Привидение кошки, живущее в библиотеке
Давно хочется потихоньку обсмотреть, что там авторы в книгах придумывают и пишут насчет юридического вопроса. 
Так, ради интереса.
Вот, взять Карела Чапека. Мне его мысли по этому поводу очень нравятся.
У него есть рассказик небольшой про Страшный Суд. То есть, человек умирает, попадает на это судилище. И обнаруживает, что судят его все те же люди, а Бог на процессе выступает свидетелем. Он не судит! Он только отвечает на заданные вопросы "судейской коллегии".
" - Почему, собственно... почему ты, Боже, не судишь сам?
- Потому что я всё знаю. Если бы судье всё, совершенно всё знали, они бы тоже не могли судить. Тогда бы судьб всё бы понимали, и от этого у них только болело бы сердце... Человеку необходим человек. Я, как видишь, только свидетель. Но наказывать, понимаешь, наказывать должны сами люди. Поверь мне... это правильно. Люди не заслуживают никакой другой справедливости, кроме человеческой."
Тут задумаешься.
А вот еще:
"Я часто думал... почему несправедливость кажется нам хуже любого зла, которое можно причинить людям... Я бы сказал, что в нас есть некий юридический инстинкт, и виновность и невиновность, право и справедливость - столь же первичные и глубокие чувства, как любовь и голод."
"Не знаю, может, у нас и нет души, но есть в нас нечто бессмертное, как инстинкт справедливости. Я ничуть не лучше любого другого человека, но есть во мне что-то такое, что принадлежит не мне одному - некое представление о строгом и высоком законе."
"Мертвый страшно тих: с ним нужно быть наедине... и даже не дышать... чтобы понять его...
Убитый - не мертвый; убитый обвиняет, как если бы он кричал от великой невыносимой боли. Знайте: убитый человек - это обесчещенный и разоренный храм."
Так, ради интереса. Вот, взять Карела Чапека. Мне его мысли по этому поводу очень нравятся.
У него есть рассказик небольшой про Страшный Суд. То есть, человек умирает, попадает на это судилище. И обнаруживает, что судят его все те же люди, а Бог на процессе выступает свидетелем. Он не судит! Он только отвечает на заданные вопросы "судейской коллегии".
" - Почему, собственно... почему ты, Боже, не судишь сам?
- Потому что я всё знаю. Если бы судье всё, совершенно всё знали, они бы тоже не могли судить. Тогда бы судьб всё бы понимали, и от этого у них только болело бы сердце... Человеку необходим человек. Я, как видишь, только свидетель. Но наказывать, понимаешь, наказывать должны сами люди. Поверь мне... это правильно. Люди не заслуживают никакой другой справедливости, кроме человеческой."
Тут задумаешься.
А вот еще:
"Я часто думал... почему несправедливость кажется нам хуже любого зла, которое можно причинить людям... Я бы сказал, что в нас есть некий юридический инстинкт, и виновность и невиновность, право и справедливость - столь же первичные и глубокие чувства, как любовь и голод."
"Не знаю, может, у нас и нет души, но есть в нас нечто бессмертное, как инстинкт справедливости. Я ничуть не лучше любого другого человека, но есть во мне что-то такое, что принадлежит не мне одному - некое представление о строгом и высоком законе."
"Мертвый страшно тих: с ним нужно быть наедине... и даже не дышать... чтобы понять его...
Убитый - не мертвый; убитый обвиняет, как если бы он кричал от великой невыносимой боли. Знайте: убитый человек - это обесчещенный и разоренный храм."