(лазая в ЖЖ) пишут, что вроде Эксмо планирует выпустить тот самый сборник памяти Круза, который авторы самостоятельно составили из своих рассказов. Хорошо.
Мне, главным образом, интересно, потому что Корнев там обещал рассказ типа эпилог по Хмелю и Клондайку.

---

Книжный столик

Из переписки Александра I и Лагарпа (его учителя).
(начинается с детства)

//Александр// "Г-н де Лагарп вы мне наказали писать царствование Домициана, так пришлите прошу вас ключ от ящика потому что тетрать по истории римской там заперта."

//Лагарп// "Постарайтесь запомнить названия областей, провинций, народов и городов Индии, которые мы с Вами вместе учили, чтобы нам на месте не стоять. Чем больше Вы узнаете, тем лучше почувствуете, сколь приятно знания иметь. Нет другого способа сделаться полезным гражданином, а это звание первейшее, и я от всего сердца желаю Вам однажды его удостоиться."

//Александр// "Очень Вам благодарен за письмо Ваше премилое и за те истины, какие там нашел."

Воспитательный момент - Лагарп, видимо, заставлял своих царственных учеников писать собственноручно
про себя порицания

//Александр// "2 марта, когда спрошено было у меня чему обучился я на последнем уроке Истории, не только не потрудился я отвечать, но по лености великой и безразличию даже вспомнить не пытался; посему говорил сам не зная что. Уверен, что если так пойдет, стану человеком весьма ловким: ибо для сего никакого труда не требуется, а ежели сам себя почитаю существом весьма совершенным, так мне и дела нет, что люди здравые о невежестве моем сокрушаются. Так приятно никакого труда себе не давать, что пускай бы другой взамен меня ходил, ел, пил и говорил, я только одного хочу на статую походить."

//Лагарп// "Мне беспорядок и небрежение обязанностями ненавистны. Истребите в себе оба эти порока; призываю Вас к тому самым серьезным образом, сие не мне надобно, а Вам самому, и не забывайте, что заставлять ждать такую особу, для которой Вы всего лишь ученик, есть вещь неприличная. Желаю Вам из того времени, что вы даром тратите, извлечь много пользы; что до меня, я праздным быть не люблю."

//Лагарп// "Научитесь трудиться в одиночестве, станете человеком, и соотечественники Ваши возблагодарят небеса за то, что Вам таланты даровали, кои Вы взрастить сумели."

//Лагарп// "Счастлив я узнать, Ваше Высочество, что Вы времени даром не теряете. Коли Вы к работе приготовились, я спокоен, только прошу Вас не забывать, что дело начатое не есть еще дело конченое."

//Лагарп// "Вы родились принцем, докажите же, что это милость судьбы Вам досталась недаром, а для того взращивайте ваши таланты. Тогда будут Вас уважать, любить, лелеять и не станете Вы, в отличие от множества Вам подобных, бояться собственной тени."

//Александр// "Вместо того чтобы с новыми силами взяться за дело и пользу извлечь из тех лет какие мне еще учиться осталось, с каждым днем становлюсь я все беспечней, все неприлежней, все неспособней и все больше во мне сходства с теми из мне подобных, кто глупейшим образом полагают себя совершенствами по одному тому что принцами родились. Мне тринадцать, а держусь как восьмилетний и чем больше мне лет, тем большим я ничтожеством делаюсь. Что из меня выйдет? Должно быть ничего. Люди здравые от жалости плечами пожмут, а то и посмеются надо мной, потому как приму я на счет замечательных моих достоинств те знаки почтения, какие относиться будут токмо к моей особе. Идолу кадят, а сами над такой комедией смеются.
Великий князь Александр до того забылся что вел речи неприличные и оттого был отослан, а дабы вечно он помнил, что неприличие есть вещь непростительная, повесили на стену в его учебной комнате сию бумагу как памятник весьма для него лестный."

//Александр// "Великий князь Александр так скверно читал и так невнимательно, что пришлось заставить его читать по складам, точно восьмилетнего. Ни усердия, ни прилежания, ни желания учиться. Сия бумага на стену повешена как второй памятник."

//Александр// "Диалог между великим князем Александром и его наставником по поводу куска хлеба, 14 мая 1791 года.
Великий князь: Я очень голоден, воротился с долгой прогулки, когда смогу я съесть кусок хлеба?
Наставник: Теперь еще не время. Возьмите тетрадь по арифметике и докончите вычисления прерванные.
ВК: А как же хлеб?
Н: Делайте, что я говорю.
ВК: Мне очень хочется есть. Когда смогу я съесть хлеб?
Н: Вы не докончили работу. Надобно ее доделать.
ВК: Но теперь уже поздно. Я хочу есть.
Н. Я вам велел докончить диалог.
ВК. А как же мой хлеб?
Н. В последний раз говорю, давайте доделаем работу. Хлеб вы получите только после урока.
ВК. В таком случае стану делать только то, что мне строго приказано. Я обижен.
Н. Право, есть из-за чего.
ВК. Да, именно так. Когда вы меня просите прочесть книгу в свободное время, я всегда повинуюсь, даже если книга совсем неинтересная. А впредь ничего такого делать не стану.
Н. Что же я могу поделать? Вот две пословицы: "О вкусах не спорят" и "Не в коня корм".
ВК. Я потерял время 1) потому что не съел хлеба, 2) потому что читал в часы отдыха скучные книги, какие вы приказали. А впредь стану читать комедии.
Н. Это называется плевать против ветра. Читать станете то, что вам позволят. Впрочем, если желаете быть ничтожеством, вы в своем праве.
ВК. Коли вы не желаете сделать мне приятное, с какой стати мне вас радовать?
Н. Вы кажется не в духе. И совершенно напрасно. Вы ведь не можете ни знаний меня лишить, ни невеждой оставить; итак, если не будете ничего делать для себя самого, а пожелаете играть роль автомата, кому вред причините, как не самому себе?
ВК. Эти книги такие скучные, что я их читал только чтобы вам приятное сделать.
Н. Не ждите благодарности. Беда в том, что от шалостей учености не прибавится. Вот увидите, если очутитесь в библиотеке или в окружении людей образованных, от ученых книг и умных голов потекут вам прямо в мозг такие мысли, от коих сделаетесь умным нимало об том не заботясь. А заодно недурно было бы и разговор наш записать."

//Александр// "Я нижеподписавшийся солгал чтобы скрыть мою леность... С самого начала недели вел себя как человек соревновательности чуждый, стыда не знающий и к упрекам нечувствительный.
Впрочем утешаюсь тем что наверняка буду знать не меньше, чем знают обыкновенные люди моего звания, а стало быть излишней образованностью их обижать не стану."

//Лагарп// "Помните об орфографии и, прежде чем мысли на бумаге изложить, приведите их в порядок. Эта работа вам по силам, а потому я небрежности прощать не стану и то, что будет сделано плохо, почитать буду несделанным, - но надеюсь, что предпочтете вы употребить свои способности на занятия разумные и убедитесь, что сила все превозмогает."

//Лагарп// "Весьма важно с самого раннего времени привыкнуть с другими людьми обходиться почтительно, а привычку эту завести можно, только обходясь таким образом с теми, кто вас окружает."

//Лагарп// "Ваше Высочество, в понедельник вы заниматься начали в половине двенадцатого. Во вторник примерно в то же время. Нынче Вы мне предлагаете начать в полдень. Я полу-уроков давать не люблю, потому что не ведаю, что разуметь надобно под полу-вниманием, полу-занятием, полу-доброй волей. Продолжайте терять время, Вы на верном пути; но не забывайте о том, куда он Вас приведет неукоснительно."

//Александр// "Со следующей недели я в Вашем распоряжении, в субботе же начинать не стоит, думается мне, ибо в пятницу в тронной зале будет бал и я не поручусь что назавтра не просплю."

//Лагарп// "Нынче утром отослал я Вашему библиотекарю несколько сочинений из Вашей библиотеки, два инструмента для снятия плана местности, затем часть газет парижских за 1790 год, а равно Монитёр с июля 1791 по январь 1793 года; ибо все сие Вам принадлежит. Последние из названных не каждому показывать стоит."

//Лагарп// "Льщу себя надеждой, что порою, завидев на карте Женевское озеро, станете Вы вспоминать, что на брегах его живет человек, который Вас любит и которого самое пылкое желание в том заключается, чтобы Вы достойны оказались славного своего призвания."

//Лагарп// "Как утро есть полезнейшая часть дня, надобно ее продлевать, вставая засветло."

//Лагарп// "Мне Вас нередко жаль было, когда видел, сколько народу Вам прислуживает; неужели невозможно все сие упростить? Слуги Ваши, полагаю, Вам благодарны будут, коли Вы их побережете, а сами Вы избегнете обычной участи великих мира сего, чьи мнения и поступки зависят частенько если не полностью, то в очень большой мере от тех, кто по обязанностям службы ближе всего к вельможной особе стоят и близостью своею пользуются."

//Лагарп// "Токмо на собственное суждение полагайтесь. Ежели станете других спрашивать и чужим мнениям покоряться, перестав своими глазами смотреть и своим умом судить, тогда преклонитесь вскоре под постыдное иго и, как суждено Вам жить посреди козней придворных, сделаетесь рано или поздно игрушкой царедворцев, между собою враждующих."

//Лагарп// "Вы и брат Ваш достойны иметь друзей. Однако, Ваше Высочество, высокое Ваше звание Вас от тех, кто Вам в друзья годятся, отдаляет и, пожалуй, искать таковых Вам воспрещает, мечтать же можете Вы лишь о том, чтобы обзавестись слугами, способными исполнять поручения, им данные."

//Лагарп// "Не ослабляйте никогда надзора, который унизить и напугать может токмо негодяев."

//Лагарп// "Время, Вам на долю выпавшее, богато примерами достопамятными; обдумывайте их себе на пользу."

//Лагарп// "Надлежит Вам посетить публичные заведения, в Санкт-Петербурге и окрестностях находящиеся, а равно фабрики и мастерские, и все то увидеть своими глазами, что касается до художеств, ремесел, коммерции и проч., дабы обо всем этом справедливое суждение иметь. Не забывайте о сем предмете, если желаете подлинное получить образование, и будьте уверены, что наблюдать за развитием промышленности человеческой есть дело самое приятное."

//Лагарп// "Единственный друг нельстивый есть собственный Ваш рассудок, и лишь в свете сего факела узрите Вы истинное достоинство тех, к чьим услугам прибегать станете."

//Лагарп// "Незыблемые основания нравственности заложены в Вашем сердце Творцом бесконечного множества миров. Книги Вас лишь тому научат, как истины, очевидные для всякого, кто предрассудками или дурным воспитанием не испорчен, выстраивать в ряд согласно разным системам."

//Лагарп// "Да будет Вам дано до последнего часа от собственных поступков удовлетворение испытывать."

//Лагарп// "Сделайтесь же российским Марком Аврелием. Есть ли призвание более величественное, нежели стать благодетелем стольких миллионов людей!"

//Лагарп// "Сильно мне Вас недостает, Ваше Высочество. Чем бы ни был развлечен, никогда об Вас думать не переставал, заниматься Вами и об Вас говорить с лучшими моими друзьями. С каким наслаждением принял бы я Вас в своей усадьбе, даром что Вы великий князь!"

//Лагарп// "Рекомендую Вам читать время от времени древних авторов, дабы укрепить Вашу душу, изострить отвагу, возвысить мнения. Старайтесь сравняться неустанной деятельностью с первым из Цезарей, а прямотою - с Катоном, и помните о месте, которое Вам суждено занять, не ради того, чтобы гордиться возможностью распоряжаться жизнью тридцати шести миллионов Вам подобных, но ради того, чтобы приобрести заранее все те качества, что потребуются Вам для должного исполнения обязанностей Ваших. Для труда сего достанет Вам времени, а ежели пожелаете того сильно, так, как подобает желать человеку твердой воли, времени будет у Вас еще больше. Я, родившийся в самом обыкновенном звании и занимавший положение самое низкое, заверяю Вас, что твердая воля и неподкупный характер позволяют свершить многое. Есть в Европе государи, обладающие разнообразными познаниями и великими талантами, однако нет у них ни твердого характера, ни нерушимой воли, и по сей причине история отведет им место самое ничтожное."

//Александр// "С огорчением признаться должен, что прошлым летом мало у меня было времени для занятий. Развлекали меня сильно частые маневры, учения и парады в Павловске, ибо в прошлые годы бывали мы на них один раз в неделю, а этим летом ездили туда три, а порой и четыре раза, да вдобавок занят я был по вторникам и пятницам, как обыкновенно; сочтите, много ли времени оставалось."

//Александр// "Как часто думаю я о Вас и обо всем, что от Вас слышал! Но не смогло это изменить принятого мною решения уклониться впоследствии от поприща, мне предстоящего. Чем больше смотрю вокруг себя, тем более несносным мне это поприще видится. Непостижимо, что кругом творится: все воруют, порядочного человека не сыскать, это ужасно."

//Александр// "Скоро Великий пост, все уедут из города, и смогу я предаться чтению и занятиям еще пуще прежнего. Мне мой образ жизни весьма по нраву, чувствую себя превосходно, весел по большей части, невзирая на тягот, очень счастлив с женой и невесткой. Что же до мужа сей последней, огорчает он меня часто; горяч больше, чем когда бы то ни было, своеволен без меры, причем воля его с разумом по большей части не в ладу. Военные занятия ему голову вскружили, и он с солдатами своей роты нередко бывает груб. Что до меня, я, хотя тоже военный,, желаю лишь мира и покоя и променял бы охотно звание мое на ферму подле Вашей, любезный друг, или по крайней мере где-нибудь поблизости. Жена разделяет мои чувства, и я этому рад чрезвычайно."

---

В одноклассниках -

---

Читала письма-документы - по Александру I.
Вот если Поклонской уж непременно нужно помешаться на царе, то почему не на Александре? (или хоть Николае I ). Они мне больше нравятся!

---

(печально) Лабиринт что ли забеспокоился, чего это я аж так долго ничего не заказываю... прислали купон на 500 рублей. А я, между прочим, проявляю силу воли и экономии!
А может, это выигрыш какой-нибудь, у них там все какие-то розыгрыши происходили?

---

С днем рожденья!

kurufin_the_crafty, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

В Коте Шредингера прочитала:

"Декарт умер в 1650 году в Стокгольме, где и был похоронен. Но через шестнадцать лет французские поклонники решили вернуть останки философа на родину. Кости эксгумировали, отправили в Париж и захоронили. Однак череп присвоил Йохан Планстрем, капитан шведской стражи, охранявший гроб в Стокгольме. Выяснилось это только через полтора века, в 1816 году, при перезахоронении. И вообще многих костей недоставало: палец взял на память французский посол, лопатку пустил на кольца другой любитель философии... Череп обнаружил на аукционе в Стокгольме великий химик Йенс Берцелиус в 1821 году. Он его выкупил за небольшую сумму, а потом передал Франции. Несколько предыдущих владельцев черепа аккуратно написали прямо на нем, что это "череп Рене Декарта, принадлежит такому-то". Эти надписи и сейчас можно увидеть на выставке в Национальном музее естественной истории в Париже".

Во дают. Разобрали великого ученого по косточкам. (дивится)

---

С днем рожденья!

cattom, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого лучшего!

---

---

Фотофлуд

---

С днем рожденья!

Кимури, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого замечательного!

---

(заглядывая на лабиринт) О, я смотрю, Вече надумали переиздать книжку Ароновой "Ночные ведьмы". Про летчиц 46 гвардейского полка. Очень ее любила в детстве, с этой книжки у меня началось фанатство на наших летчиц...
Это они хорошо надумали, а то ее вон переиздавали в каком-то пафосном издательстве по безумным ценам, чуть ли не под тысячу рублей... А здесь вполне пристойно выходит.

---

И песня специально для слэшеров

---

Прочитала в Коте Шредингера, что у МГУ есть собственные космические спутники! И собственный космический центр. Ну и собственная сеть телескопов по всей планете для наблюдения.
Круто.
Авторы книжек про магические академии должны тоже что-то подобное придумать.

---

вот проигрыватель подкинул песенку - прямо в тему прочитанной книжки.

---

Привет!

rane, приветствую!
Картинка наугад.

---

Кейтлин Даути "Когда дым застилает глаза". Прямо скажем - чтобы вызвать к книжке интерес, издательству достаточно поместить на обложку одну строчку - рассказ сотрудника крематория о своей работе. Ну и все - тема трупов обладает какой-то завораживающей и жуткой притягательностью... Как можно отказаться от чтения книжки, где в подробностях рассказывается о трупах, и что с ними происходит... (кого не привлекает, тот спокойно проходит мимо, благодаря все той же строчке )
Где-то мне попадалось (неоднократно), что у американцев развился особый вид литературы - не художественный, но и не научно-популярный, а вот когда обычный человек просто рассказывает о своей жизни, о пережитом опыте, событиях там всяких (ну, конечно, в основном предполагается, что это было что-то выходящее из ряда, или уж сам автор какой-то известный, публичный человек). Раньше я не могла понять американцев... А сейчас, когда художественная литература порядком изводит штамповкой, то я тоже оценила - пусть уж лучше будет натуральный простой рассказ! С реалиями и фактами! И вот эта книжка как раз относится к подобному жанру.
Автор, как она сама признается в самом начале, с детства зациклена на теме смерти и трупов... Поэтому она постаралась устроиться на работу в крематорий, где проработала какое-то время в качестве оператора кремационной печи, а вообще, поскольку это была маленькая частная фирма, так выполняла самые разные работы, по мере необходимости - от забирания трупов до проведения торжественных ритуальных обрядов. Она излагает подробности работы крематория, ясно и доходчиво, вспоминает различные случаи из практики, клиентов и коллег. Поскольку она действительно фанат темы, то все дополняется еще и общими материалами - всякие там любопытные похоронные ритуалы у разных народов, какие-то исторические факты. Плюс добавляет собственные мнения и размышления...
С автором можно соглашаться или не соглашаться - например она ратует за естественные похороны в противовес массово установившейся в Америке индустрии с бальзамированием и гламурностью, рассуждая о возвращающихся в природу биоматериалах, но тут же можно вспомнить и проблему перенаселения? в общем, это сложный вопрос... Или вопрос о стариках, которых современная культура насильно вытеснила из массового сознания и даже сделала невидимыми для общественности - очень острая и болезненная тема! В любом случае, очень интересно и познавательно (хотя, подозреваю, у нас процесс поди по-другому организован... )

"Мы так старательно прячемся от смерти, что возникает ощущение, будто мы первое поколение бессмертных людей."

"Именно из-за страха смерти мы строим соборы, рожаем детей, объявляем войну и смотрим в интернете ролики про кошек в три часа ночи."

"Менеджер Майк ясно дал понять, что мне платят не за то, чтобы я боялась мертвецов. Мне отчаянно хотелось доказать ему, что я могу быть такой же равнодушной, как и он."

"Секунды до того, как печи с грохотом включались, были самыми тихими и спокойными за весь день. Никакого шума, жара, давления - просто девушка и куча свежих трупов."

"Холодильник пах, как смерть во льду: этот запах сложно описать, но невозможно забыть. Люди в холодильнике, скорее всего, никогда бы не стали проводить время вместе в реальной жизни."

"Сгорание тех частей, которые определяют внешность человека, занимает больше всего времени."

"Если вы пребываете в нужном расположении духа, выгребание праха может помочь вам достичь дзена, подобно буддистам, которые граблями облагораживают песчаные сады."

"Люди уходят из жизни не все сразу, поэтому живые не замечают этой цифры. Возможно, мы бы обратили на смерть больше внимания, если бы за год не умер ни один человек, а 31 декабря все население Чикаго внезапно скончалось."

"Больницы превратились в место, где умирающие переносили все тяготы смерти, не оскорбляя при этом чувства живых."

"Главным правилом транспортировки тел было никогда не сдаваться. Возможно, это банально, но такой была мантра Криса. Он рассказал мне о двухсоткилограммовом теле, которое находилось на третьем этаже заваленного барахлом дома, кишащего тараканами. В тот день его напарник отказался даже попробовать вывезти труп, аргументируя это тем, что вдвоем они ни за что не справятся. "Тогда я просто перестал его уважать, - сказал Крис. - Ненавижу людей, которые не хотят даже попытаться."

"- Вина. Я видел это много раз. Она не приезжала к ней много лет, а теперь ведет себя так, словно жить не может без матери. Это мерзко, Кэт."

"Одна из привилегий развитых стран заключается в том, что людям больше не обязательно смотреть на мертвые тела."

"Количество тел в реке настолько велико, что индийское правительство выпускает в воду тысячи плотоядных черепах, чтобы они боролись с некротическими загрязнителями."

"Если вы решаете уйти из жизни, справедливо это сделать так, чтобы не причинить вреда другим. Нужно ускользнуть с вечеринки жизни через черный ход, убедившись в том, что другие гости не будут мучиться из-за вашего выбора."

"Каждый машинист в среднем непреднамеренно убивает трех человек за все время своей работы. Совершение убийства, которое вовсе не планируешь, является самым надежным способом разочароваться в стабильной и даже любимой работе."

"Современное бальзамирование связано не с религиозностью, а с гораздо более важными причинами: маркетингом и потреблением."

"Чтобы доказать высокое качество своей работы, бальзамировщики ставили рядом со своими палатками забальзамированные тела неопознанных мертвецов."

"Когда у детей были полные имена, сразу же становилось грустно. Имена показывают, насколько готовы были родители к их появлению на свет."

"Кремация детей всегда осуществлялась в конце рабочего дня. Кирпичи, выстилающие внутреннюю поверхность печи, к вечеру становились настолько горячими, что дети буквально ими испепелялись."

"Меня тяготила мысль о том, что любой из моих друзей на Фэйсбуке сразу же напишет: "Вкуснятина!" под фотографией салата с анчоусами, но никто из них не придет, чтобы перед смертью вытереть пот с моего лба или дерьмо с моего уже мертвого тела."

"Когда по интернету поступал заказ на кремацию в "Бэйсайде", факс издавал особый сигнал. Все сотрудники реагировали на него, как собаки Павлова, так как после сотой онлайн-кремации нам обещали коктейльную вечеринку и праздничный ужин."

"Со временем Итон предложил миллион лир итальянскому художнику, чтобы тот написал "Христа, светящегося от радости и смотрящего вверх с выражением счастья и надежды на лице". Если выражаться точнее, Итон хотел видеть Христа с американским лицом."

"Нельзя отказываться говорить о смерти, а потом называть ее "неожиданной". Это не оправдание."

"Как бизнес похоронная индустрия начала развиваться, продавая определенный тип "достоинства". Последняя встреча семьи с усопшим должна быть наполнена достоинством. Достойно должно выглядеть и само тело. Сотрудников похоронного бюро можно сравнить с театральными режиссерами, которые занимаются постановкой и организацией вечернего спектакля.. Звездой представления является тело, и нужно приложить огромные усилия, чтобы тело не начало взаимодействовать с публикой и не испортило иллюзию."

"Организация "Содействие науке" принимала тела целиком, а затем расчленяла их и продавала отдельные части тел, подобно тому, как поступают со старыми автомобилями на свалке металлолома."

"В том, чтобы пожертвовать свое тело науке есть множество плюсов. В современном мире это единственный верный способ избежать оплаты своей смерти."

"Гипотетически, если Господь может восстановить разложившееся тело, частицы которого прошли по пищеварительному тракту личинок, то, наверное, с кремированным телом у него тоже получится это сделать."

"Я жила двойной жизнью, разрываясь между миром живых и мертвых. Иногда мне приходилось переходить из одного мира в другой настолько резко, что, кажется, это отражалось в моих глазах."

"Я предупреждал, что будет вонять. Полные люди просто быстрее разлагаются. Это наука, девочка моя. Это жир, а бактерии любят жир."

"Я пришла к убеждению о том, что отсутствие мертвых тел в нашей жизни является главной причиной основных проблем современного мира. Мертвые тела помогают живым не терять связь с реальностью."

"При жизни кожа человека бывает лишь нескольких скучных цветов, но после смерти все ограничения снимаются. Из-за разложения кожа расцветает разнообразными пастельными и неоновыми оттенками."

"Раз в год на маленьком участке земли с практически незаметной табличкой работники окружной службы Лос-Анджелеса копают глубокую яму. Туда они высыпают кремированные останки практически двух тысяч неопознанных тел, вследствие чего над экскаватором поднимается плотное облако пыли. Затем они заменяют верхний слой почвы и помечают участок табличкой, на которой указан год захоронения останков."

"В колледжах похоронного дела больше не говорят студентам, что бальзамирование необходимо для того, чтобы тело выглядело, как при жизни. В таком случае люди могут подумать, что усопший может восстать из мертвых. Теперь в похоронной индустрии предпочитают слово "естественно".

"Доктор Тройер изучает крематории, которые сохраняют излишнее тепло, образующееся в процессе кремации, и применяют его для других целей, например, отапливания зданий или, как это делал один крематорий в Вустершире, обогрева местного бассейна."

"Не удивительно, что людьми, одержимыми увеличением продолжительности жизни, в основном являются богатые белые мужчины. Мужчины, которые всю жизнь были окружены привилегиями, считают, что эти привилегии должны неограниченно расширяться."

@темы: Книги

---

---

Хо-хо!! Армада в сентябре обещает продолжение Метельского! И прямо даже на 440 страниц! Правда, в аннотации обещают всякие ужасы, как бы там не одной войнушкой будут заниматься...
Ну, осталось дождаться. По их манерам, так опять поди выпустят в последних числах месяца.

Еще обещают какую-то книжку Ани Сокол, но не из одного цикла, и не из другого, а вообще что-то третье. Хм.

---

Богомил Райнов "Господин Никто. Что может быть лучше плохой погоды". Внезапно захотелось шпионских романов. То есть, я их далеко не все люблю... но если они хорошо написаны, э... с чувством, с толком, с расстановкой, то это же кайф... И уж если начинать, то с любимых детских книг, я считаю.
Сюжет: Итак - знаменитая в советские времена серия про болгарского разведчика Эмиля Боева.
"Господин Никто": Боева засылают в Париж, там расположен эмигрантский центр, занимающийся антисоветской пропагандой и диверсиями. Задание - внедриться в логово врага и держать руку на пульсе. Боев выезжает с легендой - он как бы сын болгарского интеллигента и диссидента, сам как бы начал тонкую подрывную деятельность, за что его погнали с работы. На этой почве Боев - то есть, Бобев, как звали отца - сходится с Младеновым, известной среди соответствующих кругов интеллектуально-политической фигурой, отцом болгарской демократии, да. Расчет на то, что Бобев-Боев помогает Младенову бежать из Болгарии, а тот его берет под свое покровительство и вводит в среду эмигрантов. Ну, более-менее план осуществляется, хотя и не так гладко, как задумано. Касательно же основной цели можно сказать, что в итоге эмигрантский центр самоликвидировался - с посильной помощью Боева.
"Что может быть лучше плохой погоды": после миссии во Франции Боева не сходя с места отправляют в Италию (в Венецию) - там происходит что-то странное, надо срочно реагировать. Речь идет о том, что внезапно некто попытался задействовать глубоко заложенную еще во времена войны агентурную сеть, уполномоченные на то органы, естественно, хотят знать, кто это (в смысле, какая именно из разведок и под каким прикрытием), кто еще входит в эту глубокую агентурную сеть, ну и прочее. Но взяться буквально не за что - известен только сам контактер - некий мелкий чиновник по части торговли из Венеции, и как к нему подступиться, чтобы не потревожить противника - неясно. Там, на месте уже работает оперативник - давний друг и учитель Боева, но начальство решает усилить миссию. Едва Боев успевает прибыть на место и выйти на связь, как его напарника убивают буквально у него на глазах. Боеву остается действовать в одиночку и на свой страх и риск - ну, как всегда.
Конечно, современный продвинутый читатель может сказать, что романы Райнова написаны в подражание Бондиане... Ну так кто же спорит. И не только Бондиане - Райнов же вроде серьезно изучал массовую культуру, так что здесь легко можно обнаружить ее штампы и приемы. Это и романтический герой, то есть, конечно, усталый и циничный, но побеждающий врагов силой интеллекта, обаянием и владением всяким оружием... Кто-то пишет о нуаре - ну, наверно, и он тут есть.
А непременный атрибут - у ГГ должна быть сногсшибательная женщина! Сексуальная и роковая красотка, с формами (фильмы 60-х! романы именно тогда начали выходить). И такие женщины тут есть - ах, какие женщины, и т.д. Действительно, кроме шуток - как мне кажется, у Райнова одни из самых ярких женских образов в жанровой литературе... Помимо ослепительной внешности (автор для своего героя не поскупился ), они еще обладают острым умом (вот в этом месте я всегда поражаюсь - как много авторов не в силах придать своим женским персонажам ум и профессиональный опыт, а если и берутся вводить женщин в такую детективно-приключенческую деятельность, так обязательно, чтобы они махались руками и ногами и палили из пистолетов, круче мужиков... героиням Райнова подобное не нужно, они весьма эффективны и без этого идиотского цирка ) и играют серьезную роль в сюжете.
В общем, многое можно сказать о массовой культуре и ее штампах, но - в моем детстве романы Райнова и непобедимый разведчик Эмиль Боев были удивительны и восхитительны... очаровательны... Авторская ирония, и яркие образы, глубоко входящие на подсознание - это незабываемо. Какой может быть Бонд после Эмиля Боева? лично для меня никакой - глупая раскрашенная кукла... Ну и вот - разве, в конце концов, не в этом смысл истинной пропаганды (можно также сказать - коммунистического воспитания ), чтобы дать массовому читателю своих ярких и любимых героев, в противовес западным... И какая религия, собственно говоря, не позволяет мастерам культуры писать о сильных, смелых, успешных героях, вместо того чтобы в дцатый раз исследовать внутренний мир какого-нибудь бесполезного и ни на что не годного ничтожества...
Вот перечитала романы спустя столько лет, но лично для меня очарование никуда не исчезло. Вижу штампы, вижу шаблоны, вижу подчас наивные идеологические аллегории (в детстве не замечалось! ), но все это не имеет значения, вот просто как-то чувствуешь, что это хорошо и правильно! чтобы наши побеждали, чтобы герои были сильны и отважны, женщины прекрасны, и родная земля где-то там далеко, вернуться туда - все равно что вернуться в рай... Эх, жалко все-таки, что в нашей культуре было слишком мало таких авторов...

"Если козырять тем, что тебе все нипочем, то не исключено, что на вершине общественной иерархии окажется шлюха."

" - Отец говорил, что вы безудержно смелый человек. С того дня, как вы спасли ему жизнь, он считает вас настоящим героем...
- Ну, это уж слишком, - прерываю я ее, круто сворачивая в переулок. - И вообще героизм, как кто-то сказал, всего лишь яма, в которую человек вваливается по неосмотрительности.
- Это что, скромность или скептицизм?
- Скорее, реализм, если придерживаться словаря иностранных слов."

"- Надеюсь, не все в Париже так убого, как то, что вы показали мне сегодня? - резко спрашивает Лида, закуривая предложенную сигарету.
- Нет, конечно. Если иметь в виду фасад. Иначе всюду можно увидеть убожество - и в Париже, и вне Парижа.
- Не знаю только, что вы разумеете под словом "убожество".
- Именно то, что это слово означает.
- Для меня убожество - тот неуютный ресторанчик, дешевые скатерки, выщербленные приборы, запах тесного зала, уродливость и бесстыдство женщин...
- Ясно, - прерываю я ее. - Вам бросилось в глаза убожество, видимое с фасада. Но настоящее убожество обычно за фасадом. Если продажная женщина не безобразна, а красива, а в заведении, где она продает себя, пахнет не потом, а дорогими духами, от этого картина не меняется."

" -Будь спокоен. Не пройдет и недели, как ты станешь во главе Центра.
Я нарочно сокращаю срок, лишь бы вдохнуть в старика бодрость. Перед коротким сроком и малодушный обретает храбрость, забывая о том, что очутиться на том свете можно в одну секунду."

" - Я хочу вернуться в Болгарию, - произносит она, как бы выйдя из забытья. - Вы должны мне помочь! Я хочу вернуться!
- Полегче! Я вам не консул, и тут не миссия.
- Понятия не имею, где она, ваша миссия... Да и не позволит он мне туда добраться... Завтра же утром явится... Весь вечер меня убеждал... Весь вечер угрожал мне... Хочет, чтобы мы завтра зарегистрировались...
- Так регистрируйтесь, - предлагаю я и невольно думаю о том, что в последнее время человеку передохнуть некогда - сплошные свадьбы да убийства."

"Когда за тобой кто-то следит, не подавай вида, что ты его заметил, дабы не портить ему настроения."

"- Что-то ты мне не нравишься, - говорю я. - Уж больно ты официален. Плохо переносишь жару?
- Не в жаре дело, брат, - улыбается Любо. - Работа. Не везет мне, и все тут.
- А как же с твоей приговоркой: "Давай за мной и не бойся?"
Любо едва заметно усмехается.
- Никак. Выветрилась из головы. Хорошая была приговорка, жаль только, что я ее забыл."

"Господин Росс все так же любезно провожает меня.
- Скажите, - останавливает он меня в прихожей, - будет война?
Хозяин вообразил, что, поскольку я занимаюсь секретной работой, все тайны мира у меня в кармане.
- Война уже идет, - умехаюсь я.
- Я имею в виду горячую.
Господин Росс смотрит на меня своими бледно-голубыми глазами так доверчиво, что мне хочется сказать ему что-нибудь утешительное. К сожалению, никакими утешительными сведениями я не располагаю, поэтому бормочу:
- Насчет горячей не знаю. Я, как вы можете догадаться, больше по части холодной. - И чтобы поскорее выскользнуть на улицу, добавляю: - Вы живете в стране, которой эти проблемы довольно чужды.
- Я жил в стране, где вся моя семья погибла, - отвечает старик."

"В момент расставания новоиспеченный директор доверительно сообщает мне недружелюбным тоном:
- Нанося мне удар, вы воспользовались самым грязным приемом - соблазнили меня тем, что я смогу показать этим акулам язык. Именно ради того, чтоб показать им язык, я и остаюсь в "Хроносе". И покажу, поверьте мне.
Я бы не прочь в это поверить, но не решаюсь. В этом мире акул сардина обычно выступает в роли закуски. Но подобных вещей вслух не говорят. Особенно в присутствии сардины."

"- Когда мне, с одной стороны, суют деньги, а с другой - угрожают увольнением, я, за неимением иного выбора, хватаю деньги."

"- Сделки, прибыли - все это дело весьма приятное, но не забывайте, если верх возьмет коммунизм, ничего не останется не только от наших прибылей, но и от нас самих. У людей свободной Европы есть гражданский долг, господин Роллан!"

"Обед действительно начинается скучновато. И все же я не спешу делать на руках стойку с целью оживить свою партнершу. Если у человека хандра, дай ему намолчаться вволю - таков мой девиз. То, что я не ухаживаю за красоткой, отчасти успокаивает ее, отчасти разочаровывает. Она даже украдкой бросает на меня вопросительные взгляды... Нарушаю молчание между рыбой и жарким.
- И все-таки мое предложение не пустые слова.
- А что вас побудило ни с того ни с сего обратиться именно ко мне?
- Случай.
- Случай может оказаться плохим советчиком, - предупреждает она.
- Не беспокойтесь, у меня безошибочная интуиция, - нахально отвечаю я, потому что, насколько мне известно, мужчина, у которого была бы безошибочная интуиция в отношении женщин, еще не родился."

"Мы незаметно перешли на "ты", да иначе и быть не могло, раз уж завязался такой интимный разговор, полный шпионских признаний."

"Сходство между мною и Уорнером облегчает в какой-то мере мое положение. Своей тактикой он не в состоянии застать меня врасплох, и самые неожиданные и самые провокационные вопросы я слышу именно тогда, когда я уверен, что они последуют. Но от этого мое положение не перестает быть критическим. В такие минуты я благословляю свою готовность вести разговор по-английски. Недостаточное владение языком всегда может служить оправданием того, что ты медлишь, замолкаешь, останавливаешься на середине фразы, подыскивая нужное тебе слово. Это игра. А в игре всегда существует риск. Мои ответы, при всей их неуязвимости могут звучать так, что сидящий напротив человек придет к мысли: "У тебя, приятель, непоколебимая легенда, однако это все-таки легенда. Так что убирайся-ка ты со своим враньем подальше."

"На одни вопросы следует отвечать тотчас же, другие обязывают тебя поразмыслить, хотя ответ заранее заготовлен. Все должно быть естественно, спонтанно; каждому ответу должен соответствовать свой жест, взгляд, выражение лица. Как на сцене и в то же время не совсем так. Потому что едва ли хоть один артист играл в пьесе, где любой неуместный или фальшивый жест стоил бы ему жизни."

"- Сколько бы я ни говорил ему, что мне хочется поездить по свету - а я всегда мечтал о путешествиях, - он отделывался одной и той же фразой: "Товары ездят. Людям лучше сидеть на месте."

"- Ты с ума сошел, - говорит мне Эдит, когда мы идем обедать. - Этот твой приятель - артист, притом второразрядный. Он подослан следить за тобой, и его чудесная квартира наверняка полна микрофонов.
- Очень может быть, - соглашаюсь я. - Но какое это имеет значение? Где бы и как бы мы ни сняли квартиру, все равно из предосторожности надо вести себя так, как будто они есть. А отказаться от хорошей квартиры, не имея никакой, - вот это действительно может вызвать подозрение."

"- Короче, ничем не заниматься, кроме исполнения прямых служебных обязанностей. У меня такое чувство, что у этих людей болезненная мнительность и солидный запас микрофонов."

"Райман все-таки умудряется выкроить время даже при этом напряженном ритме. Около часа понадобилось ему для еще одной прогулки по городу. На сей раз это происходит среди бела дня и, несмотря на относительное затишье, которое обычно наблюдается в послеобеденную пору, несмотря на то, что, по-видимому, приняты соответствующие меры, мне приходится мобилизовать весь свой артистический талант, чтобы сойти за беззаботного иностранца, порхающего, как птичка божия, по улицам незнакомого города. Этот бессовестный Райман ведет меня, словно обезьяну, на самую оживленную артерию столицы - на улицу графа Игнатьева, потом вынуждает повернуть на улицу Раковского, потом - на Русский бульвар, к парку. Инквизитор готов даже усадить меня на террасе перед "Берлином", но, к счастью, свободного стола не нашлось, и мы вынуждены идти дальше."

"Нет ничего хуже сидеть перед знакомыми людьми и делать вид, что ты их не знаешь."

"- Ну, а если тебя схватят, чего, конечно, не случится, ты первым делом расскажи такую небылицу: некий старый клиент, прослышав, что ты едешь в Болгарию, всучил тебе портфель, чтобы ты кому-то там передал его. Ты даже не знаешь, что в нем такое...
- Так оно и есть, - вставляю я с невинным видом.
- Вот именно. Придерживайся этой версии, и больше ничего. Я тебя освобожу, даю гарантию. Но чтобы я мог тебя освободить, ты не должен меня впутывать в это дело. Иначе как же тогда мне тебя освобождать.
Распоряжение выполняется точно по инструкции и в рекордно короткий срок - в течение получаса. Оказывается, выполнять шпионские задания в родной стране не составляет никакого труда, при условии, что соответствующие органы обо все заранее предупреждены."

"- У каждого есть вторая специальность. Одни в свободное время ходят на рыбалку, другие собирают почтовые марки, третьи занимаются шпионажем."

"И все-таки ожидание не всегда приближает нас к цели. Можно терпеливо до самоотвержения ждать поезда там, где он не проходит."

"Бывают женщины - с ощутимым страхом ждут вопроса, вопрос последует, непременно начинают лгать, если не прибегаешь к расспросам, они сами не свои.
- Ты даже не поинтересуешься, где я была, - небрежно замечает она, меняя платье на пеньюар.
- А почему я должен интересоваться?
- Потому что у тебя такая привычка.
- Дружба с тобой помогает мне избавиться от множества дурных привычек, - отвечаю я.
Женщина замирает на миг и, видимо, хочет что-то сказать, но, вовремя вспомнив о магнитофоне, лишь озадаченно смотрит в мою сторону. Я гляжу на нее глазами большого наивного ребенка.
Мы сидим в тишине комнаты, внешне спокойные, почти как муж и жена, однако оба ощущаем незримое присутствие кого-то третьего, вставшего между нами... Женщина гасит в пепельнице недокуренную сигарету и снова нарушает молчание, на этот раз одним только взглядом, который говорит:
"На какую разведку работаешь, милый?"
"Хочу надеяться, на ту же, что и ты, дорогая", - отвечает мой взгляд."

"Ожидание ожиданием, но наступает время, когда надо действовать. Крайне важно не перепутать времена. В нашей грамматике это роковая ошибка."

"- Положение, в которое вы меня поставили...
- Вы никогда не были в таком завидном положении: в одном шаге от счастья. Но только осторожнее, не сделайте шаг в обратном направлении."

"Я, должно быть, в самом деле забылся, а тем временем за дверью слышатся тихие шаги. Наверное, мне это почудилось, потому что входная дверь заперта, ключ в замке с внутренней стороны, да и цепочка на месте. Однако все это не мешает мне слышать шаги за дверью, сперва смутно, как бы издалека,, а потом совершенно отчетливо, настолько отчетливо, что я даже различаю неодинаковость звука - как будто одна нога ступает твердо, а другую человек подволакивает. "Это Любо", - говорю я себе. Это в самом деле Любо. Открыв дверь, он останавливается на пороге, словно ждет, чтобы я пригласил его войти, но я ему говорю: хватит разыгрывать комедию, зачем ты сюда притащился, когда тебе и мне известно, что ты мертв, а он говорит, что настоящие друзья на такие пустяки не обращают внимания, и стоит и смотрит на меня, а я не могу понять, что он хочет этим сказать; не намекает ли он на то, что я тоже мертв, только это до меня еще не дошло."

"А еще чем я рискую? Больше ничем. Место для постоянного жительства мне обеспечено, его давно забронировали для меня. В братской могиле неизвестных. В компании всегда приятней."

@темы: Книги