Как я их всех обожаю... Они все такие бесконечно классные...
Посмотрела с налету пятый сезон. Хотя и с субтитрами. Мне кажется, если субтитры делают внизу, то как-то проще смотреть...
А четвертый так и не удалось посмотреть - там субтитров не оказалось. Посмотрела в теме, только пишут, что "наверно, ваш проигрыватель не поддерживает эту функцию". Проверила три проигрывателя. Нигде никаких субтитров. Жалко.

@темы: Сериалы

---

Книжный столик

А.Суворин "Дневник".

"Если вам это письмо покажется резким - извините меня за откровенность, которую Вы сами вызвали. Остаюсь в убеждении, что Вы гораздо лучше своих писем."

"Пропасть сплетен за эти дни, но я имею способность немедленно их забывать."

"Вернувшись с Кавказа, где она гастролировала, Стрепетова говорила: "Меня пришли встречать оба мужа, и я не знала, к кому из них ехать?"

"Был наказный атаман Уральского войска Ш. Очень бравый человек. Предлагал статью об обводнении почвы. Статья длинная. "Никто не знает наших войск, - говорил он. - Я уже восемь лет атаманом, и, когда приезжаю в Петербург, меня просят привезти соболей, которых у нас столько же, как и в Петербурге."

"Александр Петрович рассказывал о Кабанихе. Смерть сына. Его вдова с мальчиком заставили умирающего перевести свое имение на мать, жене подсунули бумагу, что она отказывается от всяких претензий. "Все, что сделает нотариус, и что написано на такой бумаге, перед этим всем должно преклоняться", - сказала она. "Но, - ответил А.П., - Сибирь в последнее время заселяется нотариусами." Вдова - запуганное существо. "Бог не допустит", - говорит. Если бы Бог не допускал, то Сибири бы не было!"

"Шебеко переоделся в парадный костюм. "Как ты хорош! - говорит жена. - Ты похож на льва!" - "Бондаренко, похож я на льва?" - "Точно так, Ваше превосходительство!" - "Да ты видел львов?" - "Живыми не видал, а на картине видел." - "Где же?" - "А как Христос в Иерусалим выезжал на нем."

"Скоро тридцать пять лет моей литературной деятельности. Писал, писал, писал, и жизни не знал, и мало ее чуял. Что это за жизнь, которую я провел? Вся в писании."

"Даже плохой русский лучше иностранца. //на должности// Иностранцы деморализуют русских уже тем, что последние считают себя приниженными, рабами и теряют чувство собственного достоинства."

"Кшесинская хочет принимать православие, может быть, считая возможным сделаться императрицей. Наследник писал ей, что посылает 3000 рублей, говоря, что больше у него нет, чтобы она наняла квартиру в 5000 рублей, что он приедет, и "тогда мы заживем с тобой, как генералы". Хорошее у него представление о генералах! Он, говорят, выпросил у отца еще два года, чтобы не жениться."

"Свободная печать хорошее дело в долгосрочной перспективе, ибо воспитывает общество, но во всякий данный момент она бессильна против правительства, полиции, судов и пр., которые имеют полную возможность задушить ее."

"Витте ухаживает за Михаилом Николаевичем, за Воронцовым-Дашковым и воображает, что они - опора ему. Но люди высшего круга привыкли к тому, чтобы кто что для них ни сделал - "все по праву, все это следовало", и благодарны они никогда не бывают."

"Мне кажется, необыкновенные девушки и женщины существуют только в романах и драмах. Мужчина-автор ищет вечно идеалов, хочет "построить" женщину на свою стать, дать ей ум, фантазию, крылья, но женщины в действительности - самки и ничего больше, подчиненные существа, которые сами по себе - ничто или очень мало..."

"Лорис-Меликов раз мне говорит:
- Не знаете ли вы Николая Нотовича?
- Нет, не знаю.
- Это брат редактора "Новостей". Просился в шпионы, но боюсь: надует, пожалуй, подлец."

"В Париже только и живут женщинами и развратом, а если прибавить, что Magasins du Louvre, Bon Marche и большая часть прочих торгуют только для женщин, то женщины управляют миром."

"Шарко: Поверьте, чтобы доказать и малые явления, надо очень много труда и метода. Если бы я стал за всем гоняться, во что бы обратился мозг мой? Частички моего мозга перепутались бы."

"Дипломаты по закону не могут жениться на иностранках, но всегда это обходят."

"В Gaulois мой разговор с редактором. Все преувеличено, есть вещи прямо глупые, например: "Всякий крестьянин читает привычно свою газету." Недостает - "за чашкой шоколада". У этих французов столько фантазии и такой изверченности, что они не способны понимать простой язык и так украсят вашу речь, что стыдно становится."

"Понесла письмо на почту. Нет марки. Молодой человек, англичанин, предложил ее. Вышла за него замуж."

"В Cafe de la Paix мой портрет рисовал карандашом француз за два франка. Старик с седой бородой, согбенный, продавал желтые книжечки, другой - каламбуры, молодой - веера деревянные. "Вот, купите в Тверь", - говорит де Роберти. "Вся Тверская губерния удивится", - говорит продавец по-русски. Подошел еще молодой человек, предлагал рисовать портреты. Оказался тоже русский. Вероятно, оба евреи. Вспомнил, что в Биаррице в прошлом году были русские продавцы мехов, а один одеяла из оческов шелка выдавал за московские, а мне говорил, что покупал их в Лионе."

"Франко-русские симпатии - иллюзия, их нет. Французы симпатизируют только тем, которые деньги оставляют. Поставили себя дурно. Англичанин заходит только в те магазины, где english spoken, и этим заставляет учиться по-английски."

"Правительств хороших нет, ибо правительства - произведения стран!"

"Некий товарищ министра говорил: "Я-то ему товарищ, да он мне не товарищ."

"Император Вильгельм построил себе новый трон. Про него говорили, что к трону он велел устроить велосипед, чтобы постоянно кататься по Германии."

"Вандербильд, когда у него погибла яхта, сказал: "Я жалею, что погибло два ружья, к прицелу которых я привык."

"Прочел, что в Лондоне выставка церковных предметов, между ними и священные вещи, похищенные из Севастопольского собора в воскресенье 8 сентября 1855 года."

"Золя говорит, что пишут к нему русские, прося позволения переводить его, но, судя по их письмам, они совсем не знают языка."

"Литература знает только поверхность человеческой жизни, и если чтение - такая потребность, то потому, что всякий человек чувствует себя в книге, которую читает, и ищет там самого себя."

"Скоро ляжешь в ту могилу, в которой трое лежат уже. Легко себе вообразить все это - как понесут, как поставят в церковь и где, как и что будут говорить., как опустят гроб, как застучит земля о крышку гроба. Кладбище очень близко от Невы. Душа моя будет выходить из гроба, опустится под землею в Неву, там встретит рыбку и войдет в нее, и будет с нею плавать."

"Я, кажется, никогда надежд не знал. Я вообще довольствовался тем, что было."

"Тургенев делал моду. Его романы - это модный журнал, в котором он был и сотрудником, и редактором, и издателем. Он придумывал покрой, он придумывал душу, и по этим образцам многие россияне одевались."

"Днем так устанешь, что, когда ложишься, мною овладевает приятное чувство успокоения. Ну а в гробу будет совсем спокойно. Сколько людей я знал, и все они успокоились."

"Сегодня в "Ночном" спали штаны у актера, который играл в пьесе. Картина, нечего сказать!"

"Смирнова рассказывала вчера, что Малов, муж Пасхаловой, опять ее бил головой об стену, ни за что ни про что, ревнуя ее. Горничная вступилась и отняла свою госпожу. Вероятно, он убьет ее когда-нибудь."

"Подумаешь, сколько видишь, сколько говоришь, сколько волнуешься ежедневно. И все по пустякам."

"Был на репетиции "Злой Ямы, комедии Фоломеева. Пьеса груба, но талантлива. Автор настаивает на том, чтобы брат ударил сестру сапогом по лицу, говоря, что это "высшее оскорбление". Я сказал, что не допущу этого. На сцене достаточно намеков. Ведь нельзя же человека раздеть и сечь его розгами."

"Газета взяла всю мою жизнь, дала много горечи, много удовольствий. Она держала меня в струе умственных интересов и дала мне значение и состояние, но все это ценою только каторжного труда, что я не жил, как все живут, теми удовольствиями и радостями, которые всех притягивают к жизни."

"Мережковский, встретив меня в коридоре театра, заговорил, что пьеса не умна, ибо первое качество ума - ясность. Я дал ему понять довольно неделикатно, что у него этой ясности никогда не было."

---

"Олег Янковский глазами друзей". Как и следует из названия, это сборник э... некоторого рода заметок об Олеге Янковском. Даже не знаю, как выразиться, что это такое.
Книга производит очень странное впечатление. Нет, ничего не скажу, это все интересно (та не чрезмерная информация, которую можно из всего этого извлечь) и приятно почитать слова любви и признательности об ушедшем артисте... Но, за исключением пары-тройки заметок от близких родственников (братьев) и друзей, все как-то... безлико... почти официально... Практически везде идет общий рефрен в таком духе - "Олег был великим артистом и серьезно работал над каждой ролью, и все созданные им образы были индивидуальные и запоминающиеся". О боже... Мы знаем это. Но неужели кроме этого больше нечего сказать? Почему такая сдержанность и сухость? Вот Марк Захаров - он же снял четыре (!) фильма с Янковским на очень центральных ролях, Янковский почти всю жизнь проработал у него в театре - и что, ничего у него не нашлось для рассказов? Или он приберег это все для собственных мемуаров? Почему нет ни слова от жены, детей? Или они были против этого издания? Как-то от этого тревожно.
Отдельно удивляет озон - там за эту книгу назначили безумную цену - 2194 рубля! Люди сошли с ума. Она не стоит таких денег!
Здесь есть интервью, перепечатанное из какого-то издания, по которому, по крайней мере, видно, что Янковский все-таки не был уж вовсе сухарь и зануда.

@темы: Книги

---

День писателя! Это праздник для всех - и для писателей, и для читателей! потому что - чтобы мы делали без писателей...



Стырила картинку у Жвалевского, который предположил, как писатели будут отмечать свой день.

Сегодня на улицах появятся небритые невежливые люди, которые могут совершать следующие действия:

- публичная декламация в общественных местах
- купание в народной любви (большей частью воображаемой)
- вопросы: "В каком жанре писал?"
- выкрики: "За постмодернизм!", "За Льва Николаича!" и "Пелевин — чмо!"
- распевание под расстроенную гитару песен: "Когда б вы знали, из какого сора" и "Быть знаменитым некрасиво"
- нападения на литературных критиков, издателей, книготорговцев, друг друга
- разное

---

На LiveLib - создатели "Шерлока" решили объяснить публике смысл снятого ими так называемого рождественского эпизода.
Он воссоздает то, что происходило в течение нескольких минут, пока Шерлок был наедине с новостью о "возвращении" Мориарти. Плюс постмодернизм...
(задумчиво) по ходу, люди обнаглели.

@темы: Шерлок-флуд

---

На LiveLib - опять о том же. Не только у нас идиотское положение в сфере книгоиздания... это общие проблемы по всему миру.

"Множество авторов находятся в профессиональном отчаянии" ... пишущая машинка говорит об острой проблеме.

Очевидно, что издательское дело лишиться материалов для публикации без писателей, так почему же уровень зарплат последних способствует их исчезновению?

По мнению автора статьи, и писатели, и издатели согласны с этим положением, однако по одному значимому вопросу между двумя сторонами складываются натянутые отношения.

В прошлом месяце Общество авторов обратилось к издателям с открытым письмом, требуя улучшения условий их контрактов. По словам представителя американских СМИ Дэвида Вандагриффа, издательские договоры «стоят в стороне от обычных деловых соглашений как поражающие своей чудовищностью». Данную ситуацию можно сравнить с конкуренцией супермаркетов и небольших фермерских хозяйств или встречей «катка и муравьев», как недавно выразился Филип Пуллман.

Общество призвало издателей не держать прав, которыми они не пользуются активно, не вводить ограничения на другие работы писателей, а также перестать настаивать на том, что авторы должны отвечать перед издателем за все риски по договору. Кроме того, Общество выступает за повышение отчислений от продажи электронных книг с 25% до 50%, которое позволит справедливо отразить низкий уровень издержек и риска при электронной публикации книги.

Без преобразований, по мнению Общества авторов, профессиональные писатели могут оказаться «видами на грани вымирания». Подобное развитие событий не выгодно никому, особенно в обществе, которое высоко ценит «широту мыслей» и не хочет, чтобы литературное творчество было монополизировано богачами. Не всем писателям везёт так, как Вирджинии Вульф, которая получала £400 от инвестированных семейных денег и могла себе позволить собственную комнату.

и т.д.

www.livelib.ru/blog/translations/post/18121

Ну вот, то самое, что - по ее словам - десять лет исследовала Элберс. В так называемой креативной сфере собственно лицо, создающее этот самый контент находится на самом нижнем уровне. Даже чисто технические работники имеют больше прав и доходов. Это маразм рыночных отношений в творческой деятельности.

---

В твиттере у Спаркса - Гардиан также осветила случай с няней-монстром, при этом ухитрилась ненавязчиво задвинуть читателям мысль, что во всем виноват Путин. А потому что он начал бомбардировки сирийских граждан, из-за чего возросла угроза терроризма, а вот кстати террористы уже сбили российский авиалайнер.

www.theguardian.com/world/2016/feb/29/woman-det...

Горбачев решил написать книгу о своей жизни. А он что ли не писал?? А, вон - представил новую книгу о своей жизни. Скромный такой опус на 700 страниц.
Представляя свою новую книгу, Горбачев сказал: "Чем больше я размышляю о своей жизни, тем больше вижу, что величайшие и важнейшие события случились абсолютно неожиданно." Горбачев также выразил надежду, что эта книга поможет русским понять их текущую историю.

www.theguardian.com/world/2016/feb/29/mikhail-g...

---

День котов...


Пройти тест

---

В твиттере - Гоблин-Пучков троллит.

---

Яна Горшкова, Людмила Астахова "Бабочки в жерновах". Странная книга. В смысле, было красиво, но что хотели донести авторы, я так и не уловила...
Сюжет: между стародавними противниками - Вирнэйской империей и Мурранской республикой - на просторах океана находится небольшой остров Эспит. Формально он считается принадлежащим к Вирнэйской империи, но для нее по большей части является далекой экзотикой, не имеющей какого-либо практического смысла и пользы, а географически куда ближе расположен к Мурранской республике. Поэтому на острове сложилось замкнутое общество, живущее своей, практически независимой жизнью, само себе устанавливает законы и правила, само определяет, кого и как принять... Само собой, все далеко не так просто и с островом, и с проживающими на нем островитянами, в чем предстоит убедиться двум чужакам, прибывшим на Эспит накануне Летнего фестиваля - археолог-самоучка Ланс Лэйгин, известный авантюрист и искатель приключений, рассчитывающий обнаружить на острове следы древней, давно исчезнувшей цивилизации, от которой известно только название - Калитар, и юная девица Верэн из сельскохозяйственной мурранской провинции, которая сама не понимает, почему вдруг ей взбрело в голову уйти из дома и отправиться на остров, однажды мельком увиденный на школьной карте.
Что тут скажешь... Книге явно не повезло с изданием - нелепая обложка с красоткой в стиле стимпанк, хотя тут и близко никакого стимпанка нету. Весьма невнятная аннотация, которая, конечно, повествует в какой-то степени об одной из сюжетных линий, но, по большому счету, история же совсем не о том...
Но и помимо издательских ляпов как-то общая картина очень туго складывается... и вообще выглядит довольно туманно...
Лично мне понравился остров - очень атмосферно там все описано. И эти домики среди цветов и прочей растительности, и экзотические развалины с местными оригинальными артефактами - кладбище у них, видите ли, там... с бабочками... Островитяне тоже, все как один, вышли исключительно колоритными и впечатляющими личностями - то они грызутся между собой, то со вкусом обедают всякими вкусностями, то празднуют, опять же всем миром, то замышляют друг против друга злодейства, то, как ни в чем не бывало, готовят друг другу подарки... Именно поэтому было странно, что этот злосчастный археолог Ланс, который выглядит на общем фоне ну просто полным ничтожеством и придурком, вдруг оказывает решающее влияние на судьбу островитян. Нелепо. Бессмысленно. В голове, в общем, не укладывается.
Нет, общую идею авторов я вроде бы уяснила. Речь идет о людях, которые тысячелетиями возрождаются снова и снова в тех же самых личностях, сохраняя все воспоминания, и не в силах ни изменить раз и навсегда заданную судьбу (допускаются только небольшие вариации, скажем, в одну жизнь человек потеряет ногу, в другую - руку, в третью, допустим, его всего парализует... или в одну жизнь один убивает другого, а в следующую прошлая жертва становится убийцей и убивает своего обидчика... ), ни избавиться друг от друга. И это было бы даже очень интересно и поднимало всякие философские вопросы. Но взятое в целом все равно выглядит довольно путано. Так и остается неясным, за что именно этой горстке людей выпало такое наказание, и что такого жуткого они совершили. Интриговали-интриговали, все были постоянные намеки на самую первую жизнь, которой ни один из островитян как раз не помнит. Потом, в конце, перешли таки к этой самой первой жизни - и лично я ни черта не поняла. Жизнь как жизнь. Ничем не выделяется на общем фоне (древние времена, жестокие нравы, все такое). И даже не поняла, какая необходимость не давать островитянам помнить эту первую жизнь, если они помнят все последующие, и вообще, за эти многочисленные жизни успели наворотить такого, что все "из первой жизни" уже не особо и впечатляет. Разве что, если принять версию кого-то из островитян, что древние божества сами решили в них воплотиться, чтобы хоть как-то сохранить себя. Чего-то авторы тут напустили туману.
Вообще и по сюжету довольно много всяких неувязок и непонятностей. А я люблю, чтобы все было логично! Ну вот, например, взять этого Ланса. Все (ну большая часть) хотят, чтобы Ланс отправился в лабиринт, где правят древние божества и силы зла властвуют безраздельно, и т.д. Ланс хочет отправиться в лабиринт. Вот просто рвется туда. Так нафига его травить, прилагать усилия? Или все нужно списывать на островитян, которые за тысячелетия одурели от скуки? Дурдом какой-то.
Даже касательно финала всей истории нельзя однозначно утверждать, что вот достигли того или этого результата. Ну, то есть, тут островитяне поделились на партии - одни хотели уже наконец изменить судьбу, другие настаивали, что надо послушно исполнять волю богов. Так что там вышло в итоге - изменили или не изменили, фиг знает. То есть, персонажи почему-то уверены, что предопределенность рухнула, мне чего-то так не кажется. Видимо, авторы и добивались такой загадочности. Хотя и неясно, что от этого толку...

@темы: Книги

---

Книжный столик

Из мемуаров госпожи Ремюза.

"Бонапарт всегда боялся естественных и благородных уз и считал возможным употреблять только одну цепь, цепь деспотизма, потому что она связывает людей разъединенных, не имеющих даже возможности сблизиться."

"Говоря откровенно, мне доставляло удовольствие видное положение, которое я занимала при моих государях, когда была привязана к ним, но опыт показывал мне, что я не должна стремиться приобрести какое бы то ни было влияние в эпоху, когда весь характер двора совершенно изменился."

"Бонапарт смотрел на свой двор с тем равнодушием, с каким относился к уже одержанной победе, в противоположность той, какую еще надо было одержать. Ему всегда хотелось завоеваний, и чтобы добиться их, он не пренебрегал никакими способами очаровывать; но едва только заметив, что его власть установлена, он никогда не старался быть приятным."

"Среди других разрушительных наклонностей нужно упомянуть привычку Бонапарта мешать огонь в камине ногой, сжигая таким образом свои башмаки и сапоги, особенно когда он предавался гневу, тогда, сердясь и разговаривая, он резко отбрасывал головни в камине, около которого стоял."

"Во время одевания Бонапарт бывал молчалив, за исключением техслучаев, когда между ним и Корвисаром завязывался какой-нибудь спор по поводу медицины. Во всем он любил доходить до сущности, и когда ему говорили о чьей-нибудь болезни, первым вопросом его было: "Он умер?" Бонапарт очень не одобрял, если ответ бывал положительным, и выводил отсюда заключение о несостоятельности медицины."

"Никогда он не употреблял никаких духов, довольствуясь одеколоном, которым так обильно поливал всю свою особу, что употреблял до 60 флаконов в месяц. Он считал это очень полезным."

"Было очень интересно слышать, каким тоном каждый говорил в тот вечер: "Император смеялся! Император аплодировал!" И как мы поздравляли друг друга! Ах, как легко великим людям овладевать нами и как немного нужно, чтобы заставить себя любить!"

"Известно, что деспотизм лучше всего нивелирует личности. Он предписывает мысли, определяет поступки и слова; благодаря ему правила, которым все должны подчиняться, так хорошо исполняются, что сглаживают все внешнее и даже, может быть, самые чувства."

"Чем ближе они стояли к особе императора, тем неприятнее становилась их жизнь. Люди, которые входили с Бонапартом только в деловые сношения, не имеют полного представления об этих неудобствах: всегда было лучше иметь дело с его умом, чем с его характером."

"Всякий желавший кому-нибудь навредить перед Бонапартом мог быть уверен в успехе: император всегда готов был поверить всему дурному."

//госпожа де Сталь// "Ее жизнь не была вполне жизнью женщины, но не могла быть и жизнью мужчины; ей недоставало покоя, а это непоправимое лишение для счастья, даже для таланта."

"Исторических произведений было немного; наступали времена, которые надо было описывать с силой, а на это никто не решался."

"Бонапарт возбуждал воображение, а этого достаточно для большинства поэтов и для всех художников."

"Если чего-нибудь и не хватало в этом торжественном шествии, то это несколько большей медлительности. Бонапарт всегда старался идти быстро, а это заставляло всех нас идти скорее, чем следовало. Величие церемоний при нашем дворе слишком часто нарушалось тем, что камергеры, идущие впереди императора и сзади нас, беспрерывно повторяли вполголоса: "Скорее, скорее, дамы! Двигайтесь скорее!"
Графиня д Арберг, которая жила при дворе эрцгерцогини Нидерландов и привыкла к немецкому этикету, принимала эти резкие заявления с огорчением, заставлявшим нас смеяться, так как мы уже привыкли к этому. Она говорила, шутя, что нас следовало бы называть придворными курьерами и одевать в короткие платья вместо длинных, совершенно нам ненужных. Этот обычай сильно раздражал еще и Талейрана, который должен был в качестве обер-камергера идти впереди императора, а он с трудом ходил даже и медленно."

"Император уехал в Сен-Клу, побыв на балу один час и поговорив со многими из присутствующих, то есть спросив у каждого кавалера или дамы их имена."

"Император не придавал большого значения переменам, совершившимся в государственном строе Голландии, только сказал, что "благосостояние и свобода народа могут быть гарантированы двумя системами правления - конституционной монархией или республикой, основанной на свободе. Однако не всем народам может принадлежать право выбирать своих представителей, и если можно опасаться действий народного собрания, то следует прибегнуть к принципам разумной и справедливой монархии."

"Сырой климат Голландии увеличивал страдания королевы. Она таяла как воск, что замечали все окружающие, один только король не хотел видеть этого. Однажды она говорила мне, что жизнь ее в то время была крайне тяжела и казалась ей совершенно безнадежной. Поселившись на одной из вилл недалеко от моря и видя, что безусловное господство на нем принадлежало английским судам, она страстно желала, чтобы какой-нибудь случай привел хоть одно из них к берегу, чтобы была сделана высадка и ее взяли в плен."

"Мне кажется, нужно всегда повторять и не забывать, ради будущих поколений, ту истину, что и народы, и короли очень ошибаются, когда верят кажущемуся спокойствию, наступающему после великих потрясений революции."

"Бонапарт совершенно не признавал одного необходимого условия: что человек, желающий долго господствовать над другими людьми, должен заранее дать им некоторые права, из опасения, как бы они не потребовали их сами."

"Бонапарт безразлично пользовался и хорошим, и дурным в зависимости от того, что было ему полезно; он был слишком умен, чтобы не понять,что ничего нельзя основать во время потрясений, - поэтому он начал с водворения порядка, а это и привязало нас всех к нему - нас, бедных путников, переживших столько бурь! То, что он сделал для своей выгоды, мы приняли с благодарностью. Первым его благодеянием, гарантией всех остальных его даров мы считали общественное успокоение, сделавшееся той почвой, на которой он строил здание своего деспотизма. Мы думали, что тот, кто восстанавливал нравственность, религию, цивилизацию, кто покровительствовал литературе и искусствам, кто хотел водворить общественный порядок, носит сам в душе благородные побуждения - признак истинного величия. Быть может, в конце концов надо признать, что наши заблуждения, несомненно, печальные, так как они слишком долго содействовали планам Бонапарта, доказывают скорее благородство наших чувств, чем нашу неосторожность. Сознавая слабости, которые ведут человечество к заблуждению, можно утешиться мыслью, что те, кто желают подчинить себе людей, начинают с того, что притворяются добродетельными."

1806 год.
"Ни один трактат не был заключен с царем //Александром I//. Под предлогом того, что он был только союзником австрийцев, Александр отказался принимать участие в переговорах. Я слыхала, что император, пораженный его поведением, стал смотреть на него с этого времени как на противника, с которым придется спорить из-за обладания миром. Поэтому он старался унизить царя, насколько это было возможно."

"Доходы с налогов, взимаемых во время войны, были причислены к экстренным; ими Бонапарт распоряжался по собственной фантазии. Часто он сохранял себе из них значительную долю, чтобы покрывать расходы по войне с Испанией и громадные приготовления к московской кампании."

"Кабинет министров объявил войну прусскому королю в наказание за нейтралитет во время последней войны."

---

С днем рожденья!

Ponyo, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

В твиттере у Лорел Гамильтон - прикольная статуэтка. Называется "Королева морей".

---

С днем рожденья!

-=IDOL.S.W.=-, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого-самого!

---

Книжный столик

Энди Уорхол "Дневники. 1976-1987 год".

"Одна из сестер совершенно чокнутая, у нее такой вид, словно она только и делает, что пьет да пишет картины."

"Робин Уэст - тоже сосед Уайетов, сотрудник Пентагона, но он вот-вот должен потерять свой пост, потому что президентом теперь будет Картер, - в общем, он тоже был у них на ужине. И он пообещал вскоре покатать нас на авианосце, пока его место еще не отдали кому-то из демократов."

"Съездили в музей. Там, представляя Джиджи, я назвал ее "Джорджем", и одному типу сказал, что она якобы на самом деле драг-квин, только он не понял,что я шучу, и пришел от этого в полный восторг; она стала отнекиваться: "Что вы, я Джорджетт!" Все получилось как надо - любая драг-квин именно так и сказала бы, вот в чем смех. А мужику тому она действительно очень понравилась, только вот она сама так и не поняла: может, это потому, что он решил, будто она - мужчина."

"Звонила Бриджид Полк, сказала, что похудела еще больше - до 89кг. После того, как она увидела себя со стороны в фильме "Плохой", когда весила 136кг, Бриджид взялась худеть, села на диету, но с ней так скучно разговаривать - она же вообще никогда ничего не делает, никогда ни о чем не думает, она просто лежит у себя в комнате на кровати и ждет, что ее жир как-нибудь сам собой рассосется. Я ей сказал, что могу взять ее на работу - тогда ее жир мог бы рассасываться у нас на "Фабрике", пока она отвечает на телефонные звонки, но Бриджид - ни в какую. У нее 39 лет ушло на то, чтобы похудеть, а теперь, наверное, понадобится еще 39, чтобы пойти работать."

"Я поговорил с миссис Кайзер и получше познакомился с ней. Ей под шестьдесят, но выглядит она всего лет на сорок, и она сказала, что ищет, с кем бы переспать. Я ей ответил, что она попала не в тот город - здесь же кругом одни голубые, а она ответила, что ей это безразлично. "Они же прекрасно кувыркаются. И мне с ними не раз очень даже везло." Оказалось, что она близкая подруга Хани Берлин. Она сказала, что когда приходила к ним домой, старик Дик Берлин был уже в таком маразме, что, войдя в комнату, бросился к зеркалу и попытался пожать руку самому себе, но она поняла в чем дело, и скорей подошла к нему, чтобы ему было кому руку пожать."

"Когда все сидели за ужином Бьянка Джеггер сняла с себя трусики и передала их мне, а я, сделав вид, будто наслаждаюсь их ароматом, засунул их в свой нагрудный карман вместо платка. Так они у меня и остались."

"Виктор Хьюго, "консультант по вопросам искусства" Хальстона позвонил мне из Сан-Франциско, потому что я сказал ему как-то, что мне очень понравилась витрина, которую он оформил, использовав индюшачьи кости в магазине Хальстона на Мэдисон-авеню. И вот, оказывается, только что кто-то забрался туда и украл индюшачьи кости - и Виктор решил, что это был я."

"Была еще одна знатная дама из Дюпонов, она живет рядом с этим посольством, и она заявила: как приятно, когда на ужин не надо далеко ходить (хотя именно она и ухитрилась опоздать)."

"Дельфине он понравился, она так и поперла на него: я впервые услышал, как она сказала: "Мо родственники занимаются производством самолетов" - а ведь обычно притворяется такой бедной..."

"...Магазин Хальстона, где всегда пусто, ведь там все так дорого, что если продавцам удастся продать хотя бы носовой платок, всем им хватит на ужин."

"Зашла Дженни Хольцер, чтобы оставить серого котенка, который будет рождественским подарком для Джейд Джеггер от ее сына Расти. Они решили, что пусть котенок поживет у меня до Рождества, это и в самом деле мило."

"Мне очень понравилась маленькая лампочка в сумочке у Эльзы: она, такая крошечная, зажигалась, если положить рядом с ней монетку в один пенни, и Эльза мне ее подарила, а потом эта лампочка понравилась Виктору, и я передарил ее ему, но Эльза увидела это и, забрав лампочку у Виктора погрозила мне пальцем и отправила ее назад к себе в сумку."

"Мик Джеггер тоже был на ужине, в хорошем настроении, он спросил меня, что я думаю насчет "Рождения звезды", я ему честно сказал свое мнение, а он мне: да, я так рад, что отказался - не захотел играть роль рок-певца, чья карьера пошла под откос, даже хотя ему предложили за эту роль миллион долларов."

"Индейку разрезали только так, как вам посоветовал бы это сделать какой-нибудь журнал, до того, как подать ее на стол, - в общем, это был паззл из индейки."

"Я подарил Джейд серого котенка от Расти Хольцера. Она посмотрела на него и сказала: "Лидия?.. Нет. Хэрриет." Мне было на самом деле жалко этого котенка, потому что жить ему придется в ужасном доме."

"Хальстон пришел с небольшой картиной, которую для меня написала Элизабет Тейлор, потому что сама она не приехала - а он только что навещал ее. И когда я думаю об этом, меня охватывает настоящее разочарование: ведь как было бы хорошо, если бы Лиз Тейлор побывала на вернисаже. Вот тогда он стал бы настоящим событием, верно?"

"Пришлось подождать, пока Полетт Годдар спустится вниз. Она надела все свои драгоценности и выглядела нелепо. Она сказала: "Вот если бы ты только действовал умело, они бы все были твоими" - и это она мне сказала! Боже, как вспомню, сколько часов мы с Бобом убили, записывая разговоры с ней, пытаясь вытащить из нее истинную историю ее жизни - для книги, которую хотел издать Джованович... То есть вот если бы я был голливудской звездой и если бы моими мужьями были Чарли Чаплин и Эрих Мария Ремарк, я бы уж, наверное, был в состоянии припомнить пару-тройку историй..."

"На Бьянке опять было то же платье, что в прошлый раз, - и так странно видеть женщин, которые по-настоящему любят наряжаться, в том же платье, что и накануне."

//в Кувейте// "Нас повезли куда-то, где все было, как на свалке, но здесь все так выглядит, и только по прошествии нескольких дней мы сообразили, что место это было шикраное."

"На стене грязные отпечатки рук, как будто кого-то убили, и это было произведение искусства или что-то вроде того."

"Мы постоянно опаздываем, потому что здесь такая скучища, что мы никуда и не торопимся."

"Сходили на показ мод у Скьяпарелли. Нас посадили там на хорошие места, проявили внимание. Показ был ужасным, все строилось вокруг "Трех граций" Боттичелли. Один из нарядов стоил два миллиона долларов или около того, и больше всего мне понравились вооруженные охранники вокруг этой модели."

"Ну, и какая разница, что его работа не пригодилась? Я ему сказал, что никогда не знаю, чего хочу, пока не увижу то, чего не хочу, и тут он заметил: ну, это другое дело, если я "отталкиваюсь от такой позиции", тогда его усилия не напрасны, его просто обидело бы, если бы оказалось, будто он делал все это совершенно зря."

"Эстер, пиарщица Дага Кристмаса, вернулась из церкви с автографом Джейн Уайман, она попросила у нее автограф, когда Джейн Уайман стояла на коленях во время молитвы."

"Сью ужасно выглядела, Райан тоже.. Оба ушли рано, поскольку, как мне показалось, оба решили, что здесь "никого" не было. Все эти люди из Голливуда - гнилые. Они играют в свои игры, создавая для себя, по степени важности, группу А, В и С, и это ужасно глупо. Вот почему, когда они падают, они падают действительно ужасно."

"Во время ланча миссис Каулс сказала, что от нее вот-вот уйдут две ее служанки-аргентинки: что ж, богатые люди за ужином и за ланчем обычно говорят о своей прислуге."

"Полу Мориссии пришла на ум идея: сделать вестерн про город, где половина жителей - мужчины, а другая половина - тоже мужчины, но переодетые в женщин, потому что женщин у них там нет."

"Этот парень выступал с карточными фокусами, и один из них был такой: он показывал колоду, просил загадать карту и дальше восемь раз подряд правильно угадывал, какую именно вы загадали! У меня потом этот фокус никак не шел из головы, я весь вечер только про него и думал. Мне обязательно нужно узнать, как он это делает, потому что если научишься такому, можно добиться чего угодно."

"По-моему, все дело в том, что когда программа так затянута, раскрывается истинная суть всех ее участников, и становится видно, до чего они все скучные."

"Виктор привез натурщика - позировать обнаженным. Я сейчас все время приглашаю к себе разных парней для ню-фотографий, которые я делаю для новых картин. Только, пожалуй, не стоит называть это обнаженкой. Надо бы как-то более художественно. Скажем, "ландшафты". Ландшафты."

"Я спросил у Аниты, как именно спали с мужчинами настоящие гламурные дамы, что они при этом делали, она сказала, что знает только про одну из них - это кто-то из голливудских супер-красавиц, и вот она, едва наступал решающий момент, становилась на колени и начинала умолять Бога простить ее, а мужчины от этого ужасно смущались и потом дарили ей драгоценности. Анита сказала мне, что смогла остаться подругой Полетт Годдар только потому, что ни разу не задала ей прямой вопрос на эту тему. А я ответил, что однажды совершил эту большую ошибку, спросив: "Ну и какой у вас с Чарли Чаплином был секс?"

---

В фотках недели The Week - поезд в Индии.



А вы еще на метро жалуетесь!

---

Издали новую книгу Вальтера Моэрса (ну, я еще ни одной до конца не дочитала, но это же не суть важно ). Но я ничего не понимаю! почему у нее обложки разные на озоне и лабиринте?

www.ozon.ru/context/detail/id/33560919/
www.labirint.ru/books/524322/

Что ли это две книги? Но нигде об этом не упоминается... или они не разобрались? с этих дураков станется.
(нервничает)

---

На LiveLib - интервью с Л.М.Буджолд. Это в ожидании выхода новой книги (на западе, конечно)

Какое-то время я думала, что “Криоожог” будет последней книгой, завершающей цикл вместе со смертью Эйрела Форкосигана. Но каждый поклонник желал узнать, что стало с Майлзом дальше, хотя я думала, что ответ прост: он остепенился и взвалил на себя обязанности, к которым его готовили всю жизнь.

идеям дала отлежаться в так называемом “ящике с котом Шрёдингера” - с ним никогда не знаешь, жизнеспособна ли история внутри, пока не откроешь крышку.

вернулась к этому материалу в начале 2012 и с тех пор его не оставляла. Скорее даже никакая другая идея не смогла меня заинтересовать. Кот Шрёдингера определенно был жив и громким мявом требовал открыть ящик.

В отрывке из “Криоожога” Майлз размышляет о своем деде, графе Петере, а также о своем отце: “Старый генерал был словно большое древо. Но дерево служит не только укрытием от бури. Как изменился бы Барраяр, если бы этот гигант не пал, открывая пространство солнечному свету, открывая молодой поросли путь к росту и процветанию?”
Эйрел был достойным преемником старого графа. Никто из тех, кто его любил, не желал его принизить, но Эйрел несомненно занимал много места.
(а вот это было зря )

Этот цикл писался в течение более чем тридцати лет, и каждая из книг неизменна, словно насекомое, застывшее в янтаре. Какие бы возможности не открывались в нашем мире, эти произведения уже завершены. Текущие события не могут повлиять на них, потому что время невозможно повернуть вспять. Несомненно, новые, современные читатели воспримут старые книги по-другому, но это не в моей власти.

www.livelib.ru/blog/translations/post/18207

---

дОбыча гламУра. Из журнала Elle за 2005 год.

"Есть только мода, скоротечная, как действие крема на увядающую кожу, и пиар, коварный, как сама эта кожа."

"Борис Стругацкий сказал как-то: "Писатель - не тот, кто пишет, а тот, кого читают", - и ошибся. Писатель - не тот, кого читают, а тот, кого покупают."

Дмитрий Быков:
"А что Донцова? От нее можно отсчитывать уровень литературы, как от уровня моря."
"Написать сегодня, что президент Путин плох, - не значит написать бестселлер. Другое дело - объяснить, почему у России сейчас не может быть другого президента."

"В реальной жизни женские особенности цепляются за мужские предпочтения."

"Каково ваше отношение к гомофобным бракам?"

"Мимо пронесся Валерий Гергиев весь в черном - окутанный восхитительным ароматом то ли парфюма, то ли денег."

Анна Нетребко:
"Я просто, будучи студенткой первого и второго курса, устроилась в театр уборщицей, чтобы проводить там двадцать четыре часа в сутки. На дворе был 1991 год, и вне театра находиться совсем не хотелось."

Андрей Мерзликин:
"Может, кому-то это и не нравится, но я человек спонтанный. На днях зашел в магазин маечку прикупить, а вышел с двумя костюмами, туфлями, джемперами..."

А.Хичкок:
"Женщина должна быть как хороший фильм ужасов - чем больше остается места воображению, тем лучше."
"Женщина, которая раздевается публично, напоминает мне режиссера, который в самом начале фильма сообщает разгадку."

@темы: С ума сойти

---

Привет!

Ellaahn, приветствую!
Я прямо не знаю, что... Ну, просто картинка леса... в предчувствии весны.