Привидение кошки, живущее в библиотеке
« - Погоди! – удержал земского ярыжку Колесников. – Степа, не в службу, а в дружбу! Выгляни, поищи Котофея! Он, мерзавец, опять запропал – хоть сам в избе на ночь оставайся мышей ловить!
Стенька сразу помрачнел. Поманили, посулили, да и послали ловить кота. А где его в потемках изловишь? Однако и без кота нельзя – вдоль стен стоят короба с туго уложенными столбцами, и прогрызть лубяной короб для мыши плевое дело. Но ее, дуру мышь, никто за это батогами не попотчует, а недоглядевшим подъячим достанется.
Стенька вышел на мороз.
- Котофеюшко, поди сюда! – неуверенно позвал он, стыдясь того, что увидят знакомцы и засмеют. – Поди сюда, котинька!
Наталья, та умела зазвать в дом кошку, и как же это у нее получалось?
- Кутя-кутя-кутя… - впрочем, тут же Стенька сообразил, что так подзывают щенят. Однако во тьме зверски мявкнуло.
- Кутя-кутя-кутя! – с таковым воплем Стенька кинулся на голос и, конечно же, упустил порскнувшего промеж ног Котофея.
Кот скрылся во мраке. Поняв, что гоняться за гнусной скотиной бесполезно, Стенька вернулся в приказную избу.
- Пропадает где-то, - сообщил он подъячим.
- Тебя, что ли, заместо его оставлять? – задумчиво спросил Деревнин.
- Да что с этими столбцами за ночь сделается? – заныл Стенька.
- Что сделается?!
Деревнин принялся перечислять урон от мышей за последние десять, кабы не более, лет. Стенька уныло отбрехивался, совершенно не желая носиться полночи по окрестностям с воплем «Кутя-кутя-кутя!» И совсем было осерчал подъячий на земского ярыжку, совсем было распалился гневом, как, в подражание великому государю, распалялся в приказах стар и млад, да вдруг повернулся к коробам, словно желая призвать их во свидетели, и онемел.
На расписной деревянной крышке сидел как ни в чем не бывало Котофей и выкусывал нечто промеж когтей левой задней лапы. Очевидно, он проскользнул, пока выходил неторопливый Протасьев.
- Слава те, Господи! – сразу подобрел подъячий. – Ну, Степа, поди с Бого к Акишеву! А завтра с утра явишься, доложишь. Ах ты, наш спаситель, ах ты, благодетель наш!..
Относилось это, понятно, не к Стеньке, а к раскормленному, избалованному, высокомерному коту. И среди купцов, и среди подъячих была такая забава – дородностью котов выхваляться, и Земский приказ от прочих не отставал.»
Далия Трускиновская. «Государевы конюхи»
Стенька сразу помрачнел. Поманили, посулили, да и послали ловить кота. А где его в потемках изловишь? Однако и без кота нельзя – вдоль стен стоят короба с туго уложенными столбцами, и прогрызть лубяной короб для мыши плевое дело. Но ее, дуру мышь, никто за это батогами не попотчует, а недоглядевшим подъячим достанется.
Стенька вышел на мороз.
- Котофеюшко, поди сюда! – неуверенно позвал он, стыдясь того, что увидят знакомцы и засмеют. – Поди сюда, котинька!
Наталья, та умела зазвать в дом кошку, и как же это у нее получалось?
- Кутя-кутя-кутя… - впрочем, тут же Стенька сообразил, что так подзывают щенят. Однако во тьме зверски мявкнуло.
- Кутя-кутя-кутя! – с таковым воплем Стенька кинулся на голос и, конечно же, упустил порскнувшего промеж ног Котофея.
Кот скрылся во мраке. Поняв, что гоняться за гнусной скотиной бесполезно, Стенька вернулся в приказную избу.
- Пропадает где-то, - сообщил он подъячим.
- Тебя, что ли, заместо его оставлять? – задумчиво спросил Деревнин.
- Да что с этими столбцами за ночь сделается? – заныл Стенька.
- Что сделается?!
Деревнин принялся перечислять урон от мышей за последние десять, кабы не более, лет. Стенька уныло отбрехивался, совершенно не желая носиться полночи по окрестностям с воплем «Кутя-кутя-кутя!» И совсем было осерчал подъячий на земского ярыжку, совсем было распалился гневом, как, в подражание великому государю, распалялся в приказах стар и млад, да вдруг повернулся к коробам, словно желая призвать их во свидетели, и онемел.
На расписной деревянной крышке сидел как ни в чем не бывало Котофей и выкусывал нечто промеж когтей левой задней лапы. Очевидно, он проскользнул, пока выходил неторопливый Протасьев.
- Слава те, Господи! – сразу подобрел подъячий. – Ну, Степа, поди с Бого к Акишеву! А завтра с утра явишься, доложишь. Ах ты, наш спаситель, ах ты, благодетель наш!..
Относилось это, понятно, не к Стеньке, а к раскормленному, избалованному, высокомерному коту. И среди купцов, и среди подъячих была такая забава – дородностью котов выхваляться, и Земский приказ от прочих не отставал.»
Далия Трускиновская. «Государевы конюхи»
-
-
04.12.2007 в 21:31-
-
04.12.2007 в 21:45-
-
05.12.2007 в 10:00-
-
05.12.2007 в 15:47-
-
05.12.2007 в 16:11-
-
05.12.2007 в 16:20- Ну хотя бы туфельки оденьте! – взмолился маэстро.
- Ни в коем случае! – ужаснулась Вон. – Как вы ходите на таких каблуках – нормальные шпильки выдумать не можете?! Это же жуть какая-то! Боты театральные!
- Так полагается...
- Пошел вон, я сказала!
- Ну и не очень-то и хотелось! – гордо развернулся Энкило. На полпути к двери он нерешительно обернулся. – Леди маркиза, а тот высокий красавец, что был с вами... кто это?
- Мой жених, - на автомате ответила Ванесса. - А что?
- А у вас с ним все серьезно, да? – обиженно насупился маэстро. – А вы с ним случайно расставаться не собираетесь?
- Ой, а ты знаешь – собираюсь! – театральным голосом воскликнула Ванесса. У нее в голове моментально созрел план мести. Причем сразу двоим! – Он ведь девушек не любит, представляешь?!
- Правда?! – не поверил своему счастью куафюр. – А как вы думаете, я...
- А вполне может быть! – округлила глаза девушка. – Только ему напористые нравятся – ты к нему подойди, поцелуй в щечку, и сразу все-все выскажи. Понял?
Маэстро быстро закивал, послал ей воздушный поцелуй и на цыпочках выбежал за дверь. Ванесса удовлетворенно откинулась на спинку стула, слушая стук каблучков куафюра.
Жить ему оставалось считанные минуты...
(с) "Рыцари Пречистой Девы" Рудазова
-
-
05.12.2007 в 16:24Рудазова еще не читала.
Но отрывок Трускиновской по языку уютнее...
-
-
05.12.2007 в 16:37-
-
05.12.2007 в 17:58Но вообще Трускиновская хорошо передает определенный образ.