Елена Михалкова "Бумажный занавес, стеклянная корона". Типа детектив... Ну, а так современная проза. Фэ.
Сюжет: к частным детективам Илюшину и Бабкину обращается звезда отечественной попсы, некий юный (хотя давно уже не юный) рэпер. Он подозревает в предательстве своего директора, и желает, чтобы детективы нашли твердые доказательства. Новый клиент вызывает отвращение, но отказаться детективы не могут, так как вынуждены принять заказ в счет погашения долга другому своему клиенту... И вот Бабкин под прикрытием - изображая охранника - отправляется с рэпером на одну из закрытых вечеринок попсовой тусовки. Но вскоре клиента находят убитым... Подозреваемыми становятся все участники вечеринки, ведь покойный успел затеять скандал и оскорбить каждого. Детективы принимаются за расследование...
Отвратительная книжка, оставляющая тошнотворное ощущение чего-то мерзотного... А я как раз набрала в библиотеке книжек автора и собралась их по порядку читать (по порядку - в смысле, из тех, что оказались под рукой). Но эта книжка меня просто подбила на лету.
То есть, в плане детектива она... ну, обычная... для автора... Она все так пишет, как я уже успела понять... И тут то же самое - флэшбеки, прописывание истории более-менее каждого персонажа, все такое. Психология, в общем. Нет, отвращение тут вызывает другое - книжка вдобавок еще и является - как это именуется у литературоведов? роман-ключ? когда автор как бы дает под маской всем известных личностей, и читателю предлагается угадать, кто имеется в виду. Тут, как ясно еще с аннотации, речь пойдет о деятелях отечественного шоу-бизнеса. Так сказать. И вот это было настолько тупо, грубо... пошлятина невыносимая.
Первым делом, конечно, бросается в глаза обязательный фиговый листок - дежурная фраза про то, что "все совпадения являются случайными", бла-бла-бла. Которая является откровенной ложью и лицемерием, поскольку понятно каждому, что никакого совпадения, тем более случайного, тут нет - автор специально старалась, чтобы никто из читателей не ошибся. И хотя я не интересуюсь вообще отечественным шоу-бизнесом, но и то с ходу опознала практически всех - Киркоров, Лолита, Наташа Королева, Волочкова... некоторые сомнения были насчет Баскова, но автор тут же их развеяла, подкинув всем известные приметы. Да-да, настолько "все совпадения были случайными"...
Далее автор принялась поливать указанных персон грязью - как раз путем своих любимых флэшбеков. Как бы это читателю рассказывалась их история - и все-то выходили настолько гнусными типами и подонками, что просто диву даешься.
Думаете, я оскорбилась за этих звездулек? Да мне на них плевать, по большому счету. Но дальше начался новый уровень мерзотности. Автор, тщательно обмазав персонажей экскрементами, взялась их оправдывать и возвеличивать. Типа - да, вот они такие нехорошие... но вообще-то, славные люди, если приглядеться... и тут душевные, и там готовые помочь... сироткам всяким... А ведь это они для нас, зрителей стараются, себя не жалеют! А жизнь-то у них какая тяжелая, всякий обидеть норовит! А они ведь свою душевную энергию отдают, в ходе своих концертов! Это ведь только подумать, какая от них энергия прет к зрителю!! Боже, какая тошниловка...
Энергию они свою тратят? Которая невероятная? Автор, вы вообще о чем?? Какая такая невероятная энергетика исходит от Лолиты, Волочковой и Киркорова?? Это вы меня сейчас в чем пытаетесь убедить - что чудовищно вульгарные тетки, скачущие в трусах по сцене, Тома-Тома, выходи из дома - это они таким образом создают невероятную энергетику? То есть, как будто мне не с чем сравнивать? Будто я не знаю звезд с действительно невероятной энергетикой, которая даже до сих пор поражает, несмотря на все прошедшее время... И автор мне будет тыкать этими поющими трусами... Автор, зачем вы врете?
Тут я решила пойти по простому логическому пути. Книжка у нас выходит в супер-пупер-медиахолдинге эксмо... Ну, надо полагать, что там все же не вовсе дураки сидят - в плане того, что нетрудно просчитать риски обращения описываемых персонажей в суд с требованием возмещения морального ущерба, скажем, за клевету. Хотя бы, для примера. Тем более, что тут сделано все возможное, чтобы никто ни в коем случае не ошибся, кто имеется в виду. То есть, логически рассуждая - эта книжка не должна была никак выйти в подобном виде, и со стороны издателей кто-то бы обязательно вмешался и потребовал от автора... ну, скажем, чего-то менее прозрачного и более отвлеченного... А если этого не произошло, и мы имеем то, что имеем - значит, можно сделать вывод, что ничего случайного здесь нет. И это у нас случай такой разновидности пиара. Указанных персонажей. Которые, вполне возможно, еще и заплатили за это. Ну, а что ли задаром им будут такой сеанс устраивать - втирать аудитории про невероятную энергетику и добрых душевных людей. Следовательно, с очень большой долей вероятности книжка является заказной - издательство просто поручило автору написать соответствующий роман по предложенному списку персонажей... Тошниловка...
Но даже фиг с ними, с этими душевно-энергетическими. Окончательно меня взбесило раскрытие одной пары персонажей. Вот по ним я даже сходу ничего не угадала - отнесла этот момент за счет своего тотального невникания в нынешнюю попсу. Кто уж там - Дима Билан, Стас Михайлов (как вроде попадается в отзывах) - я этих вообще знаю только по звучанию фамилий, что там за стервозная баба рядом имеется в виду, даже предположить невозможно... Но тут, уже ближе к финалу, автор в своей манере - я же говорю, что сделано все возможное, чтобы читатель не запутался - подкинула подсказку, мимоходом упомянув про песню из их репертуара... про две дороги, две судьбы... И я четко помню, что эту песню пели Варум с Агутиным. Что??! Ну, надо сказать, что тут уж автор действительно постаралась, и по описанию их никак нельзя узнать... и если бы не упоминание этой песни, мне бы и в голову не пришло... потому что буквально ничего похожего... И, опять же надо сказать, именно про эту парочку автор не сподобилась придумать ничего положительного. Вот как были гнусные твари, как их обмазали известной субстанцией, так они и остались. То есть, автор - с фантастическим бесстыдством завираясь про невероятную душевную энергетику Лолиты и прочих из этого цирка уродов - взяла и вот так прошлась про чуть ли не единственных представителей отечественной попсы, которых хотя бы можно слушать... без риска захлебнуться рвотой... Ну, по крайней мере, раз так, можно предположить, что они не пожелали во всем этом участвовать.
Ну, дальше мне только было интересно, кого же из тусовки автор сделает убийцей. Выяснилось, что никого. Убийцей оказался абсолютно посторонний, придуманный бумажный персонаж - который вообще беззащитен перед авторским произволом, кто за него будет заступаться, да никто. Фэ.
Ну вот, шутки шутками, а этот опус меня здорово выбил из колеи... И несмотря на еще набранные в библиотеке и ожидающие своей очереди книжки автора - как-то я к ним так и не смогла прикоснуться. Противно было. Ну нафиг, надо что ли повременить, выждать какое-то время. А пока что у меня на автора выработался стойкий рефлекс. Рвотный.

@темы: Книги

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

А.Мелихов. Броня из облака.
«Российский либерализм останется увлечением интеллектуалов и чудаков до тех пор, пока он не поймет, что экзистенциальное важнее социального, что политические движения, объявляющие главной целью служение бренному, преходящему, обречены на маргинальность. Жизнеспособны лишь те химеры, которые одаряют своих приверженцев чувством красоты и долговечности, а одни лишь воззрения наших либералов на государство, как на службу быта делают российский либерализм неконкурентоспособным в глазах массового человека. Ведь он видит, что пенсионерам и рядовым врачам хоть что-то платит только государство, хоть какой-то порядок на улицах поддерживает тоже только оно… А вот в интернете, где нет риска получить по морде или угодить под суд за оскорбление, хамство царит вполне пещерное – с какой же стати либеральное царство самоорганизации сделается царством любви и гармонии?»
***
«Люди потянутся даже к злодею, если он каким-то образом укрепит их экзистенциальную защиту – именно на этом основано обаяние зла и в искусстве, и в политике. Всякий, кто не боится смерти, наш союзник в борьбе с экзистенциальным ужасом, даже если это разбойник. Всякий, кто волей или неволей служит чему-то долговечному, волей или неволей в чем-то тоже оказывается нашим союзником. Уж сколько благородные интеллигенты упрекали народ в рабской любви к угнетателям и убийцам – как будто подобное вообще возможно! Но человек автоматически начинает идеализировать того, в ком видит защитника. В этом и заключается разгадка привязанности россиян к своему отнюдь не самому ласковому и заботливому государству.
Ахматова в свое время гневно обозвала новой ложью главу «Так это было» поэмы Твардовского «За далью – даль», где Сталин предстает величественным в свершениях, она желала сохранить его в истории мерзким злобным карликом. Но здесь желания гуманистов приходят в столкновение с психологическими интересами отнюдь не власти, как они ошибочно думают, но романтического народа.
Ибо история – не только наука, но и, по Карамзину, священная книга, формирующая у народа возвышенный образ самого себя. Образ, без которого люди не захотят приносить своему народу даже самые малые жертвы, без коих невозможно выстоять в кризисные времена. Поэтому всегда будут сосуществовать две истории – научная и воодушевляющая, поскольку любой народ согласен видеть свою историю сколь угодно трагической, но величественной, а не презренной. Изобразить же величественную страну с карликом во главе было бы не под силу даже самому Шекспиру. Приукрашивая Сталина, народ приукрашивает себя, и справиться с желанием народа видеть себя красивым не под силу всем гуманистам и моралистам мира. Видимо, концепция Твардовского и есть предельно допустимый народным сознанием приговор Сталину. Попытки зайти дальше будут приводить лишь к его реабилитации – не властью, народом».

Дж.Тэй. Любить, но не терять рассудка.
«Не успел Грант положить трубку, как вошла Марта в сопровождении маленького мальчика, который нес охапку дров для камина. Он положил поленья в камин и с благоговейным страхом уставился на Гранта.
- Томми хочет о чем-то попросить тебя, - сказала Марта. – Он знает, что ты детектив.
- В чем дело, Томми?
- Вы не покажете мне ваш револьвер, сэр?
- Показал бы, будь он со мной. Но боюсь, что он заперт в ящике моего стола в Скотланд-Ярде.
По выражению лица Томми было видно, что он ранен в самое сердце.
- А я-то думал, что он у вас всегда при себе. Американские полицейские без них не выходят. А стрелять-то вы у м е е т е, сэр?
- Ну конечно! – сказал Грант и, чтобы как-то успокоить мальчика, в глазах которого сквозило отчаяние, прибавил: - Знаешь что, когда ты в следующий раз приедешь в Лондон, приходи в Скотланд-Ярд, и я покажу тебе свой револьвер.
- Мне можно будет прийти в Ярд? Ой, спасибо! Спасибо вам, сэр. Это ж просто блеск!
Он вежливо пожелал им спокойной ночи и удалился, так и сияя от восторга.
- А родители еще воображают, будто можно излечить мальчишек от страсти к оружию, стоит только не покупать им оловянных солдатиков, - сказала Марта, ставя омлет на стол».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Е.Ржевская. Берлин, май 1945.
«Город Ландсберг. В хлюпнувшем на тротуар бесколесном «опеле» лазают мальчишки с белыми повязками на рукаве. Наверное, играют в войну. Из окон свешиваются белые простыни. Здесь много жителей, они навьючены тюками, толкают груженые детские коляски, и все до одного – и взрослые, и дети – с белой повязкой на левом рукаве. Я не представляла, что так бывает – вся страна надевает белые повязки капитуляции, и не помню, чтобы читала о таком. На уцелевшей улице Театерштрассе разукрашенная арка «Добро пожаловать!» - это сборный пункт советских граждан, угнанных в фашистскую неволю.
У шоссе на окраине города пожилой мужчина вскапывал землю. Мы остановились и вошли в дом. Хозяйка, уже привыкшая, должно быть, к таким, как мы, посетителям, предложила нам согреть кофе.
В этом домике, примостившемся у дороги войны, была уютнейшая, сверкающая чистотой кухня. На полках – недрогнувший строй пивных кружек. Топорщились фаянсовые юбки лукавой тетушки, присевшей на буфете. Эта веселая безделушка подарена хозяйке на свадьбу, тридцать два года назад. Пробушевали две страшные войны, но цела фаянсовая тетушка с надписью на фартуке: Kaffe und Beer – das lob ich mir – «Кофе и пиво – вот что любо мне».
Мы вышли из дому. Муж хозяйки сажал в разрыхленную землю семена цветов. Он из года в год выращивает цветы на продажу. Мимо шли бронетранспортеры. Лязгали гусеницы…»

В. И О.Новицкие. Требуется сообщник.
«- Так о чем мы? – как ни в чем не бывало обернулся к Женьке Кощей. – Ах да, деточка, при обращении ко мне давай ограничимся «Михаилом Николаевичем». «Дядя Кощей» звучит как-то фамильярно.
- Подумаешь, - глядя в сторону, смущенно пробормотала Женька.
- Вот и хорошо, - Кощей хлопнул в ладоши и потер руки. – Значит, вперед. Быстро пакуй вещи и летим.
Он рванул из кабинета к лестнице.
- Куда летим? – вопросила Женька, едва поспевая следом.
- Разруливать ситуевину, - пояснил на ходу Кощей.
Он резко остановился, развернулся к Женьке и приложил палец к губам, словно обдумывал, стоит ли доверять предполагаемой сообщнице.
- Если Эвелина спросит, - решился он, - то «разруливать», «ситуевина», «ломиться», «валим» и прочее подобное в твоем мире являются вполне литературными выражениями.
- А то что? – нагло осведомилась девушка.
Кощей навис над ней, как утес над рекой, и Женька тяжело сглотнула, глядя в темно-серые многообещающие глаза.
- В смысле, если надо, я, конечно…- пробормотала девушка, идя на попятную. – Даже в книгах иногда… да и язык меняется… Как говорил великий русский классик Лев Толстой, «линяем и ныкаемся, пока не разрулим ситуевину».
- Молодец, - искренне похвалил Кощей, хлопнув Женьку по плечу, и прибавил ходу».

---

Кирстен Смит "Воровки". Детская... подростковая литература (не янг-эдалт! ). Просто старая добрая классическая... в смысле, как раньше писали - для старшего школьного возраста.
Сюжет: дело происходит опять же в классическом маленьком американском городке - излюбленное место действия разных американских авторов разных жанров. Случай сводит вместе девочек-тинейджеров, которые до того практически не пересекались друг с другом... хотя, конечно, знают друг друга, ходят в одну школу и т.д. Но вот у них настолько разное положение на социальной лестнице... Одна - признанная школьная королева, принадлежащая к самой крутой тусовке, у нее самый крутой бой-френд и т.д. Другая - признанный школьный аутсайдер, хулиганка и т.д. Третья - признанный школьный... как там выражаются? гик? нерд? в общем, странная. Но все они попались на воровстве в местном торговом центре, и в наказание - и в виде профилактики! - их обязали пройти обязательный курс психологической реабилитации... или как это называется... Ну, тоже любимое американское, типа общества анонимных алкоголиков - как в сериалах показывают, "- Хай, меня зовут Боб, и я всю жизнь был алкоголиком, но сейчас не пью уже два дня! - Друзья, давайте похлопаем Бобу!" и т.д., ну, все такое видели. Только здесь это - для магазинных воришек. И вот девочки поневоле сближаются, начинают общаться... между ними завязывается настоящая дружба. И выясняется, что в сущности они совсем не такие, какими их считают, у них масса проблем. Но вместе с друзьями можно решить многое - почти все...
Я сейчас не то что являюсь любителем современной американской литературы... В сущности, вообще переношу ее с трудом (а чаще и не переношу ). Ну, просто устаешь уже от этого вечного назойливого оптимизма-позитива, от этого всего глянцевого и лакированного... Но эта книжка - подобно многим - попала ко мне случайно... то есть, в ходе акции на лабиринте, когда там куча книг продавалась по совершенно смешным ценам - я не могла устоять... И вот я до нее добралась и заглянула.
На удивление, книжка мне понравилась. Конечно, она обладает всеми типичными признаками (вышеперечисленными)... Но все равно очень славная и приятная. Так что даже обязательный оптимизм-позитив (в виде розово-плюшевого хэппи-энда) можно особо не замечать. Легко читается - в сущности, можно за пару часов прочитать... Ну, а чего еще требовать от детских книжек... Автор пишет очень выразительно - хорошо изображает персонажей, приводит разные реалии повседневной жизни. Мораль тоже имеется - и она даже выглядит достаточно органично и неназойливо. Не в том плане, что "воровать плохо" - хотя, конечно, плохо, и об этом тут активно намекается... А что - у каждого должен быть друг, нужно быть внимательнее к окружающим и не лепить на них ярлыки, потому что они тоже могут оказаться такими же, как и ты. И т.д. Мило, в общем.
Под конец я даже расслабленно думала, что это все вполне подходит для кинематографа. Прямо же ведь остается такое приятное впечатление, как от старых американских фильмов - ну, еще до того, как все началось... И ее вполне можно экранизировать, она очень кинематографична - ну, как мне представляется... Разнообразные, хорошо прописанные характеры, интересные конфликты и ситуации. Затем заглянула в отзывы и обнаружила, что не только мне так показалось - книжку таки экранизировали. Точнее, сняли целый сериал. Но без повесточки не обошлось - одну из героинь вдруг сделали лесбиянкой... Господи, зачем?? У нее же была такая классная любовная линия... Да и вообще, судя по всему, выкинули всю эту социально-психологическую часть с конфликтами и проблемами, а напихали побольше экшна и этого самого воровства в магазине. Испоганили, короче говоря, все, что только можно. Мда. А, ну тогда, наверно, понятна странная обложка - а я-то все гадала, кто эти отвязные девицы, ни одна из которых не походит на описываемых в книге героинь - а это поди срисовали с сериала!

«Я – тайный знаток зеркальных лиц. У каждой девушки это лицо особенное. У моей мамы оно подернуто дымкой, глаза полузакрыты, прямо вообще все сексуально и загадочно. Кайла выпячивает губы, как для поцелуя, и втягивает при этом щеки. Тэрин склоняет голову с дерзкой полуулыбкой, чуть поворачивает боком лицо, и в таком ракурсе оно выглядит не слишком пухлым. Жаль, что ни одна из них не может удержать это выражение в реальной жизни. Вот главный отстой зеркального лица. Ты строишь идеальную гримаску, потому что хочешь, чтобы другие видели тебя именно такой, но на деле такой видишь себя только ты, и никто больше».

«Вы замечали, что парни постоянно острят на тему секса? Видимо, все люди, имеющие пенис, автоматически приобретают неисчерпаемый запас пошлых, несмешных шуток».

«Хочу заметить, что компания «трудных» детей, или «детей с симптомами выгорания», или какие там вам еще в голову приходят умные словечки – это своего рода плюс, потому что с тобой побаиваются связываться. Но и минус в том же: люди начинают тебя сторониться, потому что считают, что ты опасна, что ты с дружками выбьешь из них дерьмо, и у тебя нет шанса влиться в общество».

«Мы уселись в красный «Мини». Родители подарили его Тэрин за прямо-таки невероятное достижение: она дожила до шестнадцати лет».

«Зимний воздух резок, как пощечина, - пощечина от свободы».

«…Чем больше треплешься о личных воспоминаниях, тем менее ценными они становятся».

«…И я рыдаю над всеми своими безделушками, глупыми, нелепыми, о которых даже невозможно догадаться, насколько они тебе дороги, пока их у тебя не заберут, и ты никогда, никогда не сможешь вернуть их».

« - Как понять, есть ли у вас депрессия?
- Вы обитаете в Хиллборо, и вам больше нечем заняться, кроме как воровать колготки? – предполагает Мо вслух.
Шон смотрит на нее, потом на Отчаянную домохозяйку.
- Депрессия – это не редкость, существует несколько простых способов ее выявления и лечения. Мы можем потом обсудить симптомы отдельно, или, если хотите, я направлю вас к психиатру.
Джина кивает, еще более подавленная, чем раньше. Итак, я застряла в прямом эфире дрянного телеканала для женщин».

«Можно, конечно, восторгаться тем, что Ким Кардашьян сумела нажить себе состояние на сиськах, заднице и отчаянной нужде во внимании, но жизнь ведь должна быть чем-то большим, чем линейки ароматов и лайки под постами. Я не чувствую за собой ни малейшей вины за то, что украла один-два флакона духов от Ким или джеггинсы от Кристин Кавалари. Это слишком мало за сотни часов, украденных у меня этими кумирами».

«Одна из радостей быть хорошей девочкой. Никто даже не подумает подозревать тебя в чем-то плохом».

«Если они судят о книга по обложкам, моя обложка ничего не скажет о том, что у меня внутри».

«Сосны подпирают темное небо, напоминая всем мимоезжим, что даже если корни твои в земле, единственный способ подняться наверх – расти».

«Множество вещей может осложнить девушке жизнь, но с нами, по крайней мере, не случается незапланированных стояков».

«Надо отдать ей должное: эта женщина любую проблему превратит в положительный пример».

«Скелеты имеют над тобой власть лишь тогда, когда они спрятаны в шкафу, и становится так хорошо, когда все-таки вытаскиваешь их оттуда».

«Есть что-то гадкое в этой его манере разговаривать со мной, только если рядом нет знакомых, и это бесит все больше и больше».

«Если и есть вопрос, который я по-настоящему не перевариваю, так это «что случилось?». Вопрос «как дела?» хотя бы дает свободу подумать и легко найти ответ. «Нормально», «я злая», «лучше всех», «плохо» и т.д. А с этим «что случилось?» надо голову ломать, о чем вообще речь и какого ответа от тебя ждут. Слишком сложно для маленького вопросика из двух слов…»

«Она знает, что украденный для тебя подарок означает гораздо больше, чем просто купленный, потому что ради него ты идешь на риск».

«Он говорит, что если я хочу отметить день рожденья как следует, то придется праздновать целую неделю, потому что, прожив шестнадцать лет на свете, нельзя отделаться от этого факта одним жалким деньком».

«С тех пор, как брат уехал учиться в колледж, мама ни на день не прекращает перестановку в доме. И верит, что если новые вещи будут достаточно хороши, в один прекрасный день в нашей жизни все наладится».

«Если бы они и правда были настоящими друзьями, им было бы все равно, украла я айпад или купила. Они должны мне верить, даже если я говорю, что небо пурпурное».

«…И он уходит, унося с собой чудесные карие глаза, и обтрепавшиеся понизу края джинсов, и дыру в футболке, из которой тайком проглядывает его загорелая кожа, и все, что было на свете теплого, мгновенно превращается в лед».

«Я спросила:
- А ты уверен, что хочешь появиться со мной на людях? Или, может быть, тебе лучше пойти с Кайлой Ли?
Он ответил, что Ли – неплохая девчонка, но на деле у них нет ничего общего, а еще недавно на углубленной геометрии он заметил, как тусуются две девушки, увидеть которых вместо он не ожидал даже в кошмарном сне. И понял, что никогда нельзя знать заранее, кто может стать твоим другом».

«Мы собираемся в «Рокси» на новой машине Табиты, блестящему серебристом «Приусе», купленном ей отцом, чтобы она поменьше переживала. Она приняла автомобиль с улыбкой, села в него и уехала, потому что ей хватает ума понимать, что невозможно заставить людей, и особенно собственных родителей, быть такими, какими вы хотите их видеть».

@темы: Книги

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Юрий Кузнецов.
…И на песке
Порой чертил пространственные знаки,
И после их сметал в глухой тоске.
Ученики, предавшие его,
Такое действо посчитали странным
И, потаясь, спросили: - Отчего
Не пишешь ты на чем-то постоянном?
И слово указательным перстом
Он начертал на воздухе пустом.
И вспыхнуло, и засияло слово,
Как молния… И молвил он сурово:
- Вот ваше постоянное. Вот то,
Чего не может вынести никто.
Покоя нет. Вы грезите покоем,
А силы тьмы вокруг теснятся роем.
Три битвы, три войны идут от века.
Одна идет, сокрыта тишиной,
Между свободной волей человека
И первородно-личною виной.
Вторая битва меж добром и злом,
Она шумит по всем земным дорогам.
А третья между дьяволом и богом,
Она гремит не небе голубом.
В душе и рядом бьется тьма со светом,
И первый крик младенца – он об этом.
Раскаты грома слышатся в крови,
Но говорю вам: истина в любви.
Не ждите чуда, не просите хлеба.
Ваш путь туда! – он указал на небо.
Ученики ему сказали: - Отче,
Уныние в крови, а ты горишь
И коротко и просто говоришь,
Но можешь ты сказать еще короче?
- Могу! – и на ладони написал
Он истину и миру показал. –
В двух первых битвах победите с нею.
О третьей битве говорить не смею.
Направит вас туда, преобразив,
Иного мира воля и порыв.

Дж.Тэй. Любить, но не терять рассудка.
«Он постоял с минуту, глядя в окно на нарядный сад, на поблескивавшую в дальнем его конце реку.
- Можно подумать, что отсюда до ближайшего жилья идти и идти, - заметил он.
Тоби сказал, что в этом главная прелесть Хором, хотя большинство коттеджей, расположенных по эту сторону улицы, тоже имели сады, спускающиеся прямо к реке, многие из них были впоследствии поделены на участки или проданы садоводам. «А территория вокруг Хором кажется такой просторной из-за того, что у нас тут нет ничего, кроме газонов и деревьев».
- Река же образует границу, не портя пейзажа, - прибавил Тоби. – Хотя река наша – счастье, увы, весьма относительное.
- Комары заедают?
- Нет, время от времени на нее нападает неодолимое желание проникнуть в дом. И приблизительно раз в шесть лет она его осуществляет. Мой управляющий проснулся в одно прекрасное утро оттого, что в окно к нему стучится лодка».

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Саша Черный.
«Все в штанах, скроенных одинаково, при усах, в пальто и котелках. Я похож на улице на всякого и совсем теряюсь на углах… Как бы мне не обменяться личностью: он войдет в меня, а я в него, - я охвачен полной безразличностью и боюсь решительно всего».
***
«В мучительной жажде надежды и красок выходит на улицу, ищет людей… Как страшно найти одинаковость масок от гения до лошадей!»
***
«По улицам шляется смерть. Проклинает безрадостный город и жизнь без надежд, с презреньем, зевая, на землю толкает несчастных, случайных невежд».
***
«Что будет? Опять соберутся Гучковы? И мелочи будут, скучая, жевать, - а мелочи будут сплетаться в оковы, и их никому не порвать».
***
«Одну за другой хоронил я надежды, брат! От этого больше всего устают».
***
«Ах, политика узка и притом опасна. Ах, партийность так резка и притом пристрастна. Разорваны по листику программки и брошюры, то в ханжество, то в мистику нагие прячем шкуры».
***
«Научно и приятно, идейно и занятно – умей момент учесть: для слабенькой головки в проблеме-мышеловке всегда приманка есть».
***
«Ах, милый, хилый Новый Год, горбатый, сморщенный урод! Зажги среди тумана цветной фонарь обмана. Дай чуда! Ведь бывало чудес в веках немало…»
***
«Или мысли наши – жернова? Или спор – особое искусство? Чтоб, калеча мысль и теша чувство, без конца низать случайные слова…»

А.Райро. Аристократ. Пять грязных искусств.
«Я медленно слез со стола и выпрямился. Еще раз сунул руку в рваную дыру на штанин и провел ладонью по месту, где от раны осталась лишь отметина шрама.
- Ищете подарок инспектора? – Херефорд достал из кармана плаща серебристую пулю. Та блеснула в его руке, обтянутой перчаткой. – Ищете это?
Пуля перекатывалась по ладони волхва, а он поигрывал пальцами. Маска скрывала его эмоции, но по голосу я понял, что он улыбается. Этот ублюдок улыбается!
Я сделал шаг к Херефорду, мысленно распланировав, куда ударю его сначала, чтобы дезориентировать наверняка.
- Оставайтесь на месте, для вашего же блага, - предупредил он тут же. – Я знаю, какой вы ловкий боец, и обязательно проверю это позже, не сомневайтесь. Но сейчас я кое-что вам объясню. Эта пуля… она особенная. Когда инспектор собрался вас арестовать, то зарядил револьвер единственным патроном. И вынув из вас эту пулю, я вынул из вас и рану… и боль, что она доставляла. Прекрасно, не правда ли?
Я промолчал. Внутри все напряглось в ожидании развязки этого странного разговора. Голос волхва стал громче и неприятнее, а его маска почернела.
- Наверное, вы не совсем понимаете свойства этой пули? Я объясню еще кое-что. Эта пуля позволяет не только забрать боль, но и отдать ее обратно. Отдать в разы более сильную боль. В десятки, сотни раз более сильную. Показать вам, как это бывает?
Херефорд сжал пулю в кулаке, поднес к губам и зашептал. Сначала я ощутил покалывание в правом бедре, прямо на месте шрама, будто кто-то невидимый ткнул в мышцу рапирой. Место укола принялось нагреваться… нестерпимо жечь. Боль становилась все сильнее и объемнее, все интенсивнее…»

---

Наталья Косухина "Чаромир". Фэнтези, любовный роман.
Сюжет: девушка Софья любит читать... читает запоем... И однажды она обнаруживает, что книги в буквальном смысле могут затягивать в себя. Выяснилось, что она принадлежит к редким людям, которые могут по своему желанию проникать в книжный мир и даже изменять его. И что есть целое тайное общество для таких людей. Но есть и отрицательные моменты - некие ловцы, которые охотятся на книгоходцев и убивают их...
Книжка совершенно не понравилась. То есть, не могу сказать, что она провальная сама по себе - в принципе, вполне типичная для автора... Есть и приключения, и юмор... местами... и любовная линия, все как полагается... Задумка с книгами и путешествиям по ним - ну, не сказать, что сильно оригинальная, но тоже вполне себе с выдумкой и фантазией.
Мне не понравилось чисто в плане морального аспекта, так сказать. Потому что это практически "Корпорация Лемнискату", дубль два. Хотя и в более мягком варианте. Там-то на полном серьезе якобы положительные персонажи убивали людей - чтобы добиться нужного (кому-то) течения истории. И это никого не парило! А здесь нам сначала представляют это тайное общество книгоходцев - или как уж они у автора именовались, я уже забыла - долго продвигается, какое оно хорошее, в противовес его противникам, ловцам, долго звучало, как там надо с ловцами бороться, надо противодействовать... А к финалу внезапно выясняется, что вся суть этого тайного общества книгоходцев состоит в том, чтобы извлекать из книжного мира реальный материальный доход! то есть, люди просто тупо обворовывают героев известных книг... Тащат золото, драгоценности, все, что плохо лежит. Даже вон Гарри Поттера умудрились обворовать - что-то там сперли у ребят, когда они еще не опомнились после схватки с очередными приверженцами Воландеморта. Чудно. И справедливости ради нужно сказать, что ГГ все же чувствовала какую-то неловкость от этой деятельности. Ну, первое время. Потом уже втянулась, ага.
В общем, любовный роман тут у меня не задался, ввиду категорического измельчания рокового и сексуального... какой уж он роковой - так, мелкий аферист.

@темы: Книги

---

Вот сейчас на LiveLib человек мне доказывает, что я работу следователя себе киношно представляю.

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Читательский дневник

Литературная газета.
«Литература – дело циничное. Если демиурги, продюсирующие словесность в неведомых нам координатах, отправляют сильного литератора в то или иное пекло (на Кавказ, в Севастополь, комиссаром в Первую конную, в осажденный франкистами Мадрид, в окопы Сталинграда и пр.), они намерены не только придать войне общенациональный, а то и мировой масштаб, но и оставить после нее корпус текстов и контекстов – как минимум надолго».
***
«Практически отсутствуют натуралистические сюжеты, их место занимают описания боевой работы – что, вообще-то, как и эротику, у нас мало кто умеет (хорошо хоть, батальные сцены, в отличие от эротики, рвутся писать не все)».
***
«Возможна ли проза, в которой идейная одержимость не подменяла бы трудное, гусеничное движение жизни, а живая кровь не превращалась в плакатную краску?»
***
«Прилепин черпает энергию в мощнейшей послереволюционной литературе – я как-то обозначил 20-е годы ХХ века его эстетической родиной».
***
Георгий Иванов: «Дело поэта создать «кусочек вечного» ценой гибели всего временного – в том числе нередко и ценой собственной гибели».
***
«Снова и снова вспыхивают у нас ожесточенные дискуссии о причинах революции. Но еще задолго до того, как в 1917 году возбужденные толпы хлынули на улицы Петрограда, революция в России уже произошла. И прежде всего она произошла в головах русских поэтов. Ведь это они ее предсказывали, с воодушевлением готовили, прославляли и с упоением благословляли. Недаром же говорят, что поэт очень часто еще и пророк».
***
Николас Гомес Давила: «Реакционер становится консерватором только в те эпохи, в которых есть что сохранять».
«Реакционеры набираются из первых рядов зрителей революции».
“XIX век был несчастливым, поскольку реакционеру довелось жить в самом солнцестоянии дурацких надежд. Сегодня, наоборот, нас утешает зрелище их катастрофических сумерек».
«У реакционера есть не только обоняние, чтобы обонять абсурд, но и вкус, чтобы смаковать его».
«Читатели писателя-реакционера никогда не знают, положено с энтузиазмом аплодировать ему или с яростью бить ногами».
«Самый убежденный реакционер это раскаявшийся революционер, то есть тот, кто понял реальность проблем и обнаружил ложность решений».
«Мы, реакционеры, неудачники: левые крадут у нас идеи, а правые – словарь»ю
«У сегодняшнего реакционера есть удовольствие, которое было неведомо вчерашнему: он видит, что финал современных программ не только провален, но и жалок».
«Политический талант выходит за рамки социальных категорий: бывают реакционеры в лохмотьях и коронованные левые».
***
Евгений Попов, президент Русского ПЕН-центра: « - Нобелевскую премию по литературе вручили поэту из США Луизе Глюк. Как вы считаете, получение этой награды политизировано или в основе выбора все же талант?
- Нобелевские премии часто присуждают не за талант, а за нечто иное. О новой лауреатке с характерной фамилией Глюк ничего пока сказать не могу. Никогда про нее ничего не слышал и стихов ее не читал».
***
Сибдей Том: «Только забывшие учат, что такое Родина, и побеждают хором горластым».
***
Ирина Батый: «В теле в нашем, как в дому, в ребрах есть вакансии для одной из многих душ, как кому сподобится».

Р.Джафаров. Сато.
«- Скажите, а как вы объяснили Косте то, что он больше не ходит ко мне?
- Ну… он не спрашивал, - пожал плечами Саша. – Я и не стал объяснять.
- Это очень важный момент. В таком возрасте дети очень часто не спрашивают, потому что боятся получить ответ, которого не перенесут. Как понимаете, неосознанно. Но вместо этого – фантазируют. Они придумывают себе самые разные причины. Допустим, Костю водили на какое-нибудь хоровое пение. А потом перестали водить. Он не спросит, почему, но придумает все что угодно. Что у него не получалось и поэтому его забрали, что остальные дети были против, чтобы он ходил туда, что он сделал что-то, из-за чего ему там не рады. Часто это приводит к ощущению брошенности, предательства или вины. Поэтому очень важно объяснять ребенку все ваши решения, которые коснутся его жизни. Даже если он не поймет, у него сузится круг фантазий.
- Понятно, - кивнули супруги.
«А еще, - подумала Даша, - вполне вероятно, что Костя решил, что я его бросила. Спасибо вам большое! Вы хоть представляете, насколько трудно в таком случае восстановить контакт?! А все потому, что вам что-то там показалось!»

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).

---

Книжный столик

Андрей Миронов.

Григорий Горин: «Задача этой книги – максимально рассказать о нем правду. Я говорю «максимально», потому что, наверное, абсолютную правду сообщить ни один человек не сможет, поскольку воспоминания всегда окрашиваются сугубо личным восприятием. Мы видим в другом лишь то, что способны увидеть, - его достоинства и недостатки прямо пропорциональны нашему несовершенству. Таким образом, воспоминания о ком-то – это всегда еще и рассказ о себе. И книга об Андрее Миронове – коллективный портрет, созданный многими… всеми теми, с кем он провел свою жизнь. Он никогда не отделял себя от них, он отдавал им лучшую часть своей души. В этом была его мудрость. Благодаря друзьям душа сохранилась».

«…Как он все это успевал, уму непостижимо. Словно интуитивно ощущал краткость жизни и пытался раздвинуть ее пределы за счет плотного наполнения».

«Его улыбка помогала нам сохранить человеческое выражение лица. Она необходима нам и сегодня, когда обрушившиеся на нас беды и напасти грозят исказить наши физиономии гримасой ненависти и злобы.
«Не пропадем, ребята! – скажет Артист, появляясь вновь и вновь на экране. – Жизнь коротка, но бесконечна! Смерть может прийти в любую секунду, но тут же отступит, если вы не станете относиться к ней слишком всерьез… Разве не так?»
И он вновь засмеется, затанцует, запоет, и, ей-богу, нам станет неловко за свое собственное несовершенство и пессимизм».

Клавдия Пугачева: «Бывало, стоило Миронову выйти на сцену в театре или на концертной площадке, и в зрительном зале возникало особое состояние. Я бы назвала его предвкушением радости».

«И смерть его была для меня как наваждение. Когда я шла в театр и увидела тысячную толпу людей, я подумала: мало быть знаменитым актером, надо быть любимым. Он был таким молодым и красивым… И мне все казалось, он сейчас встанет и скажет: «Ну, пошутили и хватит. Спасибо за добрые слова…»

Леонид Менакер: «Наверно, уже тогда у десятилетнего мальчика существовала вера в магическое «если бы», в «предлагаемые обстоятельства». Впрочем, эта вера в большей или меньшей степени существует у всех детей. Только у некоторых она сохраняется на всю жизнь. Из таких детей вырастают артисты».

«Мы шли по модному Невскому. Тогда Андрея, конечно, никто не узнавал. Он вдруг засмеялся, показал на поток людей: «Зрителей сколько! А?!»

Александр Червинский: «Этого не может быть. Чтобы так играть, люди долго мучаются и учатся. Я никогда не видел, чтобы он мучился или учился. Или он как-то по-своему учится и мучается? Он прыгает на стуле, и я уже теперь понимаю, что он артист и, вполне вероятно, когда-нибудь придется писать мемуары».

«Вот он с упоением моет машину, «вылизывает», как мы называем этот процесс. Дышит на стекла, спичечкой выковыривает микроскопические грязинки. Я объясняю, что она не живая, ему стыдно, но он моет. Я говорю, что он даже не знает, как устроена машина, что он вообще не знает, как все устроено в этом мире, и осознает лишь поверхность вещей и явлений.
Вечером на крыльце он требует, чтоб я рассказал ему, как устроен мир. Нет, не издевается. Надо же с чего-то начать. Вот звезды, они что, действительно большие? Нет, он понимает, что они большие, но как это устроено? Он хочет знать раз и навсегда».

Анатолий Макаров: «Думаю, что вопреки расхожему мнению, происхождение не облегчило Миронову путь в искусство, но, предопределив его, даже затруднило, он ведь не «сыном» собирался стать, а самостоятельной, неповторимой личностью, - с каким же невидимым миру упорством надо было воспитывать и возделывать свои способности, постоянно, каждый день, буквально в быту, в кругу домашних, друзей, имея перед глазами образцы мастерства, вкуса, музыкальности, насмешливости, непочтительного ума».

«…Актеры говорят, что Миронов наигрался, - пишет в редакцию читательница, - но мы-то, зрители, на него не насмотрелись..»

Михаил Воронцов: «Победа почти всегда доставалась ему. Андрей очень не любил проигрывать. Он не завидовал чужой удаче, но не мог смириться с тем, что кто-то может то, чего не может он».

Яков Смелянский: «Главной задачей в то давнее время было поддержать стремление студента пробиться сквозь смех к слезам и к смеху сквозь слезы».

Юрий Катин-Ярцев: «Цезарь Борджиа – вездесущий, всепроникающий. Вот он появляется в номере у ученого, как-то неожиданно возникает. Вот это «возникает» замечательно получается у Андрея – разворот бедрами влево, разворот вправо, мгновенная грациозность шага вперед, и вот со своей обескураживающей улыбкой он перед вами. (Замечу, что потом в ролях Миронова всегда интересны были эти моменты «возникновений»)».

Ада Брискиндова: « Жизнь ведь порядком нас огрубила. А Андрея не тронула. Он всегда оставался самим собой».

«К слову сказать, его манеру слегка покачиваться на ходу побороть так и не удалось. И слава богу. Он и в этом был замечательно пластичен. Где-то, кажется, у Дельсарта, есть такой совет: «Если вы не можете преодолеть своего недостатка, заставьте полюбить его». Андрей это умел».

Вера Васильева: «В первый же сезон Валентин Николаевич Плучек сказал об Андрее: «Наше солнце».

Татьяна Егорова: «Очень трудно вспомнить… Не потому что это было давно или что у меня слабая память, а потому что счастье не оставляет по себе воспоминаний».

«Его дарование было наделено такими разнообразными красками, что ему мог бы позавидовать сам цветовой спектр».

«Настоящие произведения искусства хороши тем, что они универсальны. Они воздействуют не только на зрителей, но и на тех, кто их исполняет».

«Риск формирует личность. Андрей каждый спектакль играл так, как работает эквилибрист под куполом цирка – без подстраховки. Он не экономил себя, щедро раздаривая свое бесценное имущество, всегда, каждый вечер, рискуя жизнью».

«Как известно, талантливым быть трудно. Это тяжелейшая ноша – часы отчаяния, приступы неуверенности, повышенная степень ранимости. Боль. Андрей был «счастливый несчастливчик». И кто знает, какой ценой оплатил он свое место в жизни? И почему в последние часы прощания на его лице были такие скорбные уголки рта?
Но и существовать рядом с выдающимся Явлением – испытание, которого не выдерживает почти никто».

«И вот внезапная и такая страшная смена декораций. Роскошный замок в спектакле «Женитьба Фигаро» в Рижском театре оперы и балета превратился в реанимационную палату. Последние слова: «… жизнь… бороться…» И увезли… И опять за ним не угнаться, и опять он вышел за «рамки обыденности». И опять с последними словами Фигаро: «… теперь… она оказывает… предпочте… ние… мне…», - его душа устремилась в иные сферы».

Анатолий Эфрос: «Андрей Миронов – никак не типажный актер. В нем есть мягкость, есть как бы фактура пластилина, которая, на мой взгляд, очень заманчива в кино и театре, особенно когда изнутри актерская природа освещена умом. Миронов может лепить из себя многое».

«Миронова я позвал на помощь, когда совсем уже погибал. Он тут же отозвался, что само по себе было приятно и отчасти сняло ту тяжесть разнообразных мыслей, от которых иногда можно погибнуть».

«В человеке, который делает в чем-то первые шаги, должно быть что-то от ребенка. Что-то сверхпростодушное и чистое».

Марк Захаров: «Бродит в мироновских героях какая-то шальная веселость, без которой мы не мыслим ни одного серьезного дела. Рожденный им ироничный и вместе с тем добрый весельчак всегда готов был плакать и смеяться. Андрей угадал какую-то волшебную пропорцию необходимой нам боли и необходимой радости, ума и безрассудства. И еще, самое главное – всегда знал, про что плакать, про что смеяться. Знал, кого ненавидеть, а на кого молиться».

Леонид Хейфец: «Смотрю ленты, телепередачи с его участием, откуда он снова приходит к нам блистательным, обворожительным и очень талантливым артистом и человеком. Почему-то связываю его судьбу с судьбой другого великолепного актера – Жерара Филипа, тоже ушедшего от нас в расцвете жизни. И мне кажется, что Андрей Миронов – это наш Жерар Филип… а может быть, кто-то мог бы сказать про Жерара Филипа – это наш Андрей Миронов».

Борис Поюровский: «Часто так само собою выходило, что даже по-настоящему талантливые люди рядом с ним блекли, тускнели, хотя он в этом ничуть не повинен: такая уж индивидуальность!»

«Некогда, некогда, некогда» - так пел Андрей в одной из последних своих песен. Ему и в самом деле было некогда. А нам казалось, что так будет всегда: он будет торопиться играть, теть, танцевать, а мы радоваться встречам с ним…»

Аркадий Хайт: «Есть что-то глубоко символичное в том, что Андрей ушел из жизни в тот день, когда играл на сцене Фигаро – самого близкого и самого непохожего на него из всех сыгранных им героев. Такого же озорного, искрометного, никогда не впадающего в уныние, склонного к розыгрышам и мистификациям, язвительно-насмешливого по отношению к сильным мира сего и трогательно-нежного с друзьями».

Юрий Темирканов: «Наверно, это сравнение покажется кому-то неожиданным, даже странным. Характером своей работы он напоминал мне Моцарта. Творил свободно, как бы не замечая своего безграничного обаяния, поражая яркостью и значительностью своей личности. «Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь» - эти пушкинские строки все чаще приходят мне на ум, когда я вспоминаю своего друга».

«Со смертью Андрея перевернулась определенная страница моей жизни. Я понял, что какая-то большая часть жизни прожита, начинается другая, а я сам стал иным…»

Раймонд Паулс: « Всю жизнь он оставался верен этому удивительному сочетанию легкой музыки и джаза. Стиль ретро – это его стиль, который он очень любил».

«Андрей пел всегда с удовольствием, у него был своеобразный тембр голоса. Я не сказал бы, что у него был слишком богатый голос, скорее, наоборот. Но как настоящий актер он умел свои голосовые недостатки великолепно обыгрывать, превращая их в достоинства».

Лев Оганезов: «Андрей был мастер задавать вопросы. Кем бы ни оказывался его собеседник, он забрасывал его кучей вопросов и внимательно выслушивал ответы. У отвечавшего к концу беседы создавалось впечатление, что Андрей решил бросить сцену и заняться тем, о чем они говорили».

«Воспоминаний у меня больше, чем слов. Они образуют какую-то огромную, незаконченную партитуру».

Федор Чеханков: «В нем были все идеальные качества, необходимые для актерской профессии. Природа иногда создает такое совершенство».

«В одном я ему завидовал: он, кажется, единственный в нашем поколении сыграл свои великие роли вовремя. Его Дон Жуан, Жадов, Хлестаков, Чацкий, Фигаро, Мекки, Лопахин, Клаверов были сыграны им такими, какими их написали авторы. Ему повезло как никому – у него было редкое, особенно на театре, совпадение возможностей. К нему неприложима тривиальная истина: «Если бы молодость знала, если бы старость могла». Он и знал, и мог».

«…Начинается его стремительная, головокружительная, фантастическая популярность. Он популярен, но он и любим. А ведь это не всегда одно и то же».

«Андрей любил ставить для нас, своих друзей, свои последние записи. Мы даже над ним посмеивались: «Тоже мне – певец земли русской». Сейчас я понимаю: он не хвастался, хотя чувство гордости, что он, человек, в общем-то, с небольшим певческим голосом, поет с огромными оркестрами, в прекрасных аранжировках, конечно, в нем было. Он смотрел на нас внимательно, ничего не пропускал и проверял: впопад ли это, достойно ли, имеет ли право на существование».

«На сцене Артист! Ведь выше этого простого звания «Артист» в нашей профессии нет ничего».

Михаил Козаков: «Радость – всегда дефицит, душевное и духовное здоровье – всегда редкость. Тот, кто владеет, как высокопарно, но очаровательно говаривали в старину, эликсиром радости, - редкий и желанный гость для каждого. Андрей владел этим эликсиром и одаривал им нас».

«Андрей Миронов – что это за явление? Где-то я вычитал, что человек есть сумма знаний о нем всех людей, с которыми он встретился на жизненном пути. Всех. А ведь их сотни тысяч. Мое воспоминание – одно из…»

«Я убежден, что когда-нибудь его потянуло бы и к письменному столу, ведь он был великолепным рассказчиком, мастером устного портрета, и у него было за душой то, что стоило излить на бумагу. Но вот не случилось. Однако жизнь и судьба его блистательны. А это в конечном счете самое главное».

Александр Володин: «Когда он появлялся на сцене, на экране, и не догадаться было о его замечательном остроумии. Играя смешных, бестолковых, он оставался таким, какими и мы бываем в жизни. Играя беззаботно-удачливых, он был таким, как и мы, но в лучшие наши минуты».

«…И вот люди узнали, что его уже нет. Появился и исчез на наших глазах. Это часть мододости покинула нашу землю».

Александр Гельман: «Я глубоко убежден, что всякий любимый народом артист любим и чтим потому, что удовлетворяет некую потребность души, удовлетворить которую в жизни невозможно, очень трудно, нет для этого условий. Андрей Миронов был любим и чтим за его неподдельный артистизм, иначе говоря, за то, что он свободно распоряжался своим дарованием, за то, что был хозяином своего таланта. В сущности, это и есть свобода, внутренняя свобода, демократия души. О такой свободе люди мечтают не меньше, чем о той, что гарантируется демократическим законодательством. Андрей Миронов давал надежду, что такая свобода возможна, осуществима».

«Я очень ценю у артиста звучание голоса. У Андрея голос был дружелюбный, живописный, люди как бы слушали его голос не только ушами, но и глазами. Именно его голос прежде всего овладевал нашим вниманием. Когда я думаю о нем, я прежде всего слышу его голос – ненавязчивый, не проповедующий, не хвастающий своими возможностями, всегда помнящий обо мне, обращенный ко мне, зрителю».

«Говорят, что люди познаются в беде, это правда, но люди познаются и в честно обретенном счастье».

---

Читательский дневник

А.Мелихов. Броня из облака.
«Рассуждая вроде бы об универсальных социальных вопросах, каждый в скрытой форме решает свои личные психологические проблемы, стремясь в завуалированной форме либо выразить кому-то личную признательность, либо свести личные счеты, собственных личных друзей и личных врагов навязать миру в качестве всеобщих: маменькин сынок больше всего на свете ненавидит свою бонну, несостоявшийся тиран – состоявшихся; тот, кто пострадал от организованного коллектива ненавидит всякую организацию, тот, кто пострадал от дезорганизованного коллектива, ненавидит дезорганизацию; пострадавший от традиций ненавидит косность, пострадавший от нововведений ненавидит безответственное экспериментаторство…
Какой же согласованный критерий возможен там, где каждый пытается возвести личные психологические интересы в ранг объективного закона? Движение к согласию возможно лишь при игре открытыми картами, когда участники дискуссии раскрывают друг другу свои истинные интересы, а не их маскировочные прикрытия, делятся базовыми впечатлениями и целями своих подтасовок, чтобы затем подтасовывать вместе».
***
«Все рациональные аргументы действенны лишь внутри общего воображаемого контекста, а общий контекст создается сходным опытом, - люди с радикально расходящимся запасом базовых впечатлений не могут прийти к согласию, даже если бы очень этого захотели. Поэтому социальное согласие не является результатом отыскания социальной истины, но социальная истина является следствием социального единообразия.
Есть правда, некие универсальные свойства человеческой природы, но и они слишком часто лишь разобщают нас. Так, например, каждый из нас, сталкиваясь с людьми, имеющими возможность причинить нам какую-то неприятность, неизбежно испытывает тревогу, раздражение – доходящее до ненависти, если потенциальная неприятность очень уж огромна. Но робкий мальчик, выросший в благополучном квартале благополучной страны, сталкивается с опасной силой лишь в лице полицейского, а потому более всего на свете и ненавидит полицию (государство, выражаясь расширительно). А другой, точно такой же мальчик, выросший в хулиганском квартале, где могут ударить, а то и пырнуть ножом каждый встречный, при виде полицейского наоборот с облегчением переводит дыхание (приобретая базовые впечатления государственника).
В итоге либеральные воззрения способны распространиться лишь там где значительная часть населения видит для себя главную опасность не в бандитах, а в государственных службах. Торжество либеральной идеи будет невозможным до тех пор, пока государство в своей разнузданности не сумеет оставить общество далеко позади. Кому в этом состязании пожелать успеха, решайте сами – в любом случае эта победа может быть только временной. Конкурирующие социальные группы рано или поздно объединяются против сильнейшего, а потому в конце концов проигрывает тот, кто слишком долго побеждает».

Н.Косухина, О.Гусейнова. Твой совет online.
«- Давай сходим куда-нибудь вечером и поближе познакомимся, - парень добавил в голос хрипотцы.
Свидания в мои планы не входили. Неожиданно вспомнила, как наша повариха отшивала непрошеных кавалеров.
- А крови дашь мне отведать, добрый молодец?
Чадар на минуту застыл, обдумывая мои слова, потом снова широко улыбнулся:
- Для тебя – сколько хочешь, моя королева!
Хм, не получилось!.
- Я кусаюсь, - привела я еще один аргумент.
- Не страшно!
- У меня глаза светятся!
- Хотел бы я на это посмотреть! Особенно ночью, вдвоем…
Мне вспомнился еще один хороший совет.
- Хочу замуж!
Парень замер, его улыбка увяла, и он уныло смерил меня взглядом. А во мне росла уверенность – вот оно, верное направление.
- Понимаете, на мой род наложено проклятие. Любой мужчина, который возляжет со мной на ложе, будет обречен на смерть в течение года. Только женившись, мужчина может обойти злой рок. Правда, после рождения второго ребенка мужья нашего рода долго на свете не живут, - печально вздохнула я, вкладывая в свой взгляд всю честность и невинность.
Чадар вымученно улыбнулся, встал со стола и пробормотал:
- Очень сочувствую вашему горю. Что-то я задержался у вас, а мне пора работать…
- И давно пора, - раздался от входной двери холодный голос ведьмака. – Или мне напомнить тебе о твоих обязанностях?
Чадар испарился так быстро, будто его и не было».

---

Мария Боталова "Императорская академия". Сразу за три книги - "Пробуждение хаоса", "Путь хаоса", "Сердце хаоса". Фэнтези, любовный роман.
Сюжет: девушка Раяна учится в магической академии, и нет студентки старательнее и прилежнее... Но есть один большой нюанс - уже заканчивается первый год обучения, а у Раяны так и не прорезался магический дар. Поэтому все, что она может - это теория. А ведь при поступлении магические артефакты показали у девушки очень высокий потенциал... Руководство академии уже предупредило Раяну о грядущем отчислении. Преподаватели академии - лучшей! - сделали все, что могли, но дальше они не могут тратить время понапрасну, ведь в практических занятиях Раяна участвовать не может, а именно они составляют главную часть обучения. Но Раяна не может допустить отчисления! Ради поступления в магическую академию она сбежала из дому, разорвала связи с родными... И девушка решается на отчаянный шаг - провести сомнительный и редкий магический ритуал по призыванию духов стихий, в случае удачи у нее тоже появится магия! И, как ни удивительно, у Раяны все получилось. Сейчас у нее открылось даже два магических дара. Но, как выяснилось, с этого времени настоящие проблемы и опасности для девушки только начинаются...
У автора я раньше читала одну книжку - взятую в библиотеке! Было вполне интересно, но и не сказать, что чрезмерно... В общем, желания все бросить и разыскивать книжки автора у меня не возникло. Но когда вышла эта новинка, я все-таки решила ее купить. Помня о вполне приятно проведенном времени. Затем оказалось, что это не одиночная книжка, а целая трилогия. Что тут поделаешь - пришлось и остальные две книжки брать. И вот наконец я ее дочитала!
Впечатления остались довольно странные. Прямо я в первый раз с таким сталкиваюсь...
Дело в том, что все это ощущалось крайне неровным! Первая книга вообще шла как-то тяжело. Вроде обычная академка, я такое люблю - должно быть интересно... Но вот, как-то не увлекало. ГГ со своим ритуалом, довольно дикого вида - нужно, видите ли, голой в поле танцевать и призывать духи стихий... Пока она этим занималась, как-то призвались мимо проходящие мужики... роковые и сексуальные... Они и впихнули в ГГ эти самые стихийные искры (как бы дурацки это ни звучало ). Потом оказалось, что эти мужики были Повелителями стихий, и все они страшно заинтересовались такой оригинальной любительницей магии, и даже все бросили и явились в магическую академию, чтобы поучаствовать в процессе... А тут сказано, что Повелители стихий - это прямо самые могущественные в данном мире, чуть ли не боги здешние, все такое. Все перед ними благоговеют. А они увиваются вокруг ГГ. Ну, вроде должно быть интересно! Но вот как-то воспринимается все исключительно хладнокровно!
В общем, ни шатко, ни валко - дочитала. Но желания немедленно браться за следующую книжку особо не возникало. Тем временем все части трилогии успели выйти... Наконец, спустя долгое время, я решила - от нечего делать - слегка заглянуть... Взяла вторую часть... И неожиданно повествование увлекло. Открылись подробности о прошлом ГГ... почему она сбежала из семьи, все такое... Прояснились моменты с повелителями этими самыми... Точнее сказать, совсем запутались, но я тут в плане любовной линии... Так вот что это было - я-то по первой части решила, что один из этих повелителей и есть роковой и сексуальный - то есть, они все такие, но что касается любовной линии! - а оказалось, что нет, настоящий роковой и сексуальный вот только проявился... И дальше все становилось только интереснее - ну, за исключением моментов, когда автор ударялась в описание системы магии - это мне было, в общем, скучновато читать. Но зато финал был просто термоядерный!
После такого я, конечно, уже не могла ждать и сразу же взялась за третью часть - пролетела мгновенно. Но тут опять все перевернулось... автор ударилась в политические проблемы, в божественные... Нет, все было очень интересно, но странно. В общем, меня всю дорогу швыряло по кочкам... вверх-вниз...
Ну, в любом случае, сейчас уж точно можно сказать, что автор меня заинтересовала, и я решила ее тоже включить в свой список чтения и отслеживать, что там еще попадется...

@темы: Книги

---

О.Штерн «Мой хозяин дракон»
«Лорд Дракон обернулся и посмотрел на меня, и это рождало удивительное ощущение тепла, как будто внутри меня медленно распускался золотистый цветок с бархатными лепестками».





Ну, как бы прямо валентинки!

@темы: Галерея

---

Акция - ежедневное Средневековье (от телеграм-канала).