Читательский дневник

Н.Уильямз. Вот оно, счастье.
«Закончив упражнения, Кристи обрел лоск физического благополучия – и вдобавок сияние добродетели.
- Если пойдем завтра на все три мессы, поймаем ее. Она будет в церкви. Возможно, на десятичасовой, но чтобы уж наверняка, мы пойдем к восьмичасовой, а если ее не окажется ни на первой, ни на второй, то придем к полудню. Когда я отправлюсь к причастию, ты иди следом и поглядывай за ней – смотри, признает меня или нет. Не собираюсь я смущать ее – останавливаться и глазеть. Я просто замру, и ты увидишь, как она откликнется, уловишь любой знак, и мы поймем, от какой печки плясать.
Он это тщательно продумал и теперь, излагая, оживился лицом.
- Я не пойду.
- Пасхальное воскресенье ж.
- Я не пойду.
- Даже воры ходят в Пасхальное воскресенье.
- Да как вы ее вообще узнаете? Пятьдесят лет спустя, как вы узнаете?
- Узнаю.
- В общем, ничем не могу помочь. В церковь не пойду. Не верую в Бога.
- Тсс. – Он прихлопнул эту мысль обеими руками, словно маленький костер. Подался ближе, зашептал: - Не говори такого. Он тебя калекой сделает или слепым. Просто в доказательство.
Как на такое ответить? Я отложил книгу и погасил лампу. Кристи забрался в постель, сложил руки на груди.
- Грядут чудеса – для нас обоих.
Этого я спустить не мог. Оперся на локоть.
- Чепуха это. Откуда вам знать?
- Знает только Бог. Но Он стар, и Ему надо напоминать. – Кристи возвысил голос и произнес в тростник: - Для Ноу и Кристи грядут чудеса».

З.Гаврик. Моя мастерская волшебностей.
«- Альвара по секрету сообщила мне, что вы ничего не знали о способностях Мастеров и никогда не пробовали торговать своими изделиями. Это правда?
Я мрачно кивнула, раздумывая о редкостной разговорчивости моей вчерашней гостьи.
- Правда. Кстати, вы уверены, что мои изделия действительно обладают какой-то силой?
- Несомненно! – расхохотался гость. – Из-за проданных вами вчера квадратиков город наполнился поводами для обсуждений на месяц вперед!
- Что-то меня это совсем не радует, - проворчала я.
- Да бросьте! – замахал на меня руками глава города. – Это же невероятная редкость. Обычно Мастера всегда одни и те же изделия наделяют одной и той же магией. А у вас – вот чудо! – почти все произвели разный эффект!
- И какой же? – насторожилась я.
- На двух покупателей наложилась иллюзия красивой одежды, причем это всегда разный наряд под разную ситуацию и погоду. Еще несколько проданных вещиц обладают защитной магией. Тех, кто их приобрел, накрывает невидимый полог, но только это не одеяло, как у Аристы, а непробиваемая кольчуга. Кто-то обнаружил, что начинает сливаться с обстановкой, становясь почти незаметным. В общем, как только первые обнаружившие магию разнесли слух о Мастерице, остальные бросились проверять свои квадратики, кто на что горазд».

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Григорий Поженян.

Очень мало мне нужно
для счастья.
Мне хотелось бы в светлой роще
этих поздних берез осенних,
чтобы мама жила подольше.
Мне хотелось бы, чтобы рядом
шла со мною моя Галина.
А морщины ее ложились
на мое лицо,
как дороги.
Мне хотелось бы,
чтобы сын мой
из-под дедовских век нависших
па костры смотрел и на солнце
немигающими глазами.
Мне б хотелось, чтоб руки друга
не тянулись бы вверх
от страха.
Не тянулись бы вниз
от лести.
А хрустели бы
от пожатий.
А еще мне для счастья нужно,
чтоб сороку олень не предал,
чтоб моря никогда
не мелели,
чтоб земля никогда
не остыла.
А здоровье — оно не вечно.
А удачи — они попозже.
У хромых петухов
и серьги
не спасают от поражений.
Даже смерть – продолженье жизни,
Если прожил ты жизнь
Достойно.
Если падал ты –
Не снижался,
Даже смерть –
Продолженье жизни.

А.Платунова, Н.Шнейдер. Клиника в Гоблинском переулке.
«Я не стала ждать, на кого он укажет. Дел невпроворот. Большинство выживших – дети, и почти все в сознании. Те, что постарше, крепились, малыши плакали. Всем необходимо помочь!
Не знаю, сколько прошло времени. Оно словно принялось двигаться рывками. Я измеряла время в бинтах и зельях, которые подходили к концу. Скоро потребуется пополнить запас.
Взгляд зацепился за мужчину, чья впалая грудь тяжело поднималась. Вроде им занималась Белинда, но сейчас ее не было поблизости. Я опустилась на корточки. Желто-землистый цвет лица ясно давал понять, что этот человек давно и беспробудно пил: печень разрушена. Но печень сейчас не главное – на губах несчастного запеклась кровь. Необходимо просканировать, понять, каковы внутренние повреждения! Почему никого нет рядом?
Плеча коснулась легкая рука.
- Черная лента, - негромко сказала эльфийка. – Я дала ему выпить «Синей бездны», чтобы облегчить уход. Ему не больно.
- Он еще жив! Он дышит!
Черная лента, обвязанная вокруг пуговицы, сливалась с цветом рубашки, поэтому я ее не заметила. Следовало уйти, но… Так нельзя! Я попробую!
Положила ладонь на сонную артерию, вливая силы, одновременно пытаясь стянуть разорванные сосуды. Сломанные ребра раздавили легкие. Осколок кости в опасной близости от сердца. Я мимолетно удивилась, что силы уходят, как вода в решето. Голова закружилась…
И тут меня вздернули на ноги. Мэтр Ланселот придерживал меня за талию, а в другой руке сжимал флакон.
- Два глотка! – сурово приказал он. – А после – на улицу, подышать, отдохнуть, остудить голову. Все ясно? Ему не помочь, Грэйс!»

---

Татьяна Зинина "Первая ведьма". Фэнтези, любовный роман.
Сюжет: ГГ - сиротка, но воспитывается в семье правителей. По достжению возраста ее отправляют на обучение в магическую академию, хотя она к этому и не стремилась. А сейчас ей тем более туда не хочется, потому что сказали, что за ней будет присматривать один знакомый семьи... с которым у нее крайне натянутые отношения. Но в магической академии оказалось, что с этим самым знакомым, он же куратор, можно вполне нормально общаться, зато с ГГ одна за другой стали происходить всякие странности... магического характера...
Книжку взяла в библиотеке на просто так, чтобы было - до лимита. У автора раньше читала какую-то одну книжку, и что-то как-то с ней на заладилось, так что испытывала настороженность. Оу... да что там - вот только вспомнила, что я даже еще и не дочитала... завязла в процессе. Тут, впрочем, дело пошло более-менее бодро. Приключения, интриги, загадки прошлого... любовная линия, само собой... Ну, ничего так, хотя и особо восторженных впечатлений не оставляет. А может, это просто действует настороженность по отношению к автору.
Единственное только - как мне кажется, тут все-таки очень все затянуто и растянуто. Отчего ощущается как-то неравномерно. В смысле, когда сюжет развивается по нарастающей - у ГГ развиваются ее магические способности (ну, ясное дело, она оказывается избранной и супер-пупер универсалом, что всех изумляет и т.д.), развиваются отношения с роковым и сексуальным - читать можно было с увлечением и интересом. Но где-то к середине это уже закончилось, то есть, все стало понятно и с магией, и с любовной линией, а автор все продолжала и продолжала... Нет, что-то вроде и происходило, но из-за достижения главной цели это все равно воспринималось странно... как непонятное затягивание... Хотя, может, это авторский стиль такой?

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

Литературная газета. (ноябрь 2020г.)
«Пока мы вряд ли готовы согласиться, что в нашем мире все именно так, как повествует Пелевин. И значит можно пелевинскую модель поставить в ряду других «фэнтезийных» миров – Толкин, Мартин…»
***
«По убеждениям автора //Е.Шуваева-Петросян//, дни и ночи, проведенные в вагоне, разговоры с попутчиками – это то, что объединяет многих жителей нашей страны. Вместе с тем она подмечает существенную разницу между прежними и нынешними поездами: «Раньше дорога была для общения, сейчас все больше хочется молчать и слушать».
***
«В книге стихотворений Ларисы Пушиной слова, что пазлы, подобраны. Слова будто руководствуются программой случайных чисел. Это если их поместить, как шарики, в лотерейный барабан, чтобы они перемешались, а потом первое случайно выпавшее слово вставить в стихотворение. Поэтому получаются «студенты, которые целуют гармонию росы». Право слово, вся эта россыпь несуразностей под этикеткой неожиданных авторских решений умиляет. Не может не умилять».
***
Владимир Березин: «Финансовые потоки почти остановились, потому что писателей стало слишком много, а читателей – куда меньше. И они уже неохотно платили в книжных магазинах. Тогда за литературу стал платить сам писатель. Мысль издать произведение за свой счет уже не кажется какой-то глупостью. Но шутки в сторону – финансовые потоки действительно переменили направление, однако предельной точкой будет то, когда писатель станет платить читателю. Вот тогда станет по-настоящему интересно».
***
«…Бросив взгляд на обложку, белоснежную, с изображением очертаний какого-то подземелья, читатель ощутит предчувствие то ли радости, то ли беды».
***
Татьяна Москвина: «Я думаю, любовь, воспетая русскими поэтами, - это удел избранных. Человек попадает под этот ирреальный поток любви, как под ливень, но у миллионов людей – надежные прочные зонтики. Они выживают как могут и довольствуются половым влечением. Тоже неплохая штука. Любовь часто фальсифицируют, притворяются любящими. Она может видоизменяться с годами. Главное, чтобы она вовсе не покинула нас, бедных крошек».
«- Многие с интересом и удовольствием прочли вашу книгу «Советская девушка». Нынешняя капиталистическая девушка – изменилась ли она кардинально?
- Капиталистические девушки – они не способны к рефлексии. Они наглые, она нацелены на полное самооправдание, они хвастливые, пока жизнь не дала им мешалкой по голове. И ведь сколько их взялось откуда-то, кукол пластмассовых. Это потому что женщины отвечают на мужской запрос. Появился запрос на «продажных моделей» - женщины мигом отрастили ноги, надули губы и стали продаваться. Мужчины всегда виноваты. Женщины отвечают на запрос, сами они ничего придумать не могут».
«Что такое настоящая нищета, мы в России знать не знаем, не видели городов из картонных коробок, где копошатся голые грязные дети. Не видели людей, умирающих от истощения. Людей, которые годами не едят досыта и никогда не имели своей крыши над головой. Мы знаем, что такое бедность, а что такое нищета – не знаем. И это сделала советская власть».
***
«Георгий Георгиевич Радов, писатель-очеркист высшей пробы, у которого были непростые отношения с алкоголем, однажды сказал, заказывая себе лимонад со льдом: «Пить я не умею. А вот не пить – умею». Умение редкостное. Штучное».
***
«Немного статистики. Наше щедрое государство, в отличие от тех же США, ежегодно адресует своему кинематографу сумму, позволяющую производить от 80 до 85 полнометражных художественных фильмов. Эти средства выделяются на конкурсной основе, через тендеры Министерства культуры и «Кинофонда». Теперь посмотрим на годовой итог. В кинопрокат нашей страны выходит где-то от 20 до 25 фильмов, что составляет чуть больше четверти от произведенной продукции. Остальные 60 и более наименований уходят в «отходы». Эти фильмы не выйдут на экран и их никто не увидит. Раньше в советское время это называлось «положить на полку». Судьба же двадцати картин-счастливчиков всей этой «деятельности» - от нескольких сеансов до недели проката. Если оставить в стороне содержательную ценность вышедшей на экраны продукции нашего отечественного кинематографа, то надо констатировать печальный факт: ни одно серьезное предприятие не может работать с размерами брака в три четверти от произведенной им продукции. Значит, наша система кинематографа работает из рук вон плохо. За такую работу руководителей серьезных предприятий гонят взашей. У нас же – гуманизм без берегов. В результате констатируем печальный факт: американский кинематограф оккупировал примерно 80% российского кинопроката, а стало быть, и сознание наших людей, особенно молодежи. И делается это за счет демпинговых, бросовых цен на голливудскую продукцию, ее активного внедрения в систему кинопроката – тоже частного. В результате получается странный парадокс: ежегодно субсидируя и поддерживая свой кинематограф, наше государство фактически самоустранилось от его производственных результатов. В это же время глубоко враждебное России государство своей «культурной экспансией», притом с ведома и согласия наших чиновников от культуры и за наши же деньги, на всех экранах страны активно промывает мозги нашим согражданам. Вопрос: доколе мы будем все это терпеть и сносить?»
***
Лариса Румарчук: «Да разве я одна? Урчит мой холодильник: не бойся, я с тобой, я здесь, я не уйду».
***
«Стальные магистрали обеспечивают единство нашей огромной страны. И чтобы укрепить это единство, вокзалы должны символизировать величие нашего прошлого».

---

Просто так о нейросетях...
Бот Кандински в телеграме сейчас переживает большие проблемы... чего-то там разработчики вообще перекрутили все шиворот-навыворот... очень сложно, в общем, что-то там делать. На сайте Кандински - ну, я не знаю, что там происходит, потому что разработчики тоже чего-то накрутили - и у меня не отображаются картинки. Может, там что-то и генерируется, но ни фига не видно. Может, опять все подогнали чисто для смартфонов, может, какие-то операционные системы там требуются последних моделей (у меня старющая).
Зато Шедеврум пока хорошо подкрутили, и он генерит красивое всякое и интересное, и даже более-менее осознает, о чем его запрашивают. Так что успевайте, пользуйтесь, пока там тоже не навели шороху с очередным улучшайзингом.
Котики для привлечения внимания.

---

Просто в телеграме -

---

Читаю в телеграме - в продюсерах сериала, где на роль Снейпа утвердили актера негра значится мадам Роулинг.
О, а я как раз давно собираюсь перечитать Гарри Поттера... так надо при этом обратить особое внимание, что - нигде в тексте четко не указано, что он не негр.

---

Читательский дневник

Литературная газета. (ноябрь 2020г.)
Н.Сванидзе: «Не стану говорить о Жванецком в прошедшем времени. Жванецкий – это эпоха, а эпохи не умирают. Он не говорит, как надо жить, а просто рассказывает нам о нас, и тогда мы вдруг понимаем, как надо. Увы, Господь награждает талантом вслепую, но в случае со Жванецким талант достался хорошему человеку».
***
А.Даншох: «Мы – это не только то, что мы едим, но и то, что находим смешным. Не хочется плохо думать о ближнем. Поэтому пусть сначала скажет, чему он смеется, а ты решишь, кто он и стоит ли общаться».
***
З.Прилепин: «Основное мое занятие – литература. Все остальное – только дополнительные способы донести до людей какие-то свои мысли. Как сказал поэт, «но более всего любовь к родному краю меня томила, мучила и жгла» - пишу ли я, говорю ли с экрана телевизора или беру в руки автомат».
«Вот как-то предложили мне сыграть в кино. Я говорю: «Как это? Я ж не актер». – «Нет, - отвечают, - приезжайте, в кино любой может сыграть». Ну, думаю, раз так, надо попробовать. Вообще, если есть возможность – отчего бы и не попробовать: Господь приоткрыл дверцу – я зашел, осмотрелся».
***
«Зам.директора «Тархан» Н.К.Потапова вспоминает: «Работа по реставрации прудов предстояла огромная. Тамара Михайловна Мельникова объехала все заповедники, где есть пруды, которые когда-либо чистились, и выбрала приемлемый для нашего музея способ. Но несколько лет пришлось ждать финансирования. Только в 1999г., когда губернатор Пензенской области, воспользовавшись находкой сотрудников музея о родовых корнях главы «Газпрома» Р.И.Вяхирева, привез его в «Тарханы», дело сдвинулось с мертвой точки. Как в процессе экскурсии, говоря о Лермонтове, Тамара Михайловна сумела убедить Рэма Ивановича взяться за очистку пруда, неизвестно. Но пруд вычистили, а кроме этого отреставрировали барский дом и фондохранилище, построили административное здание и конюшню».
***
Бахыт Кенжеев: «Под старость я начал сожалеть временами о своем бегстве из неприветливого отечества, на собственной шкуре убедившись в том, что «повсюду страсти роковые и от судеб защиты нет». Сопоставляя, начинаешь осознавать бессилие географии как способа выстраивать жизнь».
«Все мы невольные эмигранты, разлученные если не с местом, то со временем. Среди моего поколения – миллионы людей, тоскующих по безмятежному и безвозвратному прошлому».
«Вопрос не в том, лучше или хуже за границей, а в том, что ты переходишь в незнакомую культуру, построенную на других понятиях, причем в момент перехода теряешь львиную долю накопленного человеческого капитала. Вживаться в нее адски трудно. Но, повторю, не обязательно для этого переезжать. Время часто делает эту работу за тебя – мы живем в динамическую эпоху».
«Могу привести забавную параллель: едва ли не главная причина проблемы ожирения в Америке – это доступность еды, которая до неприличия дешева. С духовной пищей та же история».
***
Юрий Поляков: «-Каким образом удается выпускать книги в разных по духу издательствах?
- А почему бы и нет? Если писатель свободен духом, он волен в выборе издателей».
«- Публицистических книг стало заметно больше. Чем это объясняется?
- Во всем мире бум нон-фикшен. Мы не исключение. Но есть и еще одна причина, о которой больно говорить. Современная российская проза, особенно та, что на виду и на слуху, за редким исключением настолько низкого качества, что измученный халтурой читатель берет с полки нон-фикшен: там нет новаторства с просроченным сроком годности и косноязычных художеств, зато есть любопытная фактура, информация и кое-какая аналитика».

---

Дженнифер Чиаверини "Все наладится!" Сентиментальный роман.
Сюжет: США, некие курсы по рукоделию... что-то вроде курсов по повышению квалификации... Здесь по воле случая в одной группе оказываются женщины из разных мест, разного возраста и разного социального статуса. Но у них у всех в жизни есть какие-то серьезные проблемы... И они приехали на эти курсы, чтобы отвлечься от своих болезненных проблем. Но что, если здесь они как раз смогут найти их решение?
Книжка взята в библиотеке в рамках решения знакомиться с сентиментальными романами. Это прямо таки классический сентиментальный роман, в каноне прямо-таки... Уже одна аннотация настраивает читателя, и он может предсказать, что там будет. И, что характерно, автор ни на миллиметр не отступает от положенного канона.
Плюсы - проблемы у персонажей автор все-таки выписала живенько... И это, по крайней мере, при чтении поддерживает интерес - как они разрешатся (а что разрешатся, это к гадалке не ходи). Но - что удивительно, автор подошла вполне реалистично - в смысле, некоторые проблемы, ввиду их масштабности, таки по большому счету не удалось разрулить, в объективном плане. Но автор сделала финт хвостом - и в этом случае персонажи поменяли свое отношение!
Минусы - невыносимая пафосность и слащавость, персонажи - картонки (хотя эти картонки старательно раскрашены).

@темы: Книги

---

Просто в телеграме -

---

Читательский дневник

М.Фрай, О.Недорубова. Вся эта кухня.
«Летом из нашего города пропадают чайки: улетают на море до октября, до конца хода ставриды. Кружат там над волнами, орут, пересмеиваются, рыбу серебряную из воды вынимают с налету, будто дюнеры отнимают у зазевавшихся туристов.
В городе становится тихо, и слышно, как мы живем.
В соседнем квартале живет маламут – сторожит дом. Ему очень скучно. Иногда он жалуется на то, как тоскливо сидеть на цепи; иногда негодует, отчего это хозяин опять прошел мимо, опять ушел куда-то или в дом вошел, собачку не погладив достаточное количество раз; а иногда спрашивает у прохожих, чой-та они здесь забыли. Волчий вой слышали? В кино – наверняка; представьте себе такой же, но ниже и гуще, наполните его нотками истинных чувств – тоски, негодования, раздражения, нежности, восторга (хозяин вышел на улицу с поводком, мы идем гулять!). Распространите на ближайшие четыре квартала. Вот так в светлое время дня звучит маламут. В темноте маламут переходит в бесшумный режим.
Надо мной живут Йобст и Ребекка. У Ребекки нежный смех. Йобст весьма дружелюбен; иногда они с друзьями засиживаются до рассвета в мансарде над моей спальней и спорят о жизненно-важных вещах по-английски, а иногда переходят на немецкий. Я понимаю, что случайно попала в учебник «Классическая философия в вашей жизни». Кроме того, Йобст исключительно музыкален. Он прекрасно играет на фортепиано, а иногда к нему приходят друзья с полным составом музыкальных инструментов для рок-группы.
Между Йобстом и маламутом живу я, которой распевка помогает переключить настроение на спокойную уверенность в своих силах.
И так звучит наш день:
- УУУУууууУУУУУУУ УАУУАУУАУ УУУУУ!!! – повествует маламут, мимо которого опять прошел хозяин.
- Ииии Эээээ Ааааа Ооооо Уууу! – распеваюсь я
- Тыдыдыщ, тыдыщ, тыдыщ, - аккомпанируют пришедшие к Йобсту друзья-музыканты
-Уррр, уррр, уррр! – воркуют голуби, празднуя отсутствие чаек.
- Ммммм-м-м-мяуууу! – орет кот Туман, жалуясь на одиночество в любви.
Хлопает крыльями белье на балконе, шкворчит рыба в сковородке дальней соседки…»

М.Лунева. В объятиях страха, или За котом на край Вселенной.
«-Ти-си, ты должна найти что-то, что доставит тебя к внешнему люку, - капитан вывел на большой монитор карту третьей палубы «Бриана».
- Точно! – воскликнула я и покосилась на монитор. – Ти-си, нужна медкапсула. Активизируем магнитную подушку. Кабинки же портативные, со встроенным движком.
- Ну, до медотсека здесь недалеко, - согласился со мной Айзек. – Только берите ту, что без трупа внутри.
- Это понятно, - отмахнулась я от него. – Давай, моя хорошая, спеши. Вперед небольшими перелетами.
Моя виртуальная помощница заметно ускорилась или просто осмелела. Добравшись до перегородки в медотсек, открыла дверь. Я тут же вспомнила, что падальщики были и там, но нет… помещение пустовало. Правда капсулы с телами оказались сдвинуты к стене и нагромождены друг на друга. Мы вглядывались в экран в поисках чего-нибудь, что могло бы придать скорости Ти-си. Я осматривала все столы и шкафы. Это что-то должно было состоять из металла и иметь мотор. В идеале – управляться извне. Мой взгляд наткнулся на небольшую переноск на тумбе.
- Ти-си, справа от тебя, - обрадованно воскликнула я. – Там переноска-скафандр для кота. Я помню, во время отлета она плыла впереди капитана.
Моя подруженька, натужно жужжа, устремилась в указанную сторону.
- Мяу! – все замерли. Это не могло мне показаться… - Мяу!!
Ти-си со вжихом взлетела выше и направила камеру внутрь переноски. На нас жалобным взглядом зеленых глаз смотрел тощий Мумрик. Шерсть свалялась, вокруг нечистоты. У меня сердце защемило. Нашлась наша пушистая пропажа. Выдохнув, вывела на экран данные из ветеринарной капсулы. Все показатели в пределах допустимого. Ничего инородного. Кота просто заперли там и забыли.
- Что он там ел все это время? – Ан подался вперед, разглядывая худущую морду кота. В этих огромных изумрудных глазищах было столько печали и муки.
- Судя по тому, как выпирают кости, - ничего, - пробормотала Ким. – Ти-си, вези кота сюда».

---

По поводу зачерканной стены Цоя - в телеграме пишут - что вот один фанат уже подъехал и принял какие-то свои меры...
(написал поверх надписи - "Цой жив, Техник мертв", и приклеил самодельные плакаты Цоя с неприличными жестами )

---

Просто в телеграме -

---

Юрий Левитанский "Избранное". Советская литература. Поэзия.
Вот все-таки люблю я эти толстые томики избранного, которые стали выходить примерно с начала 80-х... Просто замечательная идея у кого-то возникла. Хотя, конечно, наверно и стильно - знакомиться с поэтами последовательно, по тоненьким книжечкам разных сборников... Но вот тут берешь такой увесистый томик - и там они все и сразу. Просто-таки итог всей жизни...
Что сказать конкретно про Юрия Левитанского - ну, просто замечательные стихи. В детстве я его, разумеется, не знала, точнее, знала заочно - по песням бардов (еще одна замечательная идея!), ну или не бардов. А сейчас вот читаешь сборник - о, вот это знакомое! и это! и вот это... В общем, вы все знаете Левитанского, даже если не интересуетесь стихами, достаточно просто сказать - "Что происходит на свете? А просто зима..." или - "Ну, что с того, что я там был?.." И вообще пронзительное - "Жизнь моя кинематограф, черно-белое кино..."

«Слова – они, наверное, корнями, как дерева, уходят в глубину…»

«О, сообщничество карандаша и бумаги! Ты подобно содружеству путника и дороги. А точнее – содружеству воина и равнины, где под хрупким снегом хитрые скрыты мины».

«…Это синицей в руки выпавшая звезда. Это звезда и полночь, дождь, на воде круги. Это призыв на помощь – музыка, помоги!»

«Окна домов, улиц ночных удивительные глаза! Лампа горит, абажур, свеча ли – тысячи окон, тысячи глаз. Эти взирают на мир надменно, эти бесстрастно, недоуменно, эти так горестно и смиренно – веки опущены, свет погас».

«Что такое старость? Поединок. С берегами. С временем. С судьбой».

«…Женщина, которая летала, и был ее спасительный полет отнюдь не цирковым аттракционом, а поиском опоры и крыла в могучем поле гравитационном земных ее бесчисленных тягот».

«Есть час, незнаемый тобой, где две судьбы, еще не схожих, одной становятся судьбой… Который год, который месяц иду к тебе, а ты ко мне. О, как тропа моя извита, и ты на ней в иные дни то вдруг теряешься из виду, а то – лишь руку протяни. И снова пропасть под ногами непостижимой глубины и равнодушными снегами мы, как стеной, разделены»

«О, сигнал отправления! Ветер скорости. Вечный путь от скованности к раскованности. Обновление жизни. Езда в незнаемое. Покатилась где-то звезда в незнаемое. Никакой законченности и увенчанности. Только этот незыблемый отблеск вечности».

«Пока поеживается в постели мое постыдное «Не хочу!», упругим шагом подходит «Надо» - молоденький веселый трубач. И я иду по пыльной дороге, и черное солнце висит над ней, и я понимаю – это всего лишь дорога, которую я пройду. И когда у первого поворота мена обдает взрывная волна, я понимаю – это всего лишь ветер времени моего…»

«И вот пейзаж зимы… Белым-бело. Белы кусты, дорога и забор. И белый бор торжествен, как собор. Но вдруг над белым-белым – голубой. И это отдаленное пространство прозрачно, как намек на постоянство и на уменье быть самим собой».

«Разлюбили. Забыли. Так однажды забыли, будто двери забили и все окна забили. В заколоченном доме моем не светает».

«Если слово из песни я выкину – я порву лучше песню и выкину».

«Но иное у века на очереди, и иное ему по плечу. И горбушечка та – первородная, подгоревшая до черноты, как луны сторона оборотная, только так и видна – с высоты».

«…У меня было все впереди, все впереди настолько, что я не мог оценить размеров своего богатства».

«…Наше время – время пик. Только стрелки сумасшедшие бегут. Стрелки, цифры, циферблаты, мерный гуд. Словно мир этот бессонный городской стал огромной часовою мастерской, где безумные живут часовщики. Спать ложишься – ходят стрелки у щеки. И летишь под этим небом грозовым – как на бомбе с механизмом часовым».

«Ветер гудит по нашим великим рекам. Снег над Россией. Что там, за этим снегом? Что там за снегом – что он, кого он прячет? Кто там за ним вздыхает, смеется, плачет? Скрипнули сани и затерялись в поле. И никуда не деться от этой боли».

«…А я так медленно пишу, как ношу трудную ношу, как землю черную пашу, как в стекла зимние дышу – дышу, дышу и вдруг – оттаиваю круг».

«…И лес напоминал строеньем клеток и всей своею сущностью прямой, что он не только современник мой, но и другого века однолеток и он другие помнит времена».

«Снегом времени нас заносит – все больше белеем. Многих и вовсе в этом снегу погребли. Один за другим приближаемся к своим юбилеям, белые, словно парусные корабли. И три, навсегда растянувшиеся, минуты молчания. И вечным прощеньем пахнущая трава… Море Терпения. Берег Забвения. Бухта Отчаянья. Последней Надежды туманные острова».

«…Ибо сам не найдешь себя, если кто-то тебя не найдет…»

«…Ибо жизнь, она мне и сама столько раз давала убедиться – поздний опыт зрелого ума возрасту другому не годится».

«И дьяволу душу не продал, а отдал за милую душу».

«…И я понял, что замысел, который движет нашей рукой, выше, чем вымысел, который доступен нашей руке».

«И все наши годы – лишь мягкие переходы между зеленым и красным, перемены погоды между апрелем и сентябрем».

«Ах, как этот рейнский металл надо мной витал! Из Мангейма, из Кельна, из Дуйсбурга шквал огня, как хотел он любой ценою настичь меня! Глухо била с правого берега батарея, и мальчишка, почти оглохший в этой пальбе – Лорелея, шептал я, ну, что же ты, Лорелея, ты зачем так губительно манишь меня к себе!»

«За всю свою жизнь ничего не скопил, ничего не имел. Не умел. Чувство юмора было единственным его капиталом – тем единственным драгоценным металлом, которым столь щедро наделил его господь…»

«Смотри, как зелен этот мир, как зелены моря! Отпразднуем же этот цвет в начале сентября. Еще так зелена лоза, так зелен виноград. Да будет нам зеленый цвет наградой из наград».

«Живу ожиданием встречи. А все, что меня окружает, - всего только лишь кануны ее и предтечи».

«И он сказал: - Запомни истину сию, и пусть она в твой трудный час тебе поможет – чему не должно быть, того и быть не может, а то, что быть должно, того не миновать…»

«И он сказал: - Вся наша жизнь – одно мгновенье, так как же можем мы его остановить!»

«Зашуршала листва на столетних дубах, словно некий неведомый нам календарь с декабрями, еще не пришедшими, и январями».

«…И казалась порою божественным женским задумчивым ликом, а порою застывшей в полете неведомой птицей казалась».

«Кочевником, кочующим в седле, всю жизнь меня мотало по земле. Откуда ж я? И верится с трудом, что все это я в сердце уместил. И там моя земля, и там мой дом, и там я тоже жил, а не гостил…»

«Расставится все по местам, и где-нибудь в памяти века проявится вся дискотека записанных им голосов».

«Увы, нам только кажется порой, что мы свой жребий сами выбираем. А мы всего лишь слезы утираем, чужие ли, свои – не все ль равно!»

«В стихотворенье – как в воду, как в реку, как в море, надоевшие рифмы, как рифы ,минуя, на волнах одного только ритма плавно качаюсь».

«Ну что ж мой друг, двух жизней нам не жить, и есть восхода час и час захода. Но выбор есть, и дивная свобода в том выборе, где голову сложить!»

Из переводов.

Ф.Пессоа.
«Лучше видеть что-то впервые, чем знать это прежде. Потому что знать – это ни разу не видеть впервые, а не видеть впервые – это значит знать понаслышке».

«Беспокойные мысли – они как дорога, на которой все время и дождь, и ветер».

«Не в том моя цель, чтобы быть поэтом. Это просто мой способ быть одиноким».

Б.Брехт.
«Ведь чем жив человек? Он ежечасно другого давит, жрет из века в век. Да, тем он и живет, что он прекрасно забыть умеет, что он человек».

«Малые измененья – враги больших изменений».

Владимир Голан.
«Это мы только любим все бренное, быстротекущее, любим так неизменно, что даже бессмертье считаем изгнаньем…»

«Гений есть присутствие навечно…»

«Любое громкое признание в любви – оно как гибель всех живущих разом. Любое тайное в любви признанье – как разом воскрешенье всех умерших».

Лацо Новомеский.
«На часах без башни, по циферблату неба стрелки – птичьи крылья – ходят как попало».

Дюла Ийеш.
«А звезды на вечерних небесах – как слезы у младенцев на глазах. Как в полдень аромат струят цветы – они струят надежду с высоты».

«Мы были как песочные часы. Два сердца словно точные весы, стремились к равновесью непременно».

«А ночью звезды так густы, и, споря, как стихи и проза, стоят над кучами навоза сирени дымные кусты».

@темы: Книги

---

В телеграме -



Станция Мир.
Комментарий космонавта Анатолия Павловича Арцебарского:⁠⁠
«Это фото станции "Мир" с флагом, который мы с Сергеем Крикалёвым установили на построенной нами 15-метровой ферме "Софора" в 1991 году. Это последний и самый высоко поднятый флаг СССР, который находился в космосе до марта 1992 года, т. к. никто не мог до него добраться!»

---

О, а вот такой фотки раньше не видела. Гагарин и сфинкс.

---

Читательский дневник

О.Борисов. Отзвучья земного.
«4 сентября 1974г. В театр пришел режиссер Давид Либуркин. Вроде как у него с Г.А. //Товстоноговым// такой уговор: в двух спектаклях он ему ассистирует, третий ставит сам. Сейчас Либуркин будет репетировать «Три мешка…». Так часто бывает: Г.А. подключается тогда, когда будет кем-то «размято». Но для меня «размять» - главное. Роль делается за столом. И чем упорней и скрупулезней будет эта работа, тем потом легче приспособиться к любой режиссуре.
В кино некоторые режиссеры меня окрестили «скрупулезником». По-моему, в этом нет ничего обидного. А вот что думают по этому поводу у меня в театре. «Давид, - говорит Товстоногов Либуркину, распределяя роли и напутствуя, - все актеры у нас замечательные. Посмотрите, какой букет: Стржельчик, Копелян, Тенякова, Медведев, молодой Демич… он уже заставил о себе говорить… Со всеми вам будет легко работать. Есть только одна трудность – Олег Борисов!!! С ним вам будет, как в аду. Каждую секунду будет останавливать репетицию и о чем-то допытываться. характер – уфф!! Мужайтесь, Давид, тут я вам ничем помочь не могу!» И развел руками.
Это уже как клеймо, как шлейф – на всю жизнь. А началось это в Киеве. Там была почти такая же версия. Артист Мажуга сокрушался: «Человек – г…о, а артист (колеблется)… артист – хороший». Спасибо и на том».

Е.Михалкова. Пирог из горького миндаля.
«Пару часов спустя в дверь осторожно постучали.
- Да-да, - рассеянно отозвался Лелик.
Вошел Пашка в куртке.
- Чего тебе?
- Извиниться хотел. За вчерашнее.
Лелик отложил книгу. Подозрительность сменилась удивлением. Извиниться?
- Ты правильно сказал, - Пашка присел на корточки у двери, как будто не смел пройти дальше. – Нравится мне твой батя. И я к нему, ну, того. Короче, хотел, чтобы он ко мне тоже со всем расположением.
- Подлизывался!
- Есть немного, - с улыбкой согласился Пашка.
Лелик по-прежнему смотрел настороженно, ожидая подвоха.
- А тут я прикинул, каково тебе все это видеть, - так же спокойно продолжал Пашка. – Как будто у тебя родного отца отбирают, да? Я б, наверно, вообще убил за такое. Так что я тебя понимаю. Короче, это… Не держи зла, ага? Я не из вредности, я просто… По глупости, что ли.
Пашка стоял, ссутулившись, опустив голову, и мальчик внезапно почувствовал жалость.
- Слушай, я еще чего зашел-то… - Пашка почесал нос. – В знак примирения, типа! Порадовать тебя хотел.
Пашка сунул руку в карман, вытащил что-то… Сделал два шага к мальчику и разжал кулак. В грязной ладони лежала мертвая малиновка. Это была одна из тех двух птичек, которых Лелик видел на сливе. Крошечные лапки скрючены, как старушечьи пальцы. Пленка на глазах. Лелик, окаменев, смотрел на существо, которое еще час назад было воплощением красоты. Оно жило, пело, оно было каплей прекрасного мира, и мир отражался в нем.
- Дарю! – с широкой улыбкой сказал Пашка.
- Как? – одними губами шепнул Лелик.
- Да из рогатки. Делов-то!
Мальчик перевел взгляд с жалкого, окоченевшего тельца на скуластое лицо, расплывшееся в довольной улыбке».

---

Просто в телеграме -