"И ленивый офицер сорок лет без трудов не прослужит."
"Пишу к тебе, почтеннейший Арсений Андреевич, пречудесное послание о грамотах дворянских. Не откажи моей просьбы, или иначе буду я в хлопотах ужасных и пропаду с любезным моим дворянством, которое едва мог я согласить на доказательство о происхождении своем, чему противились они при всех моих предместниках и слышать не хотели, чтоб можно было сумневаться в знаменитости их родов. А я, виноват, думаю, что наилучшее доказательство будет пестрый лист, о котором прошу. Жаль только, что он не пришпиливается к одежде, ибо когда не видать его, то Бог знает, на что похожи князья мои и дворяне."
"Ты, думаю, слышал, что на меня как туча неожиданно нашли колонисты виртембергские, которые мучают меня своим беспутством. Ты представить не можешь, что за вздорный народ, несмотря, что знает Библию наизусть. Они так тесно соединились духом с Богом, что между людьми они уже ни на что не надобны."
"Не упусти из виду, что надобно предоставить грузинам носить сабли, ибо нельзя от людей, родящихся с саблею, требовать, чтобы носили шпаги."
"Эйнгольм показывал, что он согласился быть членом общества для того, чтобы разведать о тайных его намерениях. Неправда! Он верил от души, что он точно фельдмаршал тайного общества, и точно давал присягу, вымышленную молодыми повесами. Он как шут одет был в преглупую одежду. Гордеев, весьма неглупый молодой человек, видя наклонность Эйнгольма к мечтательности, один раз ночью приходил к нему в виде тени и просил отмщения за несправедливое лишение его жизни в подземельях здешней татарской мечети, где будто собиралось тайное общество. Эйнгольм не узнал, что тень - Гордеев, хватился за пистолеты, но с вечера были кремни заменены деревянными, и на другой день Эйнгольм в ужасе сказывал о привидении.
Мечтательность Эйнгольма весьма приметна - у него, как и у многих, в голове Ерусалим. С колонистами виртембергскими у него большая дружба, и они перестают жалеть о потере одного из своих знаменитейших проповедников, говоря, что Эйнгольм имеет дар превосходнейший. Напиши мне поскорее, что вы сделаете с глупым сим происшествием, а Гордеева весьма жаль, что десять месяцев просидел в крепости невинно. Справедливо было бы хотя впоследствии усладить его несчастие - больно терпеть за сумасшедшего рыцаря крестовых походов!"
"Вы начали новый год весьма весело, производством множества генералов... Не напрасно ли делаете вы, что производите их десятками? Это не лучший способ придать уважение сему званию! Из всех последнего тиснения генералов я позавидовал счастию Тухолки, ибо с трудом согласиться можно признавать оного за человека, а ему поверили, что он и генералом быть может."
читать дальше