным ни казалось наше высказывание с позиций христианского канона. Нам самим может что-то не нравиться в том Есенине, с которым мы имеем дело; но – что есть, то есть. Кто нас, в конце концов спрашивает, нравится нам что-то или нет?»
***
Борис Евсеев, писатель: «Нежными коровьими ноздрями втягивал Есенин воздух будущей России».
***
Инна Кабыш, поэт: «Есенин заметил, что конь на крышах русских изб – это «устремление» и что «только один русский мужик догадался посадить его к себе на крышу, уподобляя свою хату под ним колеснице». «Русь, куда же несешься ты?» - спросил в девятнадцатом веке один поэт. «Мы, россияне, ловцы вселенной», - ответил в начале двадцатого другой. У страны, где ее любимые поэты всегда больше, чем поэты, и не может быть менее великих устремлений».
***
«Поэзия – это все-таки состояние души, а не мысли».
***
«Бывают поэты живые и мертвые. Отличить одних от других просто: о мертвых не спорят, живые же не дают покоя десятки лет после своей земной кончины, они никак не хотят упокоиться на пьедестале, который им старательно возводят, - норовят спрыгнуть с него обратно в живую жизнь».
***
«Человек из плазмы людской – той, которая побеждает любую тьму, наползающую на страну – Андрей Соколов в фильме «Судьба человека».
***
«О том, что у России путь особенный, промыслительный, что о нашей Родине есть божий замысел, свидетельствуют материалы журнала, смело участвующего в духовной мировой войне».
***
«В детстве часто рискуешь оказаться вверх ногами, а значит, можно увидеть многое, о чем в обычном состоянии мы даже не задумываемся».
***
Валерий Попов: «Писателями становятся не только за письменным столом, но и за ресторанным, и там мы впитали много полезного, помимо алкоголя».
«Братская солидарность была на высоте. Даже если кто-то напивался или дрался – милицию не вызывали. Этим гордилась администрация Дома писателей».
«С наступлением экономических свобод (за которые мы так страстно боролись!) подорожала бумага, и нас перестали издавать. Такую бумагу мы уже не окупали!»
***
Анна Маркина: «Люди из прошлого – словно из хрусталя, хрупкие… Память тоскует, бредит, ходит внутри, шаркает, скрип да скрип, сентиментально склеивает, хранит трепаный, переписанный манускрипт, пущенный через шредер».
***
Любовь Духанина, руководитель общества «Знание»: «Чтение с бумажного источника продуктивнее, чем с электронного. Это показал эксперимент норвежской исследовательницы Анне Манген. В нем приняли участие 72 выпускника школ: часть из них читали отрывки из художественной литературы на бумаге, а другая часть – с экранов компьютеров. В итоге те ребята, кто читал с бумаги, лучше остальных поняли и запомнили текст. Сама Манген говорит о том, что чтение – это еще и телесный опыт. Ощущение книги в руках, звук переворачиваемых страниц, запах книги, неподвижность печатных символов, все это облегчает наши когнитивные усилия при восприятии текста».

Н.Мамаева. В военную академию требуется.
«Я шла вперед, а мысли возвращались к тому синеглазому паразиту. С такого станется меня на дуэль чести вызвать. Одним словом… благороднутый. Вот на всю голову благороднутый. Прямо как главный дознаватель, что пару лет назад прибыл в наш порт и заявил, что искоренит в Хорсе контрабанду. Законник тогда гордо толкнул прямо на пирсе проникновенную речь о борьбе с преступностью. Но закончить не успел – провалился. Доска под его ногой оказалась со слабиной. Еще бы дереву не быть таковым, если снизу его в это самое время грызла заговоренная на бесшумную работу пила… Ибо, пока добро разглагольствует о планах, зло молча трудится в поте лица. В итоге тогда дознаватель так печально упал, так неудачно расшибся о волны, что слегка тронулся умом.
Градоправитель Хорса оказался гораздо умнее. Он не только запроса на нового законника в столицу не сделал, но и о досадном падении явно не упомянул в отчетах. Потому пару лет в порту был главный дознаватель, который мог спросить миграционный пергамент у вылезшего на берег краба, а на плоскодонку, причалившую в полночь в бухте Вздохов, и внимания не обратить…
Хорошее было время. Жаль, закончилось, когда прибыла очередная проверка. Поцелованного белочкой законника сменил новый, суровый и не столь разговорчивый. Контрабандисты, и мой отец в том числе, приуныли, но ремесло свое не забросил ни один».