(вспоминая про позитивный флэшмоб) Какая трудная штука... День второй. 1. Начала читать "Природу зверя", а там - внезапно - Дин Винчестер! Еще не знаю, что из этого выйдет, но когда персонаж говорит "мою лошадь зовут Импала" - это да, вызывает положительные эмоции. Условный рефлекс. 2. копаясь на рутрекере, обнаружила, что какие-то добрые люди выложили почти весь четвертый сезон Keeping up appearances. Правда, он с субтитрами... а я больше люблю озвучку... тем более, прежний переводчик так хорошо озвучивал. Но это определенно позитивный момент - я буду знать, что, по крайней мере, у меня есть запас на черный день... 3. из ЖЖ - прикольный ролик с котиками.
"Зависть, по-моему, есть не что иное, как мутированное беспокойство по поводу естественного отбора. Особь одного вида завидует другой особи того же вида, опасаясь, что природа выберет ту, другую особь."
"Любовь поглотила его, точно кит, и он остался обитать в брюхе монстра, разъедаемый ядовитыми соками." //Ветка сирени упала на грудь, милая Дуся, меня не забудь!"//
"У герба на фуражке такой вид, будто двуглавый орел с него совсем недавно расклевал пару-тройку убиенных врагов Отечества."
"Бывают такие неприлично большие приданые, за которыми уж и девицы-то не видать."
"Что до хора, то он был здесь смешанный, мужской и женский. Имелся даже поразительный бас такой мощи, что, даже когда он безмолвствовал, потаенное его гудение наполняло все пространство храма, а уж когда он вырывался наружу - все естество так и сотрясалось."
"Здешние архитекторы - все со странностями, каждый только к тому и стремится, чтобы себя явить в наиболее развернутом виде. А нет чтобы о людях подумать!"
"Когда он задумывался о чем-либо, тостановился точь-в-точь похож на ангела с готической церкви; но задумывался он редко."
"Видели, как гроздья сирени тяжелеют от дождя? Вот так же переполнялось во мне сердце."
"Ты, Петька, прямо не офицер, а ходячая иллюстрация к Плутарху."
"Московская резьба на стенах монастыря в закатных лучах сделалась особенно плотной: не монастырь, а пряник, и каждого льва с человечьей физиономией и прической как у градоначальницы хочется облизать."
"Когда какая-нибудь красавица с мраморными плечами и локонами, прихваченными диадемой, рассуждала о добыче нефти на далекой колониальной планете, у Штофрегена просто дух захватывало."
"Нужно подкупить этого, в потном бархате, - подумал Штофреген, озираясь на музыканта. - На физиономии его гнусной написано, что вальса по доброй воле он играть не станет..." читать дальше "Играть вальс без шампанского - все равно что крахмалить рубашку картофельным пюре."
"- Кто придумал считать вальс народным танцем? Самый изысканный и самый коварный из всех возможных танцев... - А кто вам сказал, что народ - это непременно быдло? Настоящий народ непременно отличается и изысканностью, и коварством."
"Оба мы происходим от таинственных, любящих разоблачение народов."
"Какая странная ночь! Если угадать, какая в ней музыка, то можно все. Вы чувствуете? Если только не ошибиться, то в награду получишь всесилие. Нужно только уловить, чего ожидает от нас ночь."
"В любом городе всегда найдется место, которое за века, сколь много бы их не протекло, не претерпевает никакого изменения, ни внешнего, ни содержательного."
"В нынешнем сезоне должны были выступать дрессированные пингвины, но случился казус: императорский пингвин перегрелся на солнце, взбесился и покусал дрессировщика."
"Я, знаете ли, человек старый, консервативный, и не люблю гадать, высовываясь из ложи, которое существо на сцене Эсмеральда, а которое - Квазимодо. И если декорация представляет терем, то пусть она будет похожа на терем, а не на космический корабль после неудачного старта."
"Из того, что люди летают на другие планеты и устраивают там колонии, еще не следует, что надо отменить пение дуэтов."
"Я, - говорит Сидор Петрович, - видал, как они через задний ход орангутанга тащили, очень в духе новомодного искусства."
"В комбинезоне с нашивками горнодобывающей компании Штофреген казался почему-то меньше ростом. Стефания так и высказалась. - Какой-то вы щуплый. Я прежде не замечала. - Гусарская форма зачастую служит вместо мясов, - сказал Штофреген, невесело улыбаясь девочке. - Сняв ее, мужчина лишается большей части своей мускулатуры. - Иногда она также служит вместо мозгов, - добавила Стефания безжалостно. - На вас глядеть отвратительно! Почему вы не писали мне с гауптвахты? - Мне не давали чернил. - Вздор! Можно писать своей кровью, было бы желание... Или вот я читала про одного узника, он макал перо в паука. Протыкал и обмакивал. У пауков чернильная кровь."
"Вот еще одна любопытная особенность научного мира, в который я волей судьбы оказался погружен и в котором играю странную роль наблюдателя! Здесь могут выписывать какое-либо издание лишь для того, чтобы демонстративно игнорировать его."
"Я давно для себя постановил: гляди, как делают девицы, и поступай сходно - не прогадаешь. Вообще же сходство между девицами и военными всегда было для меня очевидно: и те, и другие вынуждены подчиняться старшим, и у тех, и у других сильно развита внутренняя жизнь: кроме того, они чувствительны, таятся, ходят стайками, следят за модой, боятся не быть "как все", переписывают в тетрадки стихи, подписывают друг другу карточки, суеверны и строго придерживаются однажды заведенных традиций."
"Если господин офицер говорит, чтобы по глазам не стреляли, так и не надо умничать!"
"Странно, мы вроде бы на открытом пространстве, но здесь почему-то уютно. Вероятно, лето так действует. Лето - приятный теплый домик для всех людей."
"Господин Гюго утверждает, что нужен особый талант для того, чтобы быть чудовищем. И у меня он есть. Не завидуй так явно - это неприлично."
"Когда туман сгущается, я воображаю себя в Петербурге, который сам по себе является болотным мечтанием. Здесь одно дерево растет на краю леса - в сумерках имеет пугающее сходство с Петропавловским собором."
"Иные родственники бывают куда отдаленней от человека, чем друзья и товарищи по полку."
"Иногда не следует заглядывать в собственную душу слишком глубоко, потому что на самом дне может оказаться чудовище."
"Вы верите в невозможное? Потому что без такой веры наука невозможна."
"Никакая личность во Вселенной не может быть заменена иной, якобы аналогичной. Как важен, как ценен человек, один-единственный, этот, конкретный, если все богатство мира не в состоянии восполнить его утрату! И как мы сильны, если в состоянии найти друг друга: в Царскосельском парке, в космосе, на планете... Как уютен и мил наш земной мир, ведь в парке встретиться бывает труднее всего."
"Пейзаж здесь был по преимуществу серый, серыми были и строения и палатки; словом, не на чем глазу отдохнуть, разве что на господах офицерах."
"Я так и вижу Ольгу Ивановну маленькой девочкой, и все кажется мне, что это было лишь вчера. Вас же никоим образом не могу вообразить себе маленьким мальчиком, и оттого в голове моей засела странная мысль: будто своего ребенка отдаю в руки взрослого мужчины, незнакомца, точно в приют или на воспитание."
"Патрулирование приграничных территорий вместе с Мухиным превращалось в непрерывную операцию по спасению Мухина."
"Мне в злого колдуна куда легче поверить, чем в доброго."
"Проклятие никогда не позволяет о себе умолчать."
"Мне совершенно безразлично, как я выгляжу в моих собственных глазах, хотя большинство людей отчего-то именно этим и озабочено."
"Господин полковник принадлежал к числу тех людей, которые начинают язвить, едва лишь открывают со сна глаза. Это опаснейший тип. Намного опаснее тех, что спросонок только ругаются или бессвязно мычат."
"Чудо - это такая материя, которая у большинства людей ничего, кроме недоумения, не вызывает."
"В любом случае я уповал на врожденное мое любопытство, которое сколько уже раз приходило ко мне на помощь в делах, даже самых безнадежных!"
"- И что я должен написать в рапорте в Петербург? Что огромное черное существо окутало своими дьявольскими крыльями глайдер, на котором раненого господина подпоручика доставил из плена черный шаман? Я совершенно скисал от подобных формулировок, ибо Петербург - город болотный, стоит на костях, посреди призраков, и оттого ни в призраков, ни в кикимор, ни даже в опасность от болот совершенно не верит. Они, так сказать, естественная для него среда обитания."
Елена Хаецкая "Звездные гусары". М... м... странная книга. Как метко заметила госпожа Мартынчик в послесловии, это литературная игра. Главное правило игры - писать в стиле и языком русской классической литературы XIX века... ну, по возможности, конечно. В частности, слово быдло во всех этих кружавчиках и туманах выглядит каким-то резким диссонансом. То есть, для меня. Я даже не берусь судить, употребляли ли вообще русские классики слово "быдло". Опять же, язык XIX века, мне кажется, был все-таки более... богатым и сочным... А писатели слов руками были все-таки более... добродушными и снисходительными... к окружающей реальности... То есть, хочу я сказать, что не запутаешься, в какое время писано. Сюжет: да... трудно сказать... Военные приключения аристократии на далеких планетах с элементами любовного романа. Сборник рассказов различного размера (один так вообще на двести страниц! ). Оформлено, как записки некоего корнета Ливанова. Когда я только пыталась начать чтение, меня сразу вынесло из книги наличие крепостных в эру космических перелетов. Но что тут можно сказать - автор не заморачивалась этими вопросами. В смысле, обдумать мир, выстроить систему, как что развивалось - наука, техника, культура и всякая ерунда типа гуманизма и политических процессов - так, чтобы сохранились крепостные и аристократия при бластерах и звездолетах, и какие бы формы приняли их сложные отношения. Ей, видимо, просто хотелось рисовать безумные и завлекательные картинки, чтобы пушкинские девы, гении чистой красоты и все такое, прятали под юбками лучевые огнеметы, а блестящие господа гусары вместо того, чтобы гарцевать на арабских скакунах, носились на глайдерах и воевали с инопланетянами. Сюр и черный юмор. Это я могу понять. Хорошо, пусть будет. Тем более, это действительно хорошо написано - пусть и не человеком XIX века. Яркие поэтические образы на месте, ирония присутствует, приключения - когда приключаются - развиваются бодро и стремительно... Автор не стала повторять (во всяком случае, напрямую) сюжетные схемы из русской классики, так что никаких альтернативных Печориных, или альтернативных Дубровских, или прочих альтернативных известных персонажей не имеется. Оно и к лучшему, я считаю. Мешает мне, как всегда, всякая трудноуловимая ерунда под названием "я не доверяю автору". И в этом смысле книжка вышла очень полезной и познавательной (ну, в личном читательском плане). Что вот часто поднимаются вопросы - а зачем нам вообще интересоваться личностью автора, если книжка интересная? Нужна, значит, просто наслаждаться чтением и т.д. Ну вот, книжка интересная, приключенческая - и даже с элементами любовного романа. Но лично я наслаждаться не могу. Автору не доверяю, причем уже давно... И то и дело что-нибудь да царапает и идет против шерсти. Видимо, это для меня просто чужой автор. Чужой - в смысле, как совсем другого вида. Мне не нравятся люди, которые мечтают о рабах и крепостных. Меня не так учили. Мне не нравятся люди, которые в конфликте американские войска-индейцы стоят на стороне американских войск. Морально, мировоззренчески, психологически и еще по всякому. Как я могу наслаждаться такой книжкой? Такие вещи не скроешь красивыми словами. Помимо моральных моментов, которые вообще обычно мало кого интересуют , книжка отличается еще, я бы сказала, внезапностью и нестандартностью в построении сюжета. Не могу определиться, как к этому относиться... То есть, мне-то это немного странно, но, может, я просто консервативно подхожу. Ну вот, к примеру, если автор начинает рассказ с описания одного персонажа - и очень выразительно описывает, уже вызвав к нему читательский интерес, а потом делает резкий поворот и далее рассказ идет уже совсем о другом персонаже... а первого вообще как-то оставили на обочине... Или там идет себе типичная любовная история - и очень выразительно описанная, читатель (в лице меня) уже заинтересован и переживает за персонажей, и вдруг автор делает резкий поворот - и начинаются приключения с убийствами и детективной интригой. Или там возникает в повествовании какой-то персонаж - и очень симпатичный получается персонаж, да. А потом оказывается, что он вообще возник без каких-либо последствий. Его линия не развивается, не заканчивается... или вообще заканчивается как-то резко и очень обидно. Это странно. То есть, хочется же какой-то справедливости! Это же был хороший и симпатичный персонаж... Зачем же с ним так? И зачем так с читателем?
Суть в том, чтобы на протяжении 7 дней постить каждый день по три хороших новости из своей жизни. Что-то, что вас порадовало: приятная покупка, интересная и добрая ситуация с людьми на улице, сериальные события дня, да что угодно. Обязательно осаливаете мобом френдов.
Ну... что тут сказать... Жизнь у меня сейчас большей частью безновостная... так что это будет скучнейший недельный моб.
1. Озон известил, что прислал мой заказ. Так что сейчас получу книжки, дочитаю, то, что сейчас читаю... и буду читать новую Конгрегацию! 2. Обнаружила среди квестовых игр очередную игру самого простейшего и дурацкого типа - как Фармингтонская ферма, или Дивный сад... Так что сейчас без ума и без памяти строю амбар. (правда, на кой черт в амбаре стеклопакеты, книги и картины, я не могу понять, ну да что взять с американцев ) 3. Пытаясь, как люди, опять смотреть кино и сериалы, прошла по поиску по старым фандомам... Нашла прикольную фотку - хорошо стоят.
А кого нужно осаливать, я еще подумаю... в конце концов, время еще есть.
(лазая в ЖЖ) Прилепин сейчас что ли ездит по Донбассу? Пишет отчеты. Между прочим, говорит, что российских военных здесь не встретил. Но для либеральной оппозиции это, конечно, не аргумент...
читать дальшеМаленький толстенький человечек с жужжанием залетел в кухню, выключил моторчик и с довольной улыбкой плюхнулся за стол, потянувшись к тарелке с плюшками. Высокая суровая женщина, стоящая у плиты, моментально обернулась и ловко хлопнула его по рукам. - Ай! – недовольно вскрикнул человечек. – Что это за манеры?! Вот уж домомучительница! Нет чтобы скорее выставить для меня лучшие в мире угощения! Когда я пришел в гости в этот унылый дом… - У меня лучшие в мире манеры! – отрезала женщина. – В отличие от тебя! Знать не знаю, кто ты такой, и почему вдруг для тебя нужно выставлять угощения… Сначала научись себя вести! - Я – мужчина в полном расцвете сил! – гордо объявил человечек. – Карлсон, живущий на крыше… А вот тебя я знать не знаю, фрекен! И где мой друг Малыш? - Малыш еще не встал, а когда он встанет, то у него не будет времени заниматься глупостями! Потому что он будет делать зарядку, умываться, одеваться, завтракать самым полезным в мире завтраком, а затем отправится в школу. - Как это скучно! – закричал Карлсон. – Зарядка, школа… С чего ты взяла, что Малыш будет всем этим заниматься, когда интереснее всего остаться со мной и вволю пошалить! - Потому что я прослежу, чтобы все было как надо – не будь я лучшей в мире няней, Мэри Поппинс! И двое спорщиков непримиримо уставились друг на друга. В кухню забежал песик и разразился звонким лаем. Карлсон и Мэри Поппинс даже не обратили на него внимания. Песик, не переставая лаять, понесся в спальню и стал носиться кругами по часовой стрелке вокруг кровати, где кто-то крепко спал, видно было только всклокоченные вихры из-под одеяла. И тут комната вдруг покачнулась, повернулась… поднялась в воздух и стремительно полетела в водовороте… пока не приземлилась с треском, так что пол поднялся наискосок, а спящий вывалился из кровати. - Ой! Что опять такое! - Гав! Гав!! Рргав-гав… Рррр… так-то лучше! – отвечал песик. – А то там такой спор поднялся, я уж думал, будет дрррака! И я решил – раз так, то лучше мы с тобой возьмем и улетим, куда глаза глядят! - Спор? Кто спорил-то… Опять они? Песик утвердительно гавкнул. - Из-за чего они опять спорили? - Что лучше делать Малышу, - объяснил песик. - Опять они меня так называют! А у меня, между прочим имя есть! И вообще – я девочка! Может, они принимают меня за мальчика, потому что я – самая сильная девочка в мире? Девочка вскочила и ловко раскидала уцелевшую мебель и обломки, добираясь до гардероба. - Я придумала! – заявила она. – Вот я нарочно надену платье и длинные чулки. Чтобы никто не путался. Можете отныне звать меня Длинный Чулок! А сейчас пойдем посмотрим, где это мы оказались… Но не успели они выбраться из комнаты – на очаровательную лужайку – как их окружила толпа крошечных восторженных человечков. - Ура! Ура! Мы спасены! – кричали они, подбрасывая шляпы с бубенчиками. – Ты упала прямо с неба и убила злую ведьму! - Рр… - неуверенно протянул песик. – А что, здесь есть злые ведьмы? - Целые кучи! – жизнерадостно заявили человечки. – Но одну вы уже убили! Это не считая всяких монстров и диких опасных зверей. - Мда… неловко вышло… - растерянно протянул песик. - Ничего, давайте решать проблемы по мере их возникновения, - бодро заявила Длинный Чулок. - А если вы пойдете по этой дороге из желтого кирпича, - указали человечки, - то рано или поздно придете в Изумрудный Город, где живет Волшебник! Это самый могущественный Волшебник в мире, он поможет вам вернуться домой. - Ага, - сказала Длинный Чулок. – А он сможет отыскать моих родителей? - Наверняка! – заверили человечки. Тем временем, далеко-далеко в оставшейся без детской комнаты квартире яростно метались двое спорщиков. - Это ты во всем виноват! – обвиняла Мэри Поппинс. - Нет, ты! – кричал Карлсон. - Я задействую все свои связи, - грозно заявляла Мэри Поппинс. – Я не успокоюсь, пока ребенок не будет обнаружен и возвращен в безопасное и полезное для него место! - А я сам сейчас полечу на поиски! – вопил Карлсон. – Тогда все увидят, что от меня больше толку! А в темном чулане, куда были втиснуты старые игрушки, происходило волнение и шевеление. - Слушайте, слушайте! Ну-ка, просыпайтесь все! – бурчал плюшевый медвежонок. – У нас тревожная ситуация! Все на совет! - Что случилось? – раздавалось в темноте множество голосов. - Да у него же в голове опилки! – бурчал кто-то. - Пусть у меня и опилки, - с достоинством отвечал медвежонок, - но я слушаю, что происходит во внешнем мире! Не будь я Винни-Пух. Наш Ребенок пропал! Его надо отыскать. В чулане зашуршало, заскрипело, зашевелилось. - Я считаю, нам надо разделиться на партии и отправиться в поисковую искпедицию, - предложил Винни-Пух. – Давайте, мы, плюшевые и пластиковые, и фарфоровые, в общем, реальные, объединимся между собой. А вы, воображаемые – всякие муми-тролли и снусмумрики – будете вторым отрядом… И отправляемся немедленно, нельзя терять ни минуты! - Надо еще послать сообщение Питеру Пэну! – предложил кто-то. – А то мало ли что! Вдруг наш Ребенок попал в какое-нибудь ужасное место… - Хорошая идея! – одобрил Винни-Пух. – Так и сделаем!
Долго соображала, что это - поди какое-нибудь аниме... которые я, к сожалению, смотреть не могу... Наконец, дошло, что аниме не аниме - но, по крайней мере, это же из квеста, в который я даже уже играла. Про скрученного человека и его адского кота.
мы имеем дело с одной и той же преступной идеологией, количество жертв которой давным давно превысило количество жертв нацистского режима, но для которой никак не найдется свой Нюрнберг, что очень огорчительно, ибо, при выявлении социального расизма (а он особо и не прячется) судить нужно не только за конкретные дела, но и за слова, точно также как судят ныне за пропаганду нацизма.
Социальный расизм обязует своих адептов ненавидеть тех, кто имущественно ниже их, и пресмыкаться перед теми, кто материально более обеспечен или (и) занимает более высокое положение в иерархии управления.
Социальный расизм заставляет стесняться своих родителей, одежда и манеры которых “не комильфо” и отказываться от детей, содержание которых отвлекает от цели №1 - закрепиться на расово-приемлемой ступеньки социальной лестницы.
Социальный расизм полностью переформатирует систему ценностей, меняя в социальной иерархии самых незаменимых людей - инженеров и ученых, на тех, над кем положено смеяться и чья функция - развлекать - (артисты, модели, шоумены).
Социальный расизм полностью замещает семью сексом по контракту, а дружбу - полезными связями, делая огромное количество реально обеспеченных людей реально несчастными, искусственно замыкая их в своей собственной, ими же построенной резервации, где их ненавидят все, не попввшие в неё, а они - всех не попавших - к ним. Восхитительно устойчивое гражданское общество получается, не правда ли?
А вот теперь объясните мне, неразумному, как такое общество сможет выстоять в войне, которая уже началась и вот-вот перекатится через границы? То есть, социальный расизм, кроме всего прочего, является подрывом обороноспособности государства со всеми вытекающими последствиями.
Но ведь именно такое гражданское общество построено сегодня в России.
А на озоне предлагают (в буккниге) того самого "Узника Зенды", которого любят ставить в примеры, как только речь заходит о книгах про двойников. Книга 1993 года издания. Издательство "Композитор". Конечно... Серия "Честь и шпага". Да, это очень соответственная тема для издательства по музыке... Аннотация - "Классический образец историко-авантюрного романа." Чисто музыкальная краткость! Да, это было такое время... (ностальгически вздыхает) Наверно, как некоторые (выросшие как раз в то время) воспринимают музыку 90-х, так я всегда буду с особым чувством вспоминать книгоиздание 90-х.