Читательский дневник

[Аглая]

А.Вертинский. Письма.
«Л.В.Вертинской. 30 мая 1954г.
Дорогая Лиличка, хочу немного рассказать тебе о Ленинграде. За это время было несколько хороших солнечных дней, и он был несказанно прекрасен. В яркой зелени и тепле, он был как-то особо благостный, тихий и добрый, как человек, впервые вышедший на солнце после долгой и тяжелой болезни. Единственное, что портит его, это кумачовые тряпки, навешанные где попало по случаю 300-летия. Едва ли есть еще один город, которому бы так не шли эти «украшения». Это выглядит так, как если бы картину Леонардо да Винчи разукрасили бумажными розами. Страшно выглядят на фоне Зимнего дворца и всех этих величественных зданий, мавзолеев прошлого, огромные квадратные портреты наших вождей, плохо исполненные, без всякого сходства, с искаженными и одутловатыми лицами, похожие на утопленников. Например, Булганин, у которого вообще умное и интеллигентное лицо, уже походит скорее на Деда Мороза, чем на самого себя. До чего же бездарны наши оформители!
Исакий стоит, как улей с мертвыми пчелами. Что-то неладно с его куполом. Он дал трещину. Починка должна стоить что-то около сорока миллионов. Пока этих денег не дают. Каждый вечер, когда я еду на концерт, машина пролетает по площади мимо Зимнего, через Арку – мимо божественного ансамбля Росси, потом по набережной, мимо ростральных колонн или через Зимнюю канавку по Каменному мосту и дальше, где мечеть и вся эта потрясающая панорама – Нева, одетая в гранит, Петропавловская крепость, где бездарно сделали пляж, на котором копошатся какие-то разноцветные муравьи. Все это волнует до слез. Я понимаю, почему ленинградцы не отдали своего города. Я бы сам с удовольствием умер за него! Какой безвкусной и обыкновенной кажется после него Москва! Я понимаю тебя, когда ты отдыхаешь от безвкусицы нашей столицы. Он успокаивает и бодрит в то же время. Красавец город, блистательный Санкт-Петербург! – как сказал поэт. А тишина в музеях! А огромные парки, а липы в Летнем саду! Я с наслаждением переехал бы сюда жить. С каждым приездом я все больше влюбляюсь в этот город…»

М.Храмкова. Арктур и кубок планет.
«- Ты клон, не так ли?
Вега пыталась сохранять спокойствие, но ее зрачки расширились, отчего глаза стали почти черными. Вряд ли она нападет сейчас… Хотя, возможно, это идеальный момент для того, чтобы устранить главного конкурента.
- Я видел отметины у тебя на спине, - сказал Арктур.
Вега молчала, и он ощутил нарастающую тревогу. Кортик был слишком далеко, не успеть.
- Да, - наконец сказала Вега. – Модифицированный. Обученный навыкам рукопашного боя и владения оружием.
- Ты должна убить меня?
- Да, - Вега сжала губы. – Но я не стану этого делать.
Звезды отражались в ее глазах. Звезды и сам Арктур – такой маленький и уязвимый. Впервые он почувствовал, что перед ним не просто девушка, а существо совсем иного рода. Улучшенная версия человека.
- Почему? – спросил он.
- Я не считаю, что ты заслуживаешь смерти, - ответила Вега.
Рассуждать так было вполне по-человечески…
- Спасибо. Что не бросила меня умирать.
Покраснев, девушка коротко кивнула.
- Да, и еще. Я не доверяю Хираку.
Это было неожиданно. На мостике Веге показалось, что они с Итаном болтали, словно лучшие друзья.
- Он сказал, что его второй пилот погиб, но это не так, - Арктур почесал подбородок. – Он носит карту памяти Атласа в своем кармане».

Comments

[lexiff]

Петропавловская крепость, где бездарно сделали пляж, на котором копошатся какие-то разноцветные муравьи. Все это волнует до слез.

Вертинскай был велик, но так и не понял ни сам Ленинград, ни ленинградцев - пляж под стенами был устроен еще до войны - в 1932 году, прошел проверку временем и до сей день является культовым местом как для местных, так и для гостей города.
В силу удачного расположения и прикрытости от ветров стенами крепости загорать на нем начинают еще до ледохода, чуть ли не в феврале.

[Аглая]

lexiff, ну, в 1932 году его еще здесь не было. Просто он большей частью человек старой культуры.