Паскаль Киньяр "Записки на табличках Апронении Авиции". Оригинально... Книга, которую нужно не столько читать ради удовольствия, сколько рассматривать, как хитроумно сделанный артефакт. Сюжет: да нету. Все делится на две части - сначала во вступительной главе рассказывается о жизни Апронении Авиции, знатной римлянки времен "упадка и гибели", как выражались герои Диккенса. Ну и, краткий исторический обзор происходящих в Риме событий. А дальше идут собственно упомянутые записки. Повседневные заметки по хозяйству "на память", бухгалтерские записи, пометки о каких-нибудь встречах и посещениях того и этого... Иногда, под настроение, глубоко личные записи, похожие на дневник, или размышления о чем-то... Интересен тут, конечно, контраст. Среди всех этих эпохальных катаклизмов, происходящих буквально вокруг, женщина не находит нужным записать хоть что-то. Трудно, конечно, представить, что она умудрилась не заметить - ну, скажем, захвата Рима варварами... Но ничего. Впрочем, я уже читала как-то практически такие же "записки на табличках" - дневниковые записи кого-то из князей Голицыных, который приложил все усилия, чтобы не заметить революцию. Так что можно только восхититься успехами Киньяра в критическом реализме... или как это называется сейчас...
Аннотация к книге "Зоя Космодемьянская. Правда против лжи" Среди самых святых для нашего народа имен в пантеоне героев и мучеников, завоевавших 70 лет назад Великую Победу над злейшими врагами Родины, особое место принадлежит Зое Космодемьянской. Восемнадцатилетняя комсомолка, ставшая бойцом-добровольцем, она совершила свой подвиг в тот критический момент первого полугодия войны, когда в полном смысле решалась судьба советской столицы и всей страны. Миллионы соотечественников получили от нее духовный заряд потрясающей силы! Именно поэтому, развернув полвека спустя новое нашествие на Советский Союз с целью его уничтожения, враги внешние и внутренние начали с расправы над памятью наших героев. И одной из первых жертв, стала она, Зоя, которую теперь казнили вторично - подлой ложью и чудовищной клеветой. О расследовании фальсификаций и борьбе с ними, а также о великой школе патриотизма и героизма, воспитавшей поколение Зои, об уроках славы и предательства, которые насущно важны для нас сегодня, рассказывает эта книга известного журналиста "Правды", посвятившего многие годы защите чести героев Отечества. Подробнее: www.labirint.ru/books/482015/
(пытаясь начать читать книгу) Боже, как я ненавижу прологи... У меня лежит одна книжка, которую я очень хочу почитать, но уже почти десять лет не в силах за нее приняться, потому что - там огромный пролог!
Интересно, что об этом говорят психологи и психиатры. И как вообще по научному называется фобия перед прологами...
Прочитала в географическом журнале об очередной идее американских ученых. Там написано, что человечество неправильно окультурило злаковые! Оно выбрало однолетние, а надо было многолетние. У них сильнее живучесть, корни длиннее, они более эффективно извлекают из почвы питательные вещества, так что если удобрения используют для нынешних однолетних, то они в состоянии использовать... не помню, но где-то меньше половины от удобрений, а все остальное потом смывается в море и загрязняет экосистему. А если бы были многолетники, то все удобрения были бы использованы в полном объеме. И еще сорняков бы не было, они бы там просто не втиснулись. Сейчас ученые работают над выведением соответствующих сортов. Для образца что ли. Я в удивлении. Никогда раньше такого не слышала. Грубо говоря - вместо пшеницы предлагают осот пырей. Нет, понятно, что аргументы звучат очень выразительно, но я не агроном... Так тут правда что ли есть какое-то рациональное зерно, или это что-то опять вроде добычи сланцевого газа?
(лазая в ЖЖ) украинцы прилагают неимоверные усилия, чтобы выйти из "русского мира" (как полюбили писать в публицистике) и войти в европейскую цивилизацию. Результат усилий - пока успешно разучились понимать песню "Катюша".
Малой сказали в школе (немецкой) выучить песню "Катюша". Мы выучили первый куплет (на русском). Говорит, - очень странная песня. Спрашиваю - ну расскажи, о чем она? Кто такая Катюша? Малая говорит - я думаю, что это водяное чудище с щупальцами, которое вылезает из воды и тумана и ползет на скалистый берег, на котором цветут деревья.
Молчу. Хлопаю глазами. Говорю, что Катюша это девушка. Малая говорит, - даже не знаю, что и думать. Представь сама: вылазит из воды и тумана девушка и карабкается на крутой скалистый берег.
"Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды."
"У нас у всех достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего."
"Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией."
"Достойно вести себя, когда судьба благоприятствует, труднее, чем когда она враждебна."
"Зло, которое мы причиняем, навлекает на нас меньше ненависти и преследований, чем наши достоинства."
"Кто слишком усерден в малом, тот обычно становится неспособным к великому."
"Человек никогда не бывает так счастлив или так несчастлив, как это кажется ему самому."
"Что может быть сокрушительнее для нашего самодовольства, чем ясное понимание того, что сегодня мы порицаем вещи, которые еще вчера одобряли."
"Не так благотворна истина, как зловредна ее видимость."
"Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать - когда ее нет."
"Если судить о любви по обычным ее проявлениям, то она больше похожа на вражду, чем на дружбу." читать дальше "Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел."
"У большинства людей любовь к справедливости - это просто боязнь подвергнуться несправедливости."
"Примирение с врагами говорит лишь об усталости от борьбы, о боязни поражения и о желании занять более выгодную позицию."
"Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум."
"В повседневной жизни наши недостатки кажутся порою более привлекательными, чем наши достоинства."
"Громкое имя не возвеличивает, а лишь унижает того, кто не умеет носить его с честью."
"На каждого человека, как и на каждый поступок следует смотреть с определенного расстояния. Иных можно понять, рассматривая их вблизи, другие же становятся понятными только издали."
"Бывают удачные браки, но не бывает браков упоительных."
"Обмануть человека легче всего тогда, когда он хочет обмануть нас."
"Иные люди только потому и влюбляются, что они наслышаны о любви."
"Умный человек нередко попадал бы в затруднительное положение, не будь он окружен дураками."
"Слава великих людей всегда должна измеряться способами, какими она была достигнута."
"Человеку легче казаться достойным той должности, которой он не занимает, нежели тов, в которой состоит."
"Зло, как и добро, имеет своих героев."
"Мы легко забываем свои ошибки, когда они известны нам одним."
"Безрассудство сопутствует нам всю жизнь; если кто-гнибудь и кажется нам мудрым, то это значит лишь, что его безрассудства соответствуют его возрасту и положению."
"Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им слишком много добра."
"Ложь иной раз так ловко прикидывается истиной, что не поддаться обману значило бы изменить здравому смыслу."
"Многие презирают жизненные блага, но почти никто не способен ими поделиться."
"Бывают в жизни положения, выпутаться из которых можно только с помощью изрядной доли безрассудства."
"Восхвалять государей за достоинства, которыми они не обладают, значит безнаказанно наносить им оскорбление."
"Признаваясь в маленьких недостатках, мы тем самым стараемся убедить окружающих в том, что у нас нет крупных."
"Иногда людям кажется, что они ненавидят лесть, в то время как им ненавистна лишь та или иная ее форма."
"Иные достоинства подобны зрению или слуху: люди, лишенные этих достоинств, не способны увидеть и оценить их в окружающих."
"Мы считаем здравомыслящими лишь тех людей, которые во всем с нами согласны."
"Тот, кого разлюбили, обычно сам виноват, что вовремя этого не заметил."
"Как мало на свете стариков, владеющих искусством быть стариками!"
"Мы стараемся вменить себе в заслугу те недостатки, которых мы не желаем исправлять."
"Людские ссоры не длились бы так долго, если бы вина была на одной стороне."
"Крушение всех надежд человека приятно и его друзьям и недругам."
"Прежде чем сильно чего-то пожелать, следует осведомиться, очень ли счастлив нынешний обладатель желаемого."
"Короли чеканят людей, как монету: они назначают им цену, какую заблагорассудится, и все вынуждены принимать этих людей не по их истинной стоимости, а по назначенному курсу."
"Не может отвечать за свою храбрость человек, который никогда не подвергался опасности."
"Неизменно творить добро нашим ближним мы можем лишь в том случае, когда они полагают, что не смогут безнаказанно причинить нам зло."
"Мы согласны выслушать лишь те назидания, которые нам угодны."
"Люди так слабодушны и непостоянны, что не в силах долго выдерживать бремя дружбы."
Паскаль Киньяр "Carus, или Тот, кто дорог своим друзьям". Странная книга. Действительно, очень странная. Я ее читаю два года и все два года беспрерывно изумляюсь. Сюжет: вызывает сомнение, что он тут вообще есть. Если верить аннотации, то речь идет о небольшой компании друзей, один из которых (обозначен, как А.) страдает от депрессии, а остальные пытаются его поддержать. Путем дружеских встреч, изящных бесед о том, о сем, поедания всяких вкусностей и любительского музицирования. Все это продолжается стандартные 320 страниц, а затем А. вроде бы становится лучше. В общем, все это здорово отливает бредовостью и диким сюром. Ну, в самом деле - люди считают нормальным, придя друг к другу в гости (или случайно встретившись на овощном рынке, например), сказать что-нибудь вроде - "Реальной жизни не хватает плотности". Или - "Ничто в мире не абсурдно, смысл присутствует во всем на свете, и то, что существует, не противоречит тому, чего нет или уже больше нет". Или - "Надеюсь, ты не собираешься сетовать на глухонемоту богов и звезд?" Это я просто открывала книгу наугад и тыкала пальцем. Она вся этим наполнена. Поскольку я не возражаю против бредовости и сюра, меня это всегда зачаровывает, то читала с большим удовольствием. Но понемногу. Ну, я не знаю, это же нереально - весь этот кусок заглотить разом, так и заболеть можно... Депрессией. Так что мне понравились эти безумные разговоры ни о чем, и аккуратные описания цветов, которые Э. (жена А.) ставит на столике в прихожей, и перечисления тех блюд, которые они съели во время встречи у того или у другого. Не сразу заметила, что они не повторяются, а то бы мне еще больше понравилось. Ну и, конечно, разнообразные выходки малыша Д. (сына А.) или детальные описания его настроения и самочувствия. В то же время, тянет что-нибудь вбрызнуть в эту благостную картину. У меня подозрения! Аннотация и все эти любезные отзывы на обложке - это наглая ложь. Нет тут никаких друзей, тем более, дорогих. Это просто торжество самого чудовищного эгоизма и полной бесчувственности. Эти интеллектуалы, которые собираются то там, то здесь - да им наплевать на депрессирующего А., да и на собеседников тоже. Каждый говорит в пустоту. Все эти красивые реплики друг с другом не сочетаются, потому что никто никого не слушает. А если вдруг кто-то и обращает внимание на слова другого, то только для того, чтобы высмеять их или обвинить собеседника в глупости и невежестве. Сам А. просто висит мертвым грузом на шее у своей несчастной жены. Какая насмешка - все приходят поддержать А., который страдает от никому непонятной кроме него самого фигни, якобы они спасут его своими бессмысленными разговорами - впрочем, А., похоже, вполне устраивает эта ситуация, он же месяцами находится в центре внимания! А спасать надо его жену, которая в основном только "приносит чудесную дораду" или маниакально полирует дом до блеска. А когда кто-то случайно прольет воду на ее паркет, у нее начинается нервный срыв. Впрочем, этого никто не замечает. Кроме рассказчика. Таинственный рассказчик! Который на протяжении всей книги только вел подробные записи. Который почти не участвовал в "интеллектуальных беседах". Зато никогда не забывал поговорить с малышом Д. или принести ему какой-нибудь подарок. А незадолго до конца книги вдруг "поцеловал Э."! Ага, сразу же начинаю я строить версии. А не получается ли у нас тут такой нюанс, что А., почуяв зарождающиеся чувства между женой и одним из своих знакомых, нашел способ сделать невыносимой жизнь обоих - просто принялся страдать от депрессии. Ну как его, такого умирающего, бросить в одиночестве... Они же все приличные, интеллигентные люди... Эх, что же вы такие интеллигентные...
Интересно. В весьма полемической книжке Ястребова ("Пушкин и пустота", размышления о культуре и современности) высказана мысль, что в нашей отечественной литературе, как дореволюционной, так и советской (про текущий момент и говорить не приходится, потому что его как раз автор рассматривает в стиле "как мы дошли до жизни такой") отсутствует образ отца. Отец нужен, кровь из носу. Отца нет. Или его просто нет (ребенок сирота), или он теоретически есть, но практически находится где-то далеко и в жизни ребенка не участвует (на войне, в командировке и т.д.), или он есть, но лучше бы не было, потому что не может являться авторитетом (пьяница, слабак и т.д.). Никогда не задумывалась. Сейчас сижу и вспоминаю... по крайней мере, самые перечитанные книги... которые, по всеобщим уверениям, должны оказывать наибольшее влияние на формирование личности... А вот как-то действительно нет... При чем не только в нашей, но и в зарубежной литературе тоже. Интересно... Это должно что-то значить? Почему так? Ладно, допустим, чисто приключенческая литература - там еще можно понять, что отцы как бы по сюжету не очень нужны. В смысле, там же уже действует обычно сформировавшийся герой? Ну, а в остальных книгах почему так? У Марка Твена Том Сойер воспитывается тетей Полли, Гек - сирота и бродяжка. У Диккенса... чего-то сплошь или сироты, или с кошмарными отцами... У Сергиенко - Кеес, адмирал тюльпанов - тоже отцов не припомню. У Медведева, в моих любимых приключениях Баранкина, отец безнадежно блекнет на фоне яркого сына. Ожидать от него ничего не приходится. В Динке отец выступает в виде все равно что привидения. У Линдгрен в "Карлсоне" или "Мы на острове Сальткрока" отец даже не отец, а какой-то рядом стоящий... в лучшем случае, товарищ по играм... не говоря уж про Пеппи Длинный Чулок. Можно ли считать Макаренко в "Педагогической поэме" чем-то вроде отца? Или тут будет Учитель (которых тоже не очень много)? Только и смогла вспомнить доктора Яновского у Бруштейн и вождя Высокого Орла у Сат-Ока. Что за ерунда творится с отцами?