Книжный столик

"Шебаршин. Воспоминания соратников".
Из материалов Шебаршина о состоянии дел на горбачевский период. Судя по всему, для кого-то из разведки ГДР.

"В 1986 году мы были уверены, что впереди у нас долгие годы работы на благо наших стран и социалистического содружества. Советский Союз только что вступил на путь "перестройки". Его руководители были полны оптимизма, и настроение бодрости, ожидания счастливых перемен господствовало в нашем обществе. В апреле 1989 года мне довелось побывать в Берлине, оптимизма у нас заметно поубавилось, реформы стали, совершенно очевидно, давать не те результаты, которые ожидались их инициаторами, бодрые речи лидеров стали все больше отдавать пустым звоном. И тем не менее, тогда ни мне, ни вам не приходила в голову мысль, что скоро, очень скоро вы окажетесь в положении гонимого в собственном отечестве, а я буду отправлен в отставку. На карте мира не осталось ни ГДР, ни СССР. Ваша служба, внушавшая страх оппонентам и глубокое уважение партнерам, разогнана, ее сотрудники преследуются. Бывшая советская, а ныне российская разведка деморализована. Ее неторопливо, со вкусом расклевывает наш старинный оппонент, а теперь союзник - Америка. Нас больше нет, но наши тени остались в общественной памяти. СМИ, политики, наши традиционные заокеанские и европейские соперники подпитывают старые мифы, ищут следы наших "злодеяний". Можно ли что-то сказать в нашу защиту? Нужно ли что-то говорить?"

"Зависимость от Москвы, бестактность многих советских представителей, патерналистский покровительственный тон раздражали. В своем кругу Хонеккер, бывало, называл советских товарищей обобщенно "татарами". "Ну, что там еще придумали эти татары?" Но, прорываясь по мелким поводам, недовольство тщательно скрывалось от всех, кроме самых доверенных людей, и никогда, не при каких обстоятельствах не проявлялось открыто."

"Надежда на то, что удастся сохранить Варшавский договор и СЭВ, что процесс объединения Германии будет длительным, что, на худой конец, объективные факторы позволят сохранить особые отношения между СССР и странами Восточной Европы, оказались иллюзорными. Сейчас трудно сказать, верили ли Горбачев и Шеварднадзе во все то, что они заявляли."

"Разведка является инструментом государственной политики, но не ее творцом."

"Этика межведомственных отношений, сформировавшаяся за десятилетия, требовала согласования предложений между всеми заинтересованными организациями - КГБ, МИД, отдел ЦК КПСС, МО и т.п. Зачастую их первоначальный смысл размывался, ответственность на случай неудачи раскладывалась поровну на всех участников, и инициатор сорвавшегося предприятия мог переложить вину на чужие плечи. Система устраивала всех участников и в целом была достаточно эффективной: она не позволила, в частности, установить, кто же был инициатором ввода войск в Афганистан."

"Придя к власти, Горбачев, уловив настроение общества, выступил против публичных славословий в свой адрес. Вскоре МИД подготовил записку, посвященную зарубежным откликам на одно из выступлений Горбачева. Записка была, как принято, размножена в Общем отделе ЦК КПСС и разослана членам и кандидатам в Политбюро и т.д. Эта бумага поражала несоответствием духу времени. Каждый ее пассаж содержал комплимент Горбачеву, назойливо подчеркивались его выдающиеся интеллектуальные способности; вообще слова "интеллект", "интеллектуальный потенциал", "интеллектуальный прорыв" применительно к генеральному секретарю склонялись на все лады. Прочитав записку, мы в ПГУ вспомнили блестящий панегирик Брежневу, произнесенный Шеварднадзе на XXVI съезде КПСС, и тяжело вздохнули: нравы нового руководства остались старыми."

"Оказавшись на посту Председателя КГБ СССР, Крючков усилил нажим на разведку, требуя едва ли не ежечасно информацию о горячих точках, которыми в 1989-90-м гг. оказалась усеяна вся политическая карта региона."

"КГБ было запрещено вести разведывательную работу против союзных СССР стран. Возникала парадоксальная ситуация: информацию о восточноевропейских и других союзных странах Политбюро требовало постоянно, ведение же развыдывательной работы строго ограничивалось."

"Мы были уверены, что многое из нашей информации - оценки хода перестройки и деятельности советских лидеров, сведения о закулисной деятельности западных партнеров в ГДР и других странах Восточной Европы, об усилении сомнений и недоверия к Москве и т.п. - не может быть приятным для Горбачева и его окружения. Хуже было то, что информация разведки зачастую не вызывала у них никакой реакции. До фактического краха ГДР оставалось меньше месяца, а до формального объединения Германии - меньше года, но советская сторона твердила:"Европейские реальности - это прежде всего существование двух германских государств, двух военно-политических союзов. Они - наше общее наследие." Москва гипнотизировала сама себя, события развивались помимо ее воли."

"Главное Управление "А" //разведки ГДР// недаром имело репутацию одной из наиболее эффективных разведывательных служб мира."

"Ужин был, пожалуй, чересчур обилен: кто-то из моих товарищей шепнул, что немецкие коллеги чрезвычайно обеспокоены сообщениями о нехватке продовольствия в Советском Союзе и, не исключено, хотят за несколько дней нас подкормить. Если это была шутка, то очень невеселая, слишком близкая к действительности."

"Советское руководство с упоением занималось внешней политикой, незадолго до встречи Горбачев выступил с основополагающей речью на сессии Генеральной ассамблеи ООН. У восточноевропейских союзников не было другого выбора, кроме как поддерживать идеи и инициативы советской стороны. Представители разведок не могли подвергать сомнению кардинальные положения, провозглашаемые сверху. Мы констатировали, таким образом, что общие тенденции развития обстановки в мире и Европе приобретают все более устойчивый положительный характер, повторили, как молитву, тезис об уменьшении ядерной угрозы и глобальной катастрофы. Этот тезис был особенно дорог сердцам Горбачева и Шеварднадзе, он одобрительно воспринимался общественным мнением. У аналитиков разведки он расценивался не столь однозначно: стратегический паритет в достаточной степени обеспечивал стабильность в мире и возможность глобальной ядерной войны уже много лет не рассматривалась как реальная. Практического значения наши сомнения не имели. Руководство СССР определило генеральную линию и любые рассуждения по поводу ее обоснованности воспринимались как непонимание сути "нового мышления" и "общечеловеческих ценностей".

"Разведку не привлекала конфронтация. Мы исходили из того, что холодная война не должна закончиться триумфом одной стороны и капитуляцией другой."

"Государственные архивы - это пороховой погреб. Взрываясь, они унесут репутации и жизни не только виноватых, но и правых и невинных."

"Разведка проанализировала ситуацию и пришла к безрадостным выводам. Советский Союз стремительно утрачивал возможность влиять на положение дел в Восточной Европе. Завершение холодной войны лишало смысла военный фактор, углубление экономического кризиса в СССР усиливало стремление его союзников к развитию отношений с Западом. Стала очевидной пустота деклараций о цементирующем воздействии идеологии. Идеологическая общность никогда не играла самостоятельной роли в отношениях между странами, они формировались не доктринами, а реальными военными, экономическими и политическими условиями."

"Давление Запада на Восточную Европу и Советский Союз нарастало. Если советская сторона говорила дипломатично и невнятно, опасаясь обидеть западных партнеров и напугать восточных, то Запад излагал свои намерения во все более жесткой и откровенной форме. Соотношение сил менялось. Западные союзники действовали последовательно и настойчиво, преследуя конкретные и реальные цели."

"Еще полгода назад я не слышал от своих собеседников резких высказываний по поводу действий Хонеккера и всего политбюро. Они распознали сейчас слепоту людей, которые десятки лет вели их за собой, убедились в их полной беспомощности, с ужасом смотрели, как начинает рушиться все вокруг. СЕПГ //партия// безжалостно эксплуатировала органы безопасности и завела в безысходный трагический тупик десятки тысяч умных, дисциплинированных, преданных своему долгу людей."

"Мильке мог быть доволен буквой разъяснений. Думается, однако, что уже тогда он понимал, что слово "социализм" в Москве означает совсем не то, что в Берлине."

"В начале декабря 1989г. оппозиция организовала блокаду и захват зданий ВНБ в Лейпциге, Берлине, Ростоке, Потсдаме, других пунктах. Группы, врывающиеся в здания, были хорошо подготовлены, знали расположение внутренних помещений и мест, где хранятся документы. В их действиях чувствовалась руководящая рука профессионалов из БНД //разведка ФРГ//, масса же манифестантов придавала акциям видимость стихийности. Защитить себя ВНБ не могло: госбезопасность не является самостоятельной силой и распадается, как только власть отказывается от нее. Травля сотрудников бывшего МГБ приобретала общенациональные масштабы, грехи власти, вина государственных институтов возлагалась на тех, кто был уверен, что честно служит своему отечеству. "Штази" были поставлены в положение отверженных, презираемых и оскорбляемых. Нервы выдержали не у всех - начались самоубийства. Сообщения о захвате зданий МГБ, преследовании его сотрудников производили гнетущее впечатление на работников советской госбезопасности. События в Восточной Европе развивались быстрее, чем в СССР, и не требовалось особой проницательности, чтобы видеть, что по-своему, со своей спецификой, наше общество пойдет по тому же пути."

"Записка с отчетом о поездке и выводами была направлена лично Горбачеву. Не уверен, что он стал ее читать."

"Все оказалось ложью. В который раз, обманутые руководителями, мы обманывали самих себя, своих товарищей, своих подчиненных."

"Острая злободневная информация шла в Москву непрерывным потоком. Как и все предшествующие годы, нам не приходилось платить за нее: мы имели дело с людьми, искренне озабоченными судьбой своей страны. Это были не только коммунисты и не только "штази". В Германии меньше всего были заметны антисоветизм и русофобия. Этим она выгодно отличалась от советской Прибалтики и даже Москвы."

"Нацеленность на приобретение источников и добычу информации у кадровых разведчиков приобретает почти инстинктивный характер и нередко подавляет чувство осторожности."

"Запад одерживал верх и не собирался ни на йоту поступаться своими преимуществами."

"Москва неустанно выдвигала новые и новые идеи, замыслы, планы, концепции, поддерживала кипучую дипломатическую активность на высшем уровне, утомляла мир длинными речами философского содержания - и теряла внешнеполитическую самостоятельность. В декабре 1990 года министр иностранных дел СССР Шеварднадзе ушел в отставку. Объявленные им мотивы этого драматического решения - критика со стороны народных депутатов, наступление консервативных сил - звучали неубедительно. В осведомленных кругах было известно, что Шеварднадзе начал обдумывать уход с поста министра задолго до декабря и лишь выбирал подходящий момент. Отставка была логичным завершением политики нового мышления, позволившей Западу добиться беспрецедентных успехов невиданно малой ценой. Говорили, что министр уходит от ответственности, предоставив Горбачеву пожинать плоды перестройки."

"Мне показалось, что Вольф полностью отрешился от разведывательных дел и живет уже совершенно иными интересами. Я подумал об этом с некоторым сомнением: может ли когда-то профессионал отделить себя от службы? Теперь твердо знаю: может, когда служба отвергает его."

"Бывший председатель КГБ Крючков находился в заключении. Новый председатель, бывший кадровый партийный работник, Бакатин энергично громил Комитет госбезопасности и разведку, разгонял профессионалов, проводил непродуманные реорганизации. Он действовал с некомпетентностью и пылом человека, который только что был обращен в новую религию и доказывал свою преданность ей сокрушением старых идолов. Настроение в Комитете было тяжелым."

"Вольф сказал, что едет в Германию, твердо зная, что будет арестован, но рассчитывает на относительно скорое освобождение. Я не мог предоставить ему приемлемой альтернативы. Оставаться в Советском Союзе было бы безумием. Новое руководство КГБ не только бы не взяло под защиту своего бывшего соратника, но выдало бы его, даже не дожидаясь запроса германской стороны."

"Бывшие разведчики оказались в положении побежденных в оккупированной стране. Допросам подвергались все бывшие сотрудники. Еще в конце 1990 года на многих из них были заведены уголовные дела и предъявлены обвинения по ст.99 УК ФРГ, предусматривающей наказание до 15 лет тюремного заключения за шпионаж. Кампания против бывших разведчиков была многоплановой и носила отчетливую окраску мстительного торжества победителей. Немаловажная политическая цель заключалась в том, чтобы позволить преемнице социалистической партии сохранить позиции в восточногерманском обществе.. Нас в ПГУ это обвинение в адрес немецких коллег приводило в ярость. Нам было известно, что БНД поддерживает тесные контакты с ЦРУ и обменивается с американцами разведывательной информацией, но можно ли обвинять западногерманскую разведку в шпионаже в пользу США? Воистину, горе побежденным!"

"Был, строго говоря, и серьезный оперативный смысл в моральном терроре против бывших разведчиков: власти любой ценой стремились вскрыть агентуру Главного Управления "А" в западногерманских учреждениях НАТО. Гроссмана и его коллег неоднократно обещали оставить в покое при одном условии - они должны раскрыть свою агентуру. Насколько мне известно, они держатся стойко. Я низко кланяюсь им: нельзя ни при каких обстоятельствах предавать людей, доверивших свои жизни нам, разведчикам."

"Руководство КГБ, его сотрудники тяжело переживали судьбу своих восточногерманских товарищей. Однако наши возможности были ограничены. Советская сторона не проявила реальной заботы о своих союзниках ни при заключении договора с ФРГ, ни при его ратификации. Мы добивались, чтобы Горбачев прямо поставил вопрос о недопустимости преследования разведчиков на очередной встрече с Колем. Насколько мне известно, президент СССР обошел этот вопрос. Комитет получил разрешение Горбачева принимать в Советском Союзе на постоянное проживание лиц, подвергшихся преследованиям за работу в разведке ГДР. Практического значения это не имело - желающих довериться разваливающейся на глазах великой державе не нашлось."

"Позиция СССР учтиво принималась к сведению и полностью игнорировалась. Нам надо было начинать привыкать к тому, что мы живем в слабеющей, распадающейся, бывшей великой державе."

---

Увидела на LiveLib очередную подборку "книжных новинок", с интересом заглянула...
Предлагают книжку о том, что БАМ строили заключенные ГУЛАГа, при этом кровавые чекисты так над ними издевались, что какой-то там туннель рыли с разных концов навстречу друг другу заключенные мужского и женского лагерей, потому что им обещали, что когда они встретятся, то смогут заняться сексом...
О мой мозг...

---

(лазая по ютубу) интересный разговор...

---

Письмо прислали - на лабиринте проводят распродажу книг ИД Мещерякова, скидки аж 65%! Ишь ты. У них там детские книги есть хорошие...

---

Андрей Васильев "Час полнолуния". Очередная часть цикла о жизни и приключениях новоявленного ведьмака Александра Смолина, бывшего скромного банковского служащего...
Сюжет: все то же самое. Смолин продолжает трудиться в банке - точнее находиться в банке, потому что его положение руководству так неясно, что оно его предпочитает не трогать - одновременно выполняет заказы и поручения Ряжских, с этими тоже все сложно, как всегда. По части потустороннего тоже продолжает осваиваться, зимой ничего особо интересного не происходило, потому что большая часть нежити залегла на зимовку, но сейчас настала весна и ожидается всякое. С отделом К-15, то есть, судными дьяками отношения развиваются постольку-поскольку, но, в целом, вполне мирно и спокойно. Плюс появляются новые действующие лица - внезапно Смолин осознал, что кроме него и нескольких до сих пор встреченных им маргинальных личностей, существуют и другие ведьмаки, и они даже объединены почти что в профессиональное сообщество... А ведьмаки,соответственно, осознали, что на горизонте появился такой вот внезапный Смолин... В общем, нужно налаживать взаимодействие, вливаться в коллектив, покон требует!
Книжка вышла такая же славная, спокойная, без эксцессов, как и предыдущая. Но лично меня это радует, я очень люблю про повседневную жизнь, будничные дела и заботы... Судя по обложке и по обрывкам ухваченным в финале (куда я, по своему обыкновению, заглянула ), решила, что Смолин и компания наконец разобрались со страхолюдным колдуном, который им со второй книги угрожает из-за границы - но нет, то был обычный проходной монстр. А зловредный колдун все едет и едет, но уже гораздо ближе!
Не исключено, что автор просто пока еще не определился, что с этим колдуном делать, в смысле, завалить ли его уже, или пусть останется в числе главных гадов цикла. Правда, тут еще один задел на будущее намечен - упоминания, что в потустороннем мире что-то шевелится за рекой Смородиной, и этого чего-то сама Морана опасается. Очень интересно! Что же это такое будет? Что там у нас в сказках за рекой Смородиной? Сам Кощей что ли подбирается? Не помню! нужно что ли за русские народные сказки взяться. Которые в редакции Афанасьева...
Но вот сейчас опять дожидаться продолжения... мне же про всех них интересно - и про банковские дела, и про Ряжских с их бандитскими разборками, и про домовых с ведьмами и прочей нечистью, и про отдельских, и про бывшую жену, сейчас еще и про ведьмаков тоже... Эх.

@темы: Книги

---

В книжке воспоминаний про Шебаршина (генерал КГБ по внешней разведке) вычитала.
Якобы это замечания Сталина о разведке, на заседании Комиссии по реорганизации разведывательной и контрразведывательной служб МГБ СССР 9 ноября 1952г. (проверять розысками в интернете не стала )

"В разведке никогда не строить работу таким образом, чтобы направлять атаку в лоб. Разведка должна действовать обходом. Иначе будут провалы и тяжелые провалы.
Никогда не вербовать иностранца таким образом, чтобы были ущемлены его патриотические чувства. Не надо вербовать иностранца против своего отечества. Если агент будет завербован с ущемлением своего патриотического чувства - это ненадежный агент.
Полностью изжить трафарет из разведки. Все время менять тактику, методы. Все время приспосабливаться к мировой обстановке. Использовать мировую обстановку. Использовать то, что бог нам предоставляет.
Самое главное, чтобы в разведке научились признавать свои ошибки. Человек сначала признает свои провалы и ошибки, а уже потом поправляется.
Главный наш враг - Америка. Но основной упор нужно делать не собственно на Америку. Нелегальные резидентуры нужно создавать прежде всего в приграничных государствах.
Нельзя быть наивным в политике, но особенно нельзя быть наивным в разведке.
Агенту нельзя давать такие поручения, к которым он не подготовлен, которые его дезорганизуют морально.
Разведка - святое, идеальное для нас дело.
Надо приобретать авторитет. В разведке должно быть несколько сот человек - друзей (это больше, чем агенты), готовых выполнить любое наше задание.
Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЧК, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец."

//Не удивлюсь, если агенты КГБ, с Шебаршиным во главе, внесли в эти замечания что-то от себя //

---

Лариса Исарова "Задача со многими неизвестными". Продолжаю знакомиться с произведениями автора... собранными в институтской библиотеке...
Сюжет: да, собственно, все то же самое. Рассказы (или очерки?) из школьной жизни, ученики, учителя, родители, все такое. Все та же манера письма, все тот же хронологический диссонанс... книжка издана в 1977 году, какой-либо привязки к хронологии там нет, так что на автомате воспринимается, как нечто современное - ну, то есть, относительно времени издания - однако по тексту четко ощущается, что это определенно должно быть что-то более раннее. Мне кажется, что конец 50-х, самое позднее - начало 60-х. Время стиляг и прочего в том же духе.
Лично я не против повторения, если у автора что-то хорошо получается, или сформировался какой-то любимый типаж, то почему нет... Но в данном случае я как-то не совсем уверена, что это действительно хорошо... А может, это просто действует эффект чтения подряд, если книжки попадают к читателям случайным образом и в случайном порядке, то и не так заметна их одинаковость. (если кто не в курсе, то в СССР да, существовал такой зверь, как книжный дефицит, в свободной продаже если что и появлялось, то редко и непредсказуемо, и даже библиотеки заполнялись довольно хаотически, особенно, если за пределами столиц До сих пор помню, как меня поразил тот факт, что девочки, приехавшие в наш город поступать в институт, не читали Дюма! Ну, вот у них в библиотеке не было! )
Да, так возвращаясь к автору. К третьей книге я почувствовала, что меня это стало раздражать. И сама автор, и ее, так сказать, лирическая героиня - учительница литературы Мар-Влада. Насколько я помню, лирический герой - это чисто термин со школьных уроков литературы, в наше время такое без затей называют Мэри-Сью, в данном конкретном случае, по моему мнению, это именно она и есть. Потому что от нее распространяется классическая атмосфера - "... и только я одна стою тут в белом плаще, вся красивая".
Короче говоря, я думаю, что автор реально проработала на земле, то есть обычным учителем в обычной школе, совсем недолго. И весь этот опыт вошел в первую книгу - на фоне прочих она действительно выглядит живой и искренней (и Мар-Влада там более-менее обычная женщина, а не забронзовевший памятник ). Дальше это уже вовсе не "зарисовки с натуры", а чисто произвольное и намеренное конструирование, да, на основе того самого опыта, но все равно искусственное. Там, вроде, в финале первой книги упоминалось, что автор потом из школы ушла в методотдел гороно (облоно, районо, неважно)? Да встречалась ли она с тех пор вообще с реальными живыми школьниками в реальной живой обстановке? Что-то вызывает сомнения... А то этот хронологический диссонанс - вполне объясним, если автор придумывает ситуацию и помещает в нее более-менее знакомые ей школьные типажи, как она их наблюдала двадцать лет назад, но с тех пор же все изменилось... И это еще не считая того, что с таким авторским подходом нет никакой гарантии, что и первую книжку она писала прямо как оно есть, а не создавая что-то придуманно-идеальное - ну, конечно, из самых лучших побуждений...
Хорошо - может, рассматривать это как чисто художественное произведение? Но оно таким тоже не выглядит... В смысле, чтобы было что-то цельное, на таком крепком уровне. Вот меня все больше и больше раздражает неестественность персонажей-учеников. У них совершенно неестественные фамилии - я ни за что не поверю, что это реальные фамилии, так не бывает! Больше походит на то, что автор просто не заморачивалась этим, а писала, как попало... Ну, в самом деле - Комова-Чагова-Шарова! Кострова-Ветрова-Птицына! Джигитов - да ладно?? Да у нее в классе учится типа Саша Пушкин - и автор даже никак не комментирует это в тексте??? Учитель литературы?
Да черт с ними, с фамилиями, они просто сами по себе неестественные. Я не верю, что настоящие живые подростки вот так себя ведут, вот так разговаривают, вот так пишут сочинения... Ну, хорошо, не буду говорить за 50-е, я это время, естественно, вживую не наблюдала, но за конец 70-х - да вы что. Это какие-то сферические подростки в вакууме. Вот, скажем, тут постоянно идет - у Мар-Влады как бы такой любимый прием - она постоянно задает ученикам сочинения, при этом требует, чтобы их писали не "формально", по учебнику, а с выражением "личного мнения", личного отношения к предмету, лучше всего на примере собственного опыта. А потом самые интересные, с ее точки зрения, сочинения зачитывает вслух всему классу! Меня это реально вгоняет в ступор. Я не представляю себе такой ситуации в реальной школе. Нет, вы прикиньте - даже сочинение, так сказать, нейтрального характера, по литературным персонажам, но с личным мнением и ощущением, ну там "я считаю, что Григорий Мелехов - это очень привлекательный мужчина, я бы хотела выйти за такого замуж" (это я в общем, я уж не помню, что тут конкретно приводилось) - если бы его зачитывали всему классу в реальной школе, я бы сказала на 99,99%, что автор данного сочинения стал бы всеобщим посмешищем, но по автору - это типа вызывает живую дискуссию в классе, ученики наперебой спешат высказываться, и все сплошь со своим мнением и переходя на собственный опыт! Да в самом деле?? Но и это у нее только небольшая часть, она же предпочитает собственный опыт. И вот тут изображаются вообще картины фантастические и сказочные - ученики типа ей пишут сочинения о том, в кого они в классе влюблены! как они встречаются! о чем разговаривают! что их тревожит в их отношениях! И потом это все зачитывается вслух в классе на уроке - и да, опять вызывает живую дискуссию! Вы в это верите? Лично я - ни на секунду. Нет, вы только представьте, что вот учитель перед классом встает, объявляет, что проверила сочинения и сейчас хочет зачитать интересное - и читает, как Маша интересуется Пашей, и ее огорчает, что Паша на нее не обращает внимания (или обращает, но неделикатно), и это при том, что упомянутые Маша и Паша сидят тут же среди всего класса! Бред какой... Да эту же Машу в реале после таких уроков литературы сожрут живьем, она же в петлю нафиг залезет... Но по автору, конечно, выходит, что класс все понимает, и сочувствует тому, кому надо сочувствовать, а кому не надо, тех решительно осуждает всем коллективом... Ну натурально - сферические в вакууме.
Пока пыталась излагать свои сомнения, меня озарило. Я поняла, что мне это все напоминает! Это же просто-напросто психологические статьи и примеры из таких статей! Ну, вот если так посмотреть, то в самом деле - это не выглядит уроками литературы... это выглядит, как если бы эта Мар-Влада проводила над учениками психологические эксперименты! задавала им для этого какие-то упражнения и задания, а потом фиксировала себе результаты! (Но автор, само собой, даже этого не делает, она же все конструирует прямо у себя в голове ) Ну, тогда можно рассматривать эту книжку не как художественную, а как публицистическую... Автор, значит, ставит вопросы, ведет полемику, что там еще... С этой точки зрения, выглядит получше - вот автор взяла и предложила тему для размышления. Хотя все равно не отменяет искусственный характер изложенного.

"Вокруг шеи у него был намотан яркий шелковый платок, расписанный русалками - бич всех учителей, которые с неравным успехом пытались снять с Джигитова это украшение, слишком сильно действующее на наши нервы. Если Джигитов уважал учителя или если урок был ему интересен, он застегивал куртку повыше, пряча платок, но если намечался конфликт - русалки немедленно выпускались на свободу."

"Оскорбления не лучшее лекарство при остром заболевании самолюбия, но ведь противоядие иногда делается из яда..."

"Она была блистательным педагогом, она говорила, что на "пять" английский знает господь бог, она лично на "четыре", а многим англичанам она бы больше тройки не натянула."

"- Мне жаль вас, Кострова, холодно вам, должно быть, живется на свете... Ведь умение помогать, сострадать, любить больше греет того, кто способен на эти чувства..."

"Урок ведет Э.И. - великолепный преподаватель математики, но мы, ученики, ценили в ней другое качество, которое, к сожалению, наблюдается не у всех преподавателей. Э.И. обладала железными нервами, сделанными из неизвестного сплава, и, не обращая внимания на все происходящее в классе, старательно что-то объясняла. Ее девиз: "Кому надо, тот будет слушать", был давно известен, так что кому не надо, тот и не слушал."

"От этих мер воспитания я так раскаивался в том, что сознался, что до сих пор успокоиться не могу."

"- Понимаете, Ланщиков, вы человек способный, но несправедливости учителя в седьмом классе не освобождают вас от изучения литературы в девятом."

"- Фу-у-у, осилил я ваше "Преступление". Ничего книжка, только зачем столько слов на ерунду тратить? Я всю ночь читал и добрался только до признания Раскольникова. А вообще мне его суд совести не нравится. Не верю я, чтобы сильный парень так переживал. Ну, сделал так сделал, а остальное - лажа.
- Вы не верите Достоевскому?
- Нет, Достоевскому я верю, он кого угодно убедит, а по правде так не бывает."

"- Может быть, у меня и правда нет юмора, но я боюсь... Ланщикова... Нет, нет, со мной он никогда грубым не бывает, а вот как человека... Его все считают способным, все учителя. Он и вас смешит своим нахальством. А Таисия Сергеевна говорит, что из него обязательно получится любопытный писатель. Но зачем обществу писатель, если он плохой человек?!"

"- А вот я хотела бы стать учительницей, но боюсь. Мне кажется, что эта работа не для думающего человека."

"... И сами школьные будни текли мимо него, как облака, не задерживая внимания."

"Очень часто случается, что несколько человек охвачены повально одним увлечением. Особенно часто это случается с родителями. Они почему-то вдруг начинают мечтать куда-нибудь засунуть своих детей: в кружок, Дом культуры или бассейн."

"Приключенческую литературу я тоже люблю, но она опаснее детективной, она делает человека романтиком, заставляет мечтать о путешествиях, об удивительных экспедициях, то есть, отрывает от нашей грешной земли."

"Эти мальчики позволяли себе нигилистические выходки, высказывания, они столько язвили по поводу недостатков нашей жизни, не сделав ничего, чтобы их исправить, за критику ведь денег не берут, это один из способов показать свою незаурядность."

"- Ха, да кто меня в институт примет, если я напишу в сочинении: не люблю "Любовь Яровую"? А стоит ли ради этой дамы рисковать будущим?"

"Молодая чета жила весело, пока Петр Фомич не влюбился в секретаршу. Жена узнала, решила от него уйти. Муж понял, что нелепо любить секретаршу, когда есть бесплатно законная жена."

"Все-таки жаль, что дуэли вышли из моды... лучше бы они были. А то кому нужна мужская честь, если ее негде отстаивать?"

"Конечно, эгоистки бывают и поэтичными, и всем нравятся, они и умные, но они не могут жить для любимого человека, им, видите, гордость не позволяет!"

"- Ты просто боишься неудачной любви, ты всегда во всем будешь думать сначала о себе...
- А почему у меня может оказаться неудачная любовь? - голос Мещерской был удивленным. - Я ведь никогда не полюблю человека, если раньше не увижу, что ему нравлюсь... А если мы даже и разойдемся, то почему я должна переживать? Ему же будет хуже, такой, как я, он больше не найдет...
Куров даже присвистнул от восторга:
- Во дает!"

@темы: Книги

---

Фотофлуд

---

Йон Колфер "Замаранные". Как бы нуар и триллер. Да, помню, как пошла эта волна, когда авторы-детективщики кинулись писать фэнтези, а авторы фэнтези, почему-то все young-adult, кинулись писать какой-нибудь нуар... с мадам Роулинг во главе... Фэнтези детективщиков я не рискнула пробовать, нуарные опусы мадам Роулинг и Риордана вызывают тоску и скуку... На Колфера я уж махнула рукой, но вот случайно попалось - оказалось мило, прикольно...
Сюжет: Дэн Макэвой, ирландец, 42 года, тяжелое детство, отец маньяк и садист, двенадцать лет в рядах миротворческих сил в горячих точках, в результате сорванная психика (как уверены окружающие) и полное отсутствие смысла в жизни (как ощущает сам Дэн). Пытаясь что-то изменить, Дэн переезжает в Америку и проводит еще двенадцать лет, подрабатывая на соответствующих работах, в основном охранником или вышибалой - а на что еще рассчитывать, если у тебя внешность натурального гоблина и больше ты все равно ничего не умеешь... Тем не менее жизнь идет кое-как привычной колеей, пока не наступает черная полоса - в один день Дэн обнаруживает, что пропал его приятель и похоже, что его похитили, а в казино, где он в последнее время трудится, убита официантка - а ведь Дэн однажды провел с ней уик-энд и скромно строил планы как-нибудь повторить... И завертелось. Нет, Дэн не то чтобы начал собственное расследование, как в таких случаях пишут в аннотациях, скорее события сами стали происходить, только успевай реагировать, а с каждым движением все запутывается больше и больше...
Книжка действительно понравилась, хотя не берусь утверждать, что это прямо уж нуар - во всяком случае, классический... То есть, автор начал чинно, изобразил криминальные районы с наркоманами, мафиозными бандами, ночными клубами, проститутками (пусть их и называют культурно официантками!)... но потом все равно не удержался и пошел выдавать дикий сюр, абсурд и черный юмор - ну, как это привычно по его фэнтезийным книжкам. Да и чего еще ожидать, если каждый раз, как я открывала книгу, на глаза попадалась фотка автора на обложке - выглядит натурально как персонаж Вудхауса. Какой-нибудь сэр Галахад или дядя Фред. Нет, лично я не в претензии! Мне такое нравится! Приятная атмосфера хаоса и безумия... Но можно ли это считать нуаром? Все-таки порою адски смешно... вроде нуар этого не предусматривает?
А так, что еще сказать - яркие персонажи, ГГ, который сразу вызывает сочувствие, за него переживаешь! Причем не в плане того, как он выпутается из очередной ловушки и останется ли в живых - вот с этим как-то с первых страниц становится ясно, что этот выпутается, у него же, видите ли, инстинкты... А касательно того, удастся ли ГГ достичь того, к чему он так стремится - просто нормальной жизни! С друзьями-приятелями, с семьей - ну, или хоть бы какая женщина появилась... Но у ГГ в друзьях все сплошь оказываются психи и фрики, а женщины тоже одна другой... содрогательнее... Не считая несчастную официантку, которую убили в завязке.
Название вызывает у меня сомнения (традиционно! Замаранные... чем замаранные? где замаранные? при чем тут вообще замаранные? Из текста абсолютно неясно. В оригинале название - Plugged. Я даже проверила по гугл-переводчику, среди предложенных значений мне больше всего понравилось - фальшивка, фэйк, подделка, в таком роде. Вот это имеет смысл! я считаю. В смысле, по большому счету автор тут рисует начисто безумный мир, перекрученный, исковерканный... где все не то и не так, как кажется... Начиная с самого ГГ - внешне громила-гоблин и прирожденный убийца, в действительности - человек с нежной, чувствительной душой -кроме шуток! у него как раз проблема в том, что он не может не защищать тех, кто нуждается в помощи. Или противопоставление ГГ и местного мафиозного босса - ГГ натуральный урожденный ирландец, при этом старается избавиться от акцента (вызывает не всегда позитивные реакции окружающих) и от каких-то ирландских привычек. А местный мафиози усиленно изображает из себя ирландца, вплоть до присвоения себе клички Ирландец, хотя в Ирландии не бывал и ногой.
И вообще, здесь искажены и спутаны сами смыслы и понятия... Как вот, опять же, ГГ - его желание защищать слабых и несчастных всеми расценивается, как психическое отклонение, и его постоянно посылают к психиатру... Или копы, которые вместо того, чтобы ловить преступников, охотятся друг за другом... Или, в конце концов, начисто сюрный эпизод с гей-баром - хозяин открыл на модной волне гей-бар, при этом потребовал, чтобы весь персонал изображал из себя что-нибудь тематическое, включая вышибал, которые должны делать макияж и красить ресницы, местечко облюбовала творческая элита, в результате, когда сюда хочет зайти настоящий гей, его требуют выкинуть, поскольку он портит атмосферу...
Обложка мне тоже очень понравилась.


Хорошая визуализация! Вот как мне представляется, именно так ГГ и должен выглядеть! Хотя кто уж его знает, откуда художник потащил типаж, какого актера или не актера он тут изобразил в образе. В общем, получилось здорово. Девушка на заднем плане, конечно, выбивается из видеоряда, ну да ладно.

"Только боссу или почтальону до такой степени наплевать на то, как они выглядят в глазах других людей, что им все сходит с рук."

"Он принялся рыться в бумажнике, словно деньги сопротивлялись и не желали покидать свое тепленькое местечко."

"Очевидно, широкая общественность считает, что миротворческие силы не участвуют в военных действиях; по их представлениям, мы стоим между двумя воюющими сторонами и произносим что-то вроде: "Слушайте, парни, это уже слишком" или "Покажите в вашей священной книге строки, где сказано, что порою минные поля - это нормально". И тогда они отвечают: "Вы, ирландцы, попали в самую точку, не в обиду христианам, к тому же в вашей собственной стране в этом плане все настолько прекрасно, что нам должно быть весьма стыдно за пограничные конфликты, а о наших разногласиях следует просто забыть".

"... Мы оказались перед стальной дверью, которая выглядела просто потрясающе, если учесть, что стены были сделаны из гипсокартона."

"Ирландцев считают сентиментальными нытиками, что чистая правда. У них на каждый луч солнца имеется собственная туча."

"Коэффициент дерьма поднялся примерно до двухсот процентов, если вышибала должен красить ресницы."

"Я начал замечать пылинки? Значит, у меня появилось слишком много свободного времени."

"Полицейские стреляют в полицейских. Невозможно оказаться в середине такого сандвича и не быть укушенным."

"Спасибо нашему Господу за убийц, которые обожают эффекты. На родине мое отделение однажды участвовало в охоте за отрядом похитителей ИРА, перешедшим границу. Нам удалось их поймать только благодаря тому, что они отложили казнь, чтобы сфотографировать ее с разных точек. Все хотят пережить моменты торжества."

"Моя улица выглядела довольно спокойно, как если бы где-то поблизости пряталась пара опытных гангстеров."

"Стреножить. Я ненавидел это слово. Нечто среднее между стрекозой и нежитью."

"С Нового года я перестал быть крутым. Вредно для здоровья."

"Знания полезны, когда ты ребенок и тебя учат считать или объясняют, какая пища может оказаться ядовитой, но в моем мире информация загоняет тебя в гроб быстрее, чем сибирская язва."

"- Итак, офицер Дикон, вы выскакиваете из холодильника в своем французском нижнем белье, без оружия, и убиваете сотню парней. Боже милосердный!"

"- Я знаю, что ты хороший полицейский. И это твой шанс снова им стать. Возможно, он будет стоить тебе нескольких серых клеточек, но ты можешь пожертвовать их Иисусу. Так мы поступаем в Ирландии."

"- Как поживаешь, Дэн? Не слишком хорошо, насколько я понимаю.
- Ну, я только что заметил, как красиво выглядит дождь, если это имеет какое-то значение.
- Заметил дождь? Тогда ты в полной заднице, мой мальчик. Девять из десяти серийных убийц начинают обращать внимание на погоду перед тем, как слететь с катушек."

"Я проверил документ. Большая его часть была написана на юридическом языке; возможно, речь шла о фритюрнице."

"Мы ехали не так долго. В Клойстерсе все близко. По пути мы миновали восемь церквей и три полицейские машины. Бог и пистолеты, вот во что мы здесь верим."

"Как он мог шутить перед лицом вечности? Быть может, это самое главное в жизни? Общение?"

"- Мы похороним тебя так глубоко, что ты будешь видеть сны рядом с динозаврами. Я могу сделать с твоей матерью такое, что она будет проклинать твое имя. Ты этого хочешь, Майк?
- Я могу тебя выследить, - попытался возразить Мэдден.
Флетчер рассмеялся.
- Это армия, Майки. Мы здесь. Нас не нужно выслеживать."

@темы: Книги

---

Илья Калинников, "Високосный год"... Да что же это такое в последнее время...

---

Владимир Ильин "Напряжение. Коронный разряд". Фэнтези, бояр-аниме и клон Метельского... Очередная часть, третья что ли... (заглядывая на LiveLib) ну да, третья часть цикла про жизнь и похождения одаренного юноши Максима. Ура, ура! дошли до семнадцати лет. ГГ немножко изменился.
Сюжет: Максим надумал ехать в Москву, чтобы там поступить на учебу в МГУ. Внезапно так случилось, что с ним поехал и Артем Шуйский, наследник правящего князя. Как выяснилось, поступить в МГУ не так-то просто - и не по причине сумасшедшего конкурса и пробелов в знаниях, а потому что там объявилась Ника Еремеева, которая повела себя очень странно и неадекватно, коротко говоря, барышня решила во что бы то ни стало сорвать Максиму вступительные экзамены. С Никой надо как-то выяснить отношения, кроме того досаждает Имперская служба безопасности, с которыми тоже нужно разобраться, не говоря уж о клане Юсуповых, которые досаждают перманентно, мало что демонстративно не желают признавать родича... Ну, и с Шуйскими тоже не все однозначно и тоже надо решать вопросы. Жизнь бьет ключом...
Как я читала эту книжку. Даже если не обращать внимание на то, что ГГ мне активно не нравится с самого начала (психопат! ), а следовательно я не могу сюда сильно встроиться... Вот я начинаю книжку - и тут же автор выдает такое мартисьюшное, что у меня дым пошел из ушей и я выползла в полуобморочном состоянии, закинув книжку куда подальше... Потом Pixi меня убедила, что дальше в книжке все увлекательно и интересно. Поэтому я, собравшись с силами, отрыла книжку из завалов и опять взялась читать (попутно обнаружив, что подробности о многих упомянутых персонажах изгладились из памяти, но решив плюнуть и не обращать внимания) - ну ничего... слава богу, читается легко, веселые приключения, все такое. Автор действительно умеет придумывать всякие фокусы. Я настроилась на благодушный лад и даже начала думать, что автор преодолел трудности и вырвался на широкую и гладкую дорогу, и вообще дальше будет все только замечательно и прекрасно, можно уже сливаться в читательском экстазе... И тут, дело уже приближалось к финалу, автор опять выдал такой мартисьюшный запил... что у меня просто все слиплось внутри от этакой сладости-гадости... и борясь с приступами тошноты, я еле-еле дочитала до последней страницы. Да что же это такое, с автором, я не знаю...
Между тем, вскорости ожидается выход очередного тома. Чувствую опять придется с усилиями настраиваться...

"Оказывается, любой конфликт можно решить словами, если они звучат как "ребята, у нас есть танк". Дипломатия - это, как оказалось, вообще мое. Главное правило дипломатии - чтобы танк действительно был, и продолжение беседы выходит позитивным и дружественным."

"Как говорил папа, общество должно знать причины драки до того, как она начнется."

"- Этот Жилинский - что-то вроде администратора высшего звена. Все деньги уходят выше.
- Не врет?
- Я был очень убедителен. Сколько там их еще сверху может быть?
- Как говорится, главное в таком деле - не выйти на самих себя!"

"- Но русский ведь не на тройку?
- Нет, не все так плохо, конечно, - провел Артем ладонями по лицу, - но там какая-то дикость. Вот что такое "синестезийная метафора", а? А "полипредикативные сложные предложения"?
- Понимание русского языка на таком уровне приходит примерно с восьмой-девятой кошкой, - важно отметил я.
- Н-не знаю... - чуть испуганно произнесла девушка.
- И я не знаю! А это же русский язык, я же на нем разговариваю! Думаю на нем! Как такое вообще можно придумать, а? Зачем? За что?!
- Ты видел их зарплаты? - привел я довод. - Может, они хотят, чтобы другие тоже страдали."

" - Девяносто два балла, - вздохнул я на результаты, сверившись.
С неверными ответами я был не согласен, но для того, чтобы их оспорить, в этом государстве следовало получить высшее образование, защитить кандидатскую диссертацию, стать доктором наук и написать учебник за собственным авторством, а затем сделать так, чтобы по нему стали учить. Слишком большой путь для восьми баллов."

@темы: Книги

---

Книжный столик

"Владимир Ильюшин. Летчик-испытатель и его соратники".

"Первый взлет был необычным. Я, конечно, его помню, как каждый летчик. Это день рождения в общем."

"...И тут только я понял, что меня всегда тянуло на одноместную машину, мне все время хотелось остаться одному в небе, поэтому я и чувствовал себя в ИЛ-12 как бы не летчиком."

"Здесь, в Новосибирске, я увидел "копчушку" Миши Барабанова. Это была не запись полета, это была картина."

"Я с детства был окружен авиаторами. По-моему, у меня просто не было других мыслей."

"Потому много и успел, что рано начал."

"Я смотрю, а мимо меня проплывает крест церкви... Уж ниже не-ку-да! И ничего не видно. Снегопад дикий!"

//Т.Илатовская// "Анохину нравилась его ледяная страсть к самолетам. Только такие могут летать как птицы - подолгу, всю жизнь, словно кожей срастаясь с дюралем крыльев."

"Сейчас мои товарищи-летчики шутят: "Чтобы быть вечно молодым, нужно, как Владимир Ильюшин, летать много и как можно быстрее".

"Рассказать подробнее о моих ощущениях? Знаете, наверное, не смогу. В полете всегда бываешь занят самим полетом. Так что, извините, анализировать свои ощущения нет времени."

"Видно в хорошую погоду километров 120... С высоты начинаешь снижаться, довольно круто: Москва видна, стадион имени Ленина, как если бросить рублевую монету на пол и с высоты роста смотреть..."

"Я слышу, кричат: "Падает! Падает! Падает!" Я-то слышу, а сказать ничего не могу..."

"Безвыходных положений нет, в этом я давно уверен. Главное знать, что поступаешь именно так, как нужно сейчас."

"Если бы я мог познать жизнь, как авиацию, как самолеты... Наверное, всегда бы принимал столь же "безошибочные" решения, какие должен принимать в небе. Но жизнь сложнее, многограннее."

"Если не знать нашей профессии, то всех испытателей можно считать пессимистами. Мы обдумываем самые плохие, критические ситуации, заранее ищем из них выход."

"К самолету мчатся автомобили. Бегут друзья. Хотят помочь мне выйти. Вылезаю сам. Рот растягивается от улыбки. Не могу его закрыть. А здесь, на земле, все какие-то серо-зеленые. Им здесь было труднее, чем мне, - я был очень занят."

"Богородский хочет задать вопрос. Это мой близкий друг. "Володя, а когда ты был окончательно уверен, так, положа руку на сердце,, на каком этапе захода ты понял, что сядешь?" - "Если честно, Аркаша, то когда остановился."

"- Когда во время летных испытаний истребителя-перехватчика СУ-11 на большой высоте и скорости неожиданно отказал двигатель, каким вы богам молились, чтобы благополучно посадить машину?
- Молиться было некогда - надо было думать, как запустить двигатель, а потом - как сесть.
- О смерти думали?
- Нет, времени не было."

"Чем раньше на испытаниях какая-нибудь гадость случится, тем лучше. Всегда неприятно, если на новой машине долго ничего не происходит. Начинаешь сжиматься, нервничать. Ведь не может быть, чтобы все шло как по маслу. Это не-нор-маль- но."

"Страх для испытателя - своего рода ангел-хранитель. Он ограждает от неразумных действий, необдуманных поступков."

"Лично я не верю ни в какие приметы. Ну представляете себе, что было бы, если бы я шарахался от черных кошек. Невозможно было бы работать. Почти каждый день ездишь в Жуковский. Обычно рано-рано поутру, когда дороги пустые, - так этих кошек столько шныряет..."

"Сейчас и за границей не очень много новых самолетов. Такое впечатление, что подошли к какому-то рубежу, и нужен рывок, чтобы количество перешло в качество."

"И вот я лежу на операционном столе. Какой резкий переход! Каких-нибудь сорок минут назад я вернулся с высоты 28 километров. Шум аэродрома, потом шум шоссе. Кругом движение, буйное биение жизни. И я участник этого движения. А сейчас слышны только шепот сестер, голос хирурга, да позвякивание стали. Кругом все бело: халаты, шапочки, повязки на лицах, стены, потолок. Чтобы не видеть, что со мной делают, я запрокидываю голову, и взгляд мой падает на окно. Мне видно только небо. Только небо! Но как много оно говорит мне. Оно сейчас очень чистое, и мне кажется, что оно звучит на очень, очень высокой ноте. Это, видимо, потому, что по нему мчится острый, как игла, белый след. И первый раз в жизни я ощутил, что смотрю на небо со стороны..."

"Да, наша профессия в какой-то мере романтична. Человеку вообще свойственно романтизировать движение."

"Да, есть аэродинамика, есть наука о сопротивлении материалов, о прочности и о многом другом, но столько в них допусков, столько условностей, что порой кажется, будто вся машина из этих условностей и сделана."

"День рождения самолета - первый вылет. До этого он еще не был самолетом. Хотя, может быть, уже был очень умным механизмом."

"- Можете назвать все свойства, качества, особенности, которые нужны летчику-испытателю? Музыкальный слух, например, нужен? Или хотя бы не помешает?
- Музыкальный слух никому не помешает... А если серьезно, чем разностороннее летчик-испытатель, тем легче ему ориентироваться в огромном потоке информации, которую он воспринимает и в воздухе, и на земле. Чем больше он эрудирован, тем больше понимает явления, с которыми ему доводиться сталкиваться, и тем легче ему описать их.
- Петь в полете вам доводилось?
- Да вы что, какое там петь! На это нет ни полсекунды времени! В сверхзвуковой-то машине, впервые оторванной от земли! Испытатель себе подобную роскошь позволить не может.
- А признайтесь, Владимир Сергеевич, бывало Вам страшно в испытательном полете?
- Тут не в чем признаваться. Конечно, бывало, и не раз. Между прочим, страх пилоту кое в чем полезен: при страхе адреналин выделяется в кровь, и это помогает быстрее соображать.
- Жена знала о Ваших летно-испытательных приключениях?
- Нет, Натела не знала ничего. Я о работе с ней вообще не говорил. Конечно, переживала, но виду не подавала. Она все понимала хотя бы по тому, как часто бывали поминки..."

"... У него уже должно кончиться горючее. Но... в авиации всякое бывает."

"Я хочу поднять этот бокал за тех людей, которые поднимают самолеты в воздух, за наш клан, за летчиков-испытателей, которые пришли в этот клан добровольно, я даже не скажу почему... Это как влечет человека куда-то в неизведанное... На борьбу? Да нет, вряд ли... Влечет! Хочется сесть, вырулить и взлететь, а там что будет... Будет хорошо, когда ты взлетаешь! Нельзя не взлететь, нельзя не быть в воздухе, нельзя не купаться в нем! Не всем это понятно, что значит - купаться в воздухе. Это не просто свобода... Это свобода высшего класса! Это свобода даже с закрытыми глазами. Я поднимаю этот бокал за авиацию, которая всем нам дала жизнь. И главное, чтобы мы все были здоровы, чтобы мы все виделись и всегда оставались друзьями. Самое страшное - это потерять друзей. Все остальное - чепуха."

"Высота 800. Задание к концу. Прямая над аэродромом. Взрыв, удар по лицу, пыль в глаза, поток в кабине. У Коли закрылся щиток САМ! Пошел цикл самокатапультирования - узнали об этом после. Очухался через секунду. Летим, шутим насчет удара маской мне по лицу. Выжигаем топливо, садимся. Вопросы, шутки. Поиски фонаря трое суток в районе сброса. А он улетел, как тарелка в цирке, назад километров на 20 и сбил светофор на железной дороге. Остановил все движение."

//В.О.Белых// "Летая с ним, я почему-то всегда был уверен, что я вернусь живой к семье. И спасибо ему за это за все. В те годы было очень много катастроф. Сколько погибло! Комаров, Юра Егоров, Сидоренко... Господи! Володя Кречетов... Это испытательская работа..."

"Сегодня взлет со вспаханной полосы в сверхтяжелом весе. Вспаханную полосу я знаю почти наизусть. Много полетов с нее уже позади, и не далее как сегодня утром мы еще раз прошли по ней пешком. Хотели проехать на машине, но наш газик завяз, и пришлось толкать его руками. Здорово вспахали. Земля как пух."

"Я надеваю шлем, и сразу пропадают все земные звуки. Наушники наполняются шуршащим эфиром."

"Набираю высоту тысяча метров. Здесь можно расслабиться и все обдумать."

"А что касается полета в космос: если сложить дальность всех моих полетов, я уже неоднократно долетел до Луны и обратно."

"- Какие качества нужны летчику-испытателю?
- Обычные человеческие плюс, как шутят летчики, умение летать в совершенстве на том, что летает, и немножко на том, что летать не должно."

//А.А.Слезев// "Свой почерк был у него, своя манера. Мог зарулить к ангару и развернуться так, чтоб удобно было. Если бы разрешили, он бы закатился в ангар и выключил двигатель прямо у стремянки."

---

Стас Жицкий, Сергей Кужавский "Новохокку". Книжка-сувенир. Или можно отнести в категорию - альбомчик. Несмотря на свои крошечные размеры. Нет, поймите правильно - если бы мне нужно было приобретать это за деньги (таки на озоне пишут 499 рублей, а в Читай-городе и вовсе 511), я бы громко и долго кричала. Но раз мне досталось в подарок от лабиринта... то я честно и откровенно скажу - очень приятная книжка получилась.
Итак: это книжка перевертыш, оба автора, как я понимаю, являются художниками-дизайнерами, или что-то в таком роде. Они составляют глубокомысленные замечания, приблизительно имеющие вид хокку (тут я, согласно с авторами, скажу, что не являюсь знатоком японской классической поэзии и не знаю тонкостей и деталей данного вида стихосложения, но имею некое смутное общее впечатление... ), и дополнительно создают видеоряд. Кужавский рисует милые рисуночки (или, как мне показалось, иногда это фотки) - самые простые, типа коробки спичек или конфеты "Мишки в лесу, или пачки папирос, в таком роде. Не скажу, что я особо уловила глубинные смыслы (если они тут есть), но иногда очень уютно. Как вот, например - на картинке (фотке?) изображена ракушка с сине-голубым орнаментом, похожим на вязание, а рядом стих -
Выткал Посейдон
Жильцу глубин холодных
Норвежский свитер.
Да! хорошо...
Жицкий пошел еще более сложным путем. Он не только составлял это самое хокку, но еще при этом выкладывал его вырезанными из различных печатных изданий - чаще всего, современных глянцевых журналов, но есть сколько-то и старых, советских - строчками заголовков, и размещал это все на фоне-коллаже, составленном, видимо, из фоток в этих же журналов. Очень интересно. Вот это, как по мне, получилось самое трогательное -

Хотя, конечно, больше всего тут циничных, саркастичных и издевательских творений. В общем, определенно получился арт-объект этакого современного искусства.
Кстати сказать, тут я на днях в фленте увидела пафосный пост от либерально и антисоветски настроенного индивидуума, что как он рад, что является таким свободомыслящим и незашоренным - потому что ему нравится сериал "Чернобыль", а те, кому не нравится, те зашоренные и несвободомыслящие, потому что не могут отринуть идеологические установки и оценить объективно художественные достоинства, так вот, при чтении данной книжки на меня снизошло озарение и просветление, в смысле, я осознала, что тоже являюсь свободомыслящей и незашоренной, и этому есть объективные доказательства! Уж меня ли не тошнит от Жицкого (которого я считаю больным на всю голову на почве либерализма и антисоветчины), но вот смотрю на хокку и вижу, что хорошо! Потрясающая идея и здорово исполнено! Мне даже тоже захотелось так попробовать. Вот! (Хотя тут тоже есть антисоветские поделки, на что мы скажем свое решительное фэ ).

@темы: Книги

---

Читала журнальчик вырви-глаз, много думала...
Вот сначала там была заметка про Нерона. Классика жанра. Как он тиранствовал и предавался всяческим непотребствам, пока его не прихлопнули. Все знают про Нерона (даже я краем слышала ). Но там в заметке что-то промелькнуло, что он пытался ввести какие-то реформы, которые взбесили... ну, чего у них там было... аристократические роды или кланы. Хоп - и нет Нерона. Мало того что нет, так еще и две тысячи лет все знают, что он был законченная мразь и подонок, вон же и непотребства, да.
Ну, я и думаю - а кто его знает. Были ли эти непотребства, какие непотребства. В конце концов, тогда все предавались. А победитель пишет историю. Проверить невозможно, других источников не осталось. То есть, пока не изобретут машину времени.
Дальше листаю - заметка про Басмановых. Это которые при Иване Грозном и его фавориты и первые помощники при проведении его реформ. Ну, как водится, пишут про их (совместно с Иваном Грозным) всяческие кровавые ужасы и непотребства. Заметка прямо с таким сладострастием написана - и как Басманов отец самолично отправил своего молодого и красивого сына в постель Ивана Грозного, и как тот потом его в этой постели ублажал сексуально, и плясал в женском сарафане. В то время как все достопочтенные боясркие роды претерпевали кровавые ужасы и страдали от непотребства. Ну, те самые боярские роды, которых страшно бесили проводимые реформы. Мельком упомянуто, что Басмановы оба были прославленные воины и проявили себя на поле брани, мужественно и все такое.
Вот тут мне стало конкретно обидно, за Басманова. Который молодой и красивый (видимо, так, если даже политические ненавистники ничего в этом плане не смогли придумать, хотя фиг знает, если тут для иллюстрации поместили только фотку актера Кузнецова), и прославленный воин. А в истории, значит, остался, как подстилка Ивана Грозного с кровавыми ужасами и т.д. Включая убийство отца. А откуда мы это все знаем? Поляки сказали? А мы им, конечно, так верим, поляки же врать не будут, зачем им... Ну и, те самые боярские роды, которых бесили реформы, тоже, видимо, что-то сказали. Э, а как же объективное расследование и правила журналистики? Других же источников поди не осталось.
Это, я думаю, влияние наконец окружающей обстановки и информационной войны, когда у нас сейчас кто что не сообщит, только и призывы проверять информацию. Но ладно сейчас еще можно как-то что-то проверить, теоретически. А если двести, триста, пятьсот, тысячу лет назад... Что осталось, то и осталось. Фантастика - если так подходить, то у нас вообще нет истории. В смысле, никто абсолютно не может точно и с уверенностью знать, что и как где проходило. На примере современности - одни с пеной у рта утверждают, что большевики и советская власть - это ад кромешный, кровавые ужасы и непотребства, другие в таком же виде утверждают наоборот. Заметьте, тут еще есть другие источники. Пока доступны. Тут, по ходу, вспомнилось, как Акунин, просто трясясь от бешенства, декламировал, какой кровавый тиран был Иван Грозный, и с непотребствами, все же знают. А кстати говоря, недавно в другой газетке (Совершенно секретно) читала статейку про Берию - ну да, все то же самое, кровавые ужасы и непотребства, и стотыщпиццот женщин, которых он лично изнасиловал. Ну, там не только про Берию, вот даже у них старичок Калинин прямо изнасиловал половину Большого театра... Правда, автор заметки, проявляя объективный подход, все же указал, что тут могут быть сомнения, поскольку данные обвинения выдвигались на показании каких-то там женщин, которые, по странному совпадению, после этого освобождались из-под следствия, или их мужья освобождались.
Тут я опять размышляю - а это, может, какой-то образ, символ из коллективного общественного подсознания, ну вот эти рассказы о кровавых ужасах и сексуальных оргиях и непотребствах. Даже не обязательно в полном комплекте. Но вот про непотребства - это уже самый край, вообще. Дальше уже падать некуда. Гарантированно помещает фигуранта в подонки истории, там дальше уже никто и разбираться не будет. Но, опять же, интересно, по каким принципам вводится в действие эта схема? Понятно, что каждый раз обязательным условием является проведение (или участие в проведении) реформ, которые бесят другие стороны (которые потом и выигрывают). Но почему на одних лепят, на других нет? Есть тут какая-то закономерность? Или, может, в качестве рабочей версии - это применяется тогда, когда фигурант пользуется в обществе определенным уважением, имеет определенный статус, и ничего другого на него не нарыть, чтобы все поверили, а если непотребства и стотыщпиццот изнасилованных, то почему-то все верят. Вот тот же Берия - почему на него навесили сексуальные извращения и непотребства, а на Сталина нет? Или на Сталина хватило кровавых ужасов? Так и на Берию тоже навешали кровавых ужасов соразмерно, что ли их не хватило? Или взять того же Павла I (которого стараются вытащить на знамена) - он вроде тоже пытался проводить какие-то реформы, которые бесили аристократию и т.д. со всеми вытекающими. Но никто же не навешал на него сексуальные извращения. Да даже кровавых ужасов не навешали. Да даже вообще не стали трудиться и измышлять какие-то основания, только - а мы не будем об этом говорить! помер и все. Упав на табакерку. Шедеврально. Не значит ли это, что Павел далеко не имел такого значения и веса, как ему сейчас пытаются придать? Общественность даже не шелохнулась.
А за Басманова все равно обидно. Вот у нас сейчас любят писать альтернативки с попаданцами или без. Так почему бы отечественным авторам фэнтези не взять и не написать что-то такое про Басманова. Который и так пострадал от истории. А то все так переживают за Ричарда III, хотя за него и так есть кому побеспокоиться, а за отечественных персонажей никто не старается!

@темы: Умозрительное и конспирологическое

---

(лазая в ЖЖ) пишут - в Хорватии построили 80-метровый орган (на берегу), который под воздействием волн и ветра играет случайную музыку. С удивлением послушала.

---

Пишут, что умер Андрей Харитонов. Месяц не дожил до 60.

---

С днем рожденья!

Bror Jace, поздравляю с днем рожденья!


Всего самого лучшего!

---

Фотофлуд

Шиповник. Среди березок.













Натюрморт на моем столе. (на самом деле цель была сфотографировать цветочки, пока они еще не окончательно увяли, у меня есть любимая вазочка, куда я любила ставить бутоны от садовых цветов, они там всегда распускались, но с магазинными розами даже это не действует, они их там поди специально так выводят )

---

Андреас Штайнхёфель "Рико, Оскар и разбитое сердце". Детская литература, детский детектив.
Сюжет: верные друзья Рико и Оскар снова в деле! После поимки маньяка ребята приходят в себя и проходят курс реабилитации - Рико в больнице, Оскар в Дании (отец решил устроить ему развлекательное путешествие). Но как только мальчишки встречаются, сразу же попадают в новую историю... А просто Оскар заметил кое-что странное в проведении бинго-лотереи, в которой Рико с мамой регулярно принимают участие. Рико никогда ничего не замечал, он просто радовался тому, как они с мамой весело проводят время. Но это и понятно, ведь Оскар вундеркинд, а Рико - необычно одаренный. Как бы то ни было, Рико и Оскар берутся за расследование...
Первая книжка про Рико и Оскара мне ужасно понравилась, так что анонс о издании второй встретила с большим интересом. Книжка на том же уровне - занимательные приключения двух необычных мальчиков... При этом автор не пускается в сказочно-фантастические допущения, как это часто водится у авторов детских детективов, а пишет с реалистических позиций. Да уж, тут дети не расправляются со взрослыми бандитами приемами из восточных единоборств и прочее в том же духе... они все-таки нуждаются в помощи взрослых, чтобы действовать во взрослом мире. Да и детективная линия не является единственной и определяющей, значительную часть занимает просто жизнь двух ребят, их родных и близких, их соседей и знакомых - им же все интересно... Здесь мы больше узнаем, как проводит свои дни вредный старик с верхнего этажа, и почему фрау Далинг предпочитает проводить вечера с соседским ребенком, и как развиваются отношения мамы Рико и красивого детектива Бюля... Ну и, конечно, раскроются кое-какие секреты самих мальчишек - оказывается, необычайно умный и одаренный Оскар глубоко несчастен и одинок, а в семье Рико хранятся опасные тайны. Но история заканчивается на светлой и оптимистической ноте. Следует ли ждать продолжения?
Как всегда, повествование очень украшает своеобразный взгляд рассказчика - история излагается от лица Рико, который смотрит на мир под необычным углом зрения... но всегда с искренним интересом и радостью!

"Я попробовал представить, что чувствует в своем шлеме Оскар. Он ведь ужас сколько всего боится! И все потому, что ужас сколько всего знает про то, что в мире может пойти не так. Наверно, шлем помогает ему видеть не весь мир, а только его кусочек. Маленький и не такой опасный."

"И вот, чтобы в голове оставалось побольше, я не бросаю свою дневник. Если нужно, в него можно заглянуть и узнать, что ты делал пару дней назад. А если повезет - там даже будет написано, почему ты это делал."

"Джек-Расселл - самая суперская собачья порода на свете! Мне ужасно хочется такого! Но мама говорит, что держать собаку в большом городе - это мучительство. Я хотел спросить, с чего она это взяла. Ведь детей держать не запрещается."

"Война - это когда много убитых людей. И еще больше тех, кто по убитым плачет. Здания лежат в руинах. А когда наконец все руины убраны и построено новое, оказывается, что фасады вместо радостно-зеленых стали уныло-болотными."

" - Мама ушла, потому что не любила моего отца, - сказал он. - И меня не любила. Поэтому родительские права получил отец.
- Что это за права?
- Так говорится - права, а на самом деле обязанность. Обо мне заботиться.
Между глазами у Оскара сделалась глубокая морщинка.
- Я тогда еще не ходил в школу и часто представлял, как она вернется. Из-за того, что скучает по мне. Только это была всего-навсего иллюзия. Она не вернется. И я про нее больше не вспоминаю. И больше не говорю. Я просто ем мороженое."

"Бертс дружелюбно ухмыльнулся. Зубы у него были ослепительно белые. Как цветок эдельвейс, который растет в Альпах. Я сразу представил себя на вершине заснеженной горы."

" - А потом, после первой недели получше стало? - спросил Бертс.
- Ужасы больше не снятся, - ответил Оскар. В его голосе слышалось явное облегчение. - Теперь во сне я вижу совершенно нормальные вещи. Вот недавно ночью я почти понял, почему дисковые части спиральных галактик вращаются со скоростью, не соответствующей их видимой массе.
- Это нерешенная проблема в астрофизике, - добавил он, заметив, как мы с Бертсом недоуменно переглянулись.
- Ну да, ну да, ясно, - сказал Бертс, - кому ж такое время от времени не снится?"

"Занавес с шелестом раскрылся, как будто красивый мрачный ангел развернул крылья."

"Иногда печаль чувствуешь как тяжелые серые капли дождя, которые капают прямо в сердце."

"Когда тебе ничего не говорят - чувствуешь себя так же, будто тебя обманывают."

"Когда кто-то все время повторяет, что все в порядке, даже самый необычно одаренный с дырками в голове быстро сообразит, что все как раз наоборот."

"Проекция. Когда в другом бесит именно то, что не нравится в самом себе. Только ты никогда в этом не признаешься."

"Здорово бултыхнуться в мечту, как в прохладную воду бассейна в жаркий летний день!"

"Когда-то давно фрау Кесслер говорила с мамой про то, каково это - быстро-быстро обзавестись двумя сыновьями и двумя дочками, а потом растить их: "Сначала такое ощущение, что жизнь - какой-то тугой узел, и развязать его невозможно. Сплошной стресс, ор и ни минуты покоя. Но чем дальше, тем лучше видишь: узел сделан из всяких разноцветных веревочек и бантиков".

"Уши у него горели как космический корабль пришельцев при входе в земную атмосферу."

"Ирина объясняла мне, что надо говорить, когда речь идет о возрасте женщины. Сначала прикинуть, сколько лет ей может быть на самом деле. Быстренько вычесть из этого лет пять или шесть. Потом говоришь: "Вы выглядите на десять лет моложе". Можно, конечно, сказать и на одиннадцать, и даже на двенадцать. Но увлекаться тут не стоит. И это число тоже вычитаешь. Но к этому моменту ты, скорее всего, уже забудешь, откуда начал."

"Я же не знал, что удача такая нежная. Прямо как мимоза. Чуть что - сразу обижается и отворачивается."

"... И почувствовал себя самым большим предателем всех времен и народов. Иногда ужасно хочется никогда-никогда с самим собой не встречаться. Но раньше или позже мои дороги все равно обязательно бы пересеклись."

"Есть такие люди, они настолько несчастны, что не умеют ничего другого, как своими несчастьями заражать других."

"На самом-то деле никакого порядка никогда и не было. А был один сплошной хаос... Вдруг вся жизнь представилась мне огромным барабаном для бинго с шариками-людьми. Судьба время от времени запускает в него руку, достает пару шариков и говорит: "Так, с тобой я сделаю это, а с тобой - то. И посмотрим, как вам это понравится, как вы справитесь! Удачи!"

"Я посмотрел на потолок и ничего не увидел, кроме черноты. Но это было нормально. Ведь мы живем в непрозрачном мире. В нем много тайн и загадок."

@темы: Книги

---

В лучших фотках недели The Week - русские моряки тренируются в Крыму.