«15 апреля 1926г. И.Хмельницкий поручил мне вылететь самолетом навстречу дирижаблю «Норвегия», на котором летел Р.Амундсен. Военный самолет должен был встретить его над Финским заливом и сопровождать до деревни Сализи, где ему предстояло готовиться к перелету через Северный полюс.
- Представляешь, как здорово снять «Норвегию» над заливом, над Ленинградом! – горячо убеждал меня Хмельницкий. – Я уже сообщил на аэродром твою фамилию и документы заготовил. Встречу тебя в Гатчине, где вы потом сядете.
В валенках, полушубке и шапке-ушанке я стоял перед дежурным по аэродрому.
- Видите, четвертый ангар, а около него самолет? Ступайте к нему, устраивайте там свою вертушку.
В небольшом, обтянутом зеленой материей самолете мне надлежало занять место пулеметчика и приладить камеру на пулеметную турель.
Выпустив густые клубы газа, мотор взревел, и самолет поднялся в воздух. Летчик указывал мне рукой вперед. Я вгляделся и увидел кружок. Мы шли на сближение, и с каждой минутой дирижабль приобретал все более отчетливые формы. Уже были видны подвешенные внизу по бокам моторы, прилепившаяся к корпусу кабина. Выбрав просвет между стоек и стяжек, крепивших крылья, я снимал встречный план.
Наш самолет, приветственно покачав плоскостями, поравнялся с дирижаблем, и мимо нас проплыла огромная махина, чем-то напоминающая рыбу. Пропустив слева дирижабль, обогнув его сзади, мой летчик шел теперь параллельным курсом. Мы были метрах в ста друг от друга, дирижабль едва умещался в кадре. В окнах кабины мелькали люди, мы обменивались приветствиями, махали им руками и видели ответные движения. Но скорость «Норвегии» не превышала 90-100 километров, и летчику приходилось вырываться вперед, делать лихие виражи, возвращаться обратно. Я использовал почти всю пленку, оставив 50 метров для съемки над Ленинградом.»
читать дальше