Привидение кошки, живущее в библиотеке
Профилактические мероприятия. Как всегда, без какого-либо эффекта. 
Наша молодежь имеет привычку бродить по этажу, оставляя служебные кабинеты открытыми, да еще с дверями нараспашку.
Вот сегодня Оля Гурьянова убрела куда-то таким манером (в конце рабочего дня, в другое крыло, поболтать с коллегами), а кабинет себе стоит. А на столе Оля оставила свой сотовый телефон.
Наболтавшись и собравшись идти домой, Оля приходит в кабинет и обнаруживает, что телефона на столе нет. Сначала они с Аней Никоновой ищут этот телефон по кабинету, под завалами бумаг. А вдруг, он где-то закатился? Телефона нет. Затем, когда рыться среди бумаг надоедает, Аня решает позвонить на Олин телефон. Чтобы он зазвонил, ага. И обнаруживает, что телефон отключен! Олю начинает трясти.
Между тем в соседнем кабинете, невзирая на конец рабочего дня, проходит 217-я с малолетками-грабителями. Оля с Аней, терзаясь подозрениями, принялись обсуждать, что делать? Кроме малолеток, очень склонных "к совершению преступлений и правонарушений", никого на этаже посторонних не было. Наверняка телефон взял кто-то из них! Не вызвать ли оперов, чтобы поставили малолеток к стене и по-быстрому обыскали? (дохлый номер - все опера уже давно смылись) Не повзонить ли в дежурку?
Наконец, Оля отправляется самолично на разборки в соседний кабинет.
Выясняется, что телефон действительно там. Его взяла Юля Зяблова, проходя мимо пустого Гурьяновского кабинета. Ну, и отключила телефон, чтобы Оля получила впечатления по полной программе.
Через полчаса Оля Гурьянова сидит у меня в кабинете и рассказывает всю эту историю. В виде анекдота. Я выглядываю в коридор и замечаю, что ничего не меняется в жизни - Гурьяовский кабинет по-прежнему стоит, открытый нараспашку.
Я: Оля, тебе, видно, мало.
Оля: Да что такого-то! Там все равно уже ничего не осталось, кроме уголовных дел!
Я: ага, а тебе, значит, очень хочется побегать по прокуратурам и ГСУ в связи с утратой уголовного дела... и чтобы тебя при этом за одну руку держала Куимова, за другую Чернушкина, а Обухов пинал сзади...
Детский сад!
Наша молодежь имеет привычку бродить по этажу, оставляя служебные кабинеты открытыми, да еще с дверями нараспашку.
Вот сегодня Оля Гурьянова убрела куда-то таким манером (в конце рабочего дня, в другое крыло, поболтать с коллегами), а кабинет себе стоит. А на столе Оля оставила свой сотовый телефон.
Наболтавшись и собравшись идти домой, Оля приходит в кабинет и обнаруживает, что телефона на столе нет. Сначала они с Аней Никоновой ищут этот телефон по кабинету, под завалами бумаг. А вдруг, он где-то закатился? Телефона нет. Затем, когда рыться среди бумаг надоедает, Аня решает позвонить на Олин телефон. Чтобы он зазвонил, ага.
И обнаруживает, что телефон отключен! Олю начинает трясти. Между тем в соседнем кабинете, невзирая на конец рабочего дня, проходит 217-я с малолетками-грабителями. Оля с Аней, терзаясь подозрениями, принялись обсуждать, что делать? Кроме малолеток, очень склонных "к совершению преступлений и правонарушений", никого на этаже посторонних не было. Наверняка телефон взял кто-то из них! Не вызвать ли оперов, чтобы поставили малолеток к стене и по-быстрому обыскали? (дохлый номер - все опера уже давно смылись) Не повзонить ли в дежурку?
Наконец, Оля отправляется самолично на разборки в соседний кабинет.
Выясняется, что телефон действительно там. Его взяла Юля Зяблова, проходя мимо пустого Гурьяновского кабинета. Ну, и отключила телефон, чтобы Оля получила впечатления по полной программе.
Через полчаса Оля Гурьянова сидит у меня в кабинете и рассказывает всю эту историю. В виде анекдота.
Я выглядываю в коридор и замечаю, что ничего не меняется в жизни - Гурьяовский кабинет по-прежнему стоит, открытый нараспашку.Я: Оля, тебе, видно, мало.
Оля: Да что такого-то! Там все равно уже ничего не осталось, кроме уголовных дел!
Я: ага, а тебе, значит, очень хочется побегать по прокуратурам и ГСУ в связи с утратой уголовного дела... и чтобы тебя при этом за одну руку держала Куимова, за другую Чернушкина, а Обухов пинал сзади...
Детский сад!